Как Германия замахнулась на свободу слова
Складывается впечатление, что в Европе не могут спокойно смотреть на крупные высокотехнологические компании, особенно, из-за океана. Брюссель уже не один год ведет против Google, Facebook, Twitter, Instagram, Snapchat и других соцсетей и владеющих ими IT-компаний необъявленную войну. По крайней мере, так представляют картину в штаб-квартирах IT-гигантов.
Основная борьба ведется в сфере финансов и регулирования. Причем, ведется она как на уровне Еврокомиссии, т.е. всего континента, так и на уровне правительств отдельных европейских стран. За примерами войны на государственном уровне ходить далеко не нужно.
В Германии 1 января 2018 года начал действовать закон NetzDG. Он делает соцсети ответственными за контент на их сайтах и обязывает их незамедлительно удалять посты с клеветой, призывами к насилию и угрозами. Нарушителям угрожают штрафы до 50 млн евро.
В 2015 году Берлин уже заставил Facebook, Twitter и YouTube, принадлежащий Google, подписать так называемый «Кодекс поведения». Одним из его пунктов было обязательство IT-компаний в течение 24 часов удалять посты, распространяющие ненависть и содержащие угрозы, призывы к насилию и прочий незаконный контент. Вступивший в действие в этом году закон превратил это юридически не обязывающее обязательство в закон. Кроме удаления незаконного контента, по новому закону IT-компании обязаны ежемесячно предоставлять данные по жалобам на контент. Причем, соцсети должны предпринять меры, которые облегчат пользователям подачу таких жалоб.
В том, что закон появился именно в Германии, считающейся главной виновницей двух мировых войн, нет ничего удивительного. В ФРГ и до его вступления в силу действовали одни из самых жестких на планете законов, которые регламентируют контент, содержащий клевету, подстрекательство к насилию и угрозы. Достаточно сказать, что в Германии можно попасть в тюрьму за отрицание Холокоста.
Новый закон как бы обновляет уже имеющиеся и действующие законы в условиях цифровой революции. Эксперты обращают внимание на то, что требования к соцсетям жестче, чем к СМИ. В самих соцсетях это считают очередным доказательством «особой любви» к ним европейских властей. Кстати, сам закон в СМИ часто так и называют: «закон Facebook» несмотря на то, что под его действие подпадают все соцсети.
Для Германия эта проблема стоит особенно остро еще и потому, что в стране находится до миллиона беженцев из ближневосточных и африканских стран и призывы к насилию в соцсетях могут приводить и порой приводят к трагедиям.
Защитники демократии, естественно, обращают внимание на очевидную проблему: кто решает, носит ли комментарий, пост или твит подстрекательский и незаконный характер? Государство переложило эту задачу на владельцев сайтов, т.е. IT-компании, для которых немецкий закон станет серьезной проверкой на умение отличать свободу слова от пропаганды насилия и т. д.
Facebook и Twitter уже оборудовали свои немецкие сайты дополнительными опциями для выделения подозрительного контента. Кроме этого, они несколько месяцев нанимали и готовили говорящих на немецком языке модераторов, которым и придется выполнять требования закона. Facebook, к примеру, нанял для своих центров в Берлине и Эссене 1200 человек, а в Twitter, европейская штаб-квартира которого находится в Дублине, при найме новых модераторов отдавали предпочтение тем, кто обладает знаниями юриспруденции.
Обвинения в атаке на демократию имеют под собой основания, потому что Конституция ФРГ гарантирует своим гражданам свободу слова и выражения своего мнения. Кстати, подавляющее большинство физических лиц до сих пор не знает, что размещение на своих страницах призывов к насилию, расистских комментариев и прочего подобного контента может создать им серьезные проблемы с законом. При этом, опять же большинство пользователей прекрасно осведомлено о наказаниях за нарушения авторских прав и интеллектуальной собственности.
С легкой руки цензуры
Новый закон атакуют с обоих флангов политического спектра. Крайне правые обвиняют власти в использовании цензуры, принятой в ГДР, и методов Штази; а левые упрекают государство в том, что оно возложило свои обязанности на частные компании.
Главный сторонник нового закона, министр юстиции ФРГ Хейко Маас говорит в его защиту: «Призывы к убийствам, угрозы, оскорбления, подстрекательство масс или ложь об Освенциме нельзя считать проявлениями свободы слова и выражения мнения. Напротив, это и есть настоящие атаками на свободу выражения мнения других людей».
Первые дни действия закона показали, что опасения критиков относительно того, что он ограничит свободу слова, небезосновательны. Но первые официальные данные о том, как вступление в действие закона повлияло на количество удалений постов, твитов и комментариев, появятся лишь в июне. Прошлым летом Facebook удалял со своего немецкого сайта каждый месяц в среднем 15 тыс. единиц незаконного контента.
К слову, первым нарушением нового закона стал опубликованный накануне Нового года твит заместителя лидера ультраправой «Альтернативы для Германии» Беатрис фон Шторх. Она отреагировала на новогоднее поздравление кельнской полиции мигрантам на арабском языке. Фрау фон Шторх написала, что полиция защищает «орды насильников и варваров мусульман». Примерно, такой же пост она разместила и в Facebook.
Обе соцсети удалили ее комментарии, а Twitter еще и на несколько часов закрыл доступ к ее аккаунту. Причем, если в Twitter свои действия объяснили тем, что ее твит нарушает Кодекс поведения, то в Facebook сослались на новый закон.
Закон Яровой, новости: В «законе Яровой» разглядели экспортный потенциал
