По словам первого заместителя председателя правительства РФ, министр финансов Антона Силуанова, на сегодняшний день в российской экономике «происходит сглаживание изменений курсовых соотношений, которые до этого резко били по стабильности и создавали неуверенность в завтрашнем дне». Действия же Центробанка и правительства, а также заинтерсованных ведомств привели к тому, что российская экономика избавилась от "голландской болезни".
Под "голландской болезнью" понимается негативный эффект, оказываемый влиянием укрепления курса национальной валюты на экономическое развитие в результате бума в отдельном секторе экономики. "В результате наши граждане перекладывались из долларов в рубли и из рублей в доллары, что неизбежно приводило к финансовым потерям. Сейчас такого нет", -пояснил Антон Силуанов в интервью "Коммерсанту".
"Мы это сделали через бюджетные инструменты и правила. В период высоких цен на нефть ценовая премия изымается в резервы, а в период низких цен эти деньги возвращаются в экономику", - заявил министр.
Бюджетное правило вместе с резервными фондами сыграло положительную роль в стабилизации российской экономики, соглашается директор центра экономических исследований университета «Синергия» Андрей Коптелов. Да и ЦБ последние годы эффективно сдерживает волатильность курса рубля, своевременно управляя учетной ставкой. Проблема лишь в отсутствии столь необходимого российской экономике роста, ведь снижение покупательской способности вместе с повышением НДС, приведет к снижению не только уровня жизни российского населения, но и финансовым проблемам у бизнеса, ориентированного на розничный сегмент.
Стагнация приводит к консервации существующей ситуации и снижению инвестиционной активности. При этом высокие цены на нефть будут давать приток нефтедолларов в Россию, что позволит удерживать нашу экономику в стабильном состоянии. Рубль, уверен эксперт, будет медленно, без резких скачков, терять свои позиции относительно остальных валют. Есть лишь один вариант, когда волатильность курса рубля резко усилится – это введение серьёзных санкций со стороны США, которые были анонсированы в 2019 году.
На доходы и налоги от нефтегазового сектора в доходной части бюджета РФ приходится примерно 40%, напоминает аналитик «Алор Брокер» Алексей Антонов. То есть российская экономика напрямую зависит от цены нефти, другое дело, что колебания цены нефти в какой-то момент стали показывать нулевую корреляцию с курсом рубля, а затем, около полугода назад, даже отрицательную корреляцию. Фактически цена нефти падала, а курс рубля укреплялся. По мнению аналитика, при такой структуре экономики хорошего в этом ничего нет, отрицательная корреляция курса рубля с ценой нефти говорит о том, что монетарные стимулы сильно искажены и сигнализируют о возможном скором кризисе.
Но падающая цена нефти оказывает влияние не только на курс рубля, а проникает глубже, например, через рост аппетитов фискальных органов она снижает реальные заработные платы, и приводит к оттоку рабочей силы из стран СНГ. Институт экономической политики им. Гайдара, РАНХиГС и Минэкономразвития говорит о том, что в прошлом, 2018 году, был зафиксирован самый низкий приток мигрантов за всю историю постсоветской России: они сравнивают наш рынок труда и, скажем, рынок труда ЕС, Белоруссии, Казахстана, и сравнение оказывается не в нашу пользу. А рынок труда, даже если говорить о начальных позициях, это тоже важный фактор наличия или отсутствия экономического роста.
«Голландскую болезнь» все воспринимают по-разному, но, уверен Алексей Антонов, покупать валюту другой страны на нефтяную экспортную выручку, вместо того, чтобы эти деньги инвестировать внутри страны в экономический рост — это «голландская болезнь» и есть. Наращивать валютные резервы и одновременно повышать налоги — это супер-осторожность, это желание свести риски к нулю, что, как известно, заключает в себе гигантский системный риск.
Правительство можно понять – оно хотело избавиться от дефицита бюджета и стабилизировать валюту. Ему это удалось, но это все, чего удалось добиться, а попутно удалось достичь роста ВВП на 1,5-1,8% в год, в то время как в среднем развивающиеся страны, аналогичные нашей, растут на 4-5% в год. Достигнута стабильность, но в условиях дешевеющей нефти и экономических санкций эта стабильность уязвима.
