Премьер-министр Великобритании Тереза Мэй заново внесла в палату общин заключенный еще в ноябре договор о выходе из Евросоюза, который на прошлой неделе большинством голосов парламентарии отвергли. Общей смысл ее речи, которую она произнесла в парламенте, сводился к следующему: отступать некуда, 29 января, когда состоится голосование по вновь внесенному старому документу, надо принимать то, что есть. А второго референдума по выходу из Евросоюза не будет: премьер-министр выступила категорически против.
Стало быть, у Мэй не оставалось других вариантов. После отклонения на прошлой неделе договора по брекзиту парламент обязал ее внести новый вариант этого документа. Но пересматривать его Евросоюз отказался.
Тем не менее, Мэй все-таки надеялась, что за неделю ей удастся договориться – нет, не с ЕС, а со своими парламентариями и с одним из членов Евросоюза.
Ведь главным препятствием на пути брэкзита оказалась Северная Ирландия. Это единственная территория Соединенного королевства, где проходит сухопутная граница с ЕС.
Что поделать, британцы, обеспокоенные проблемами, которые им создает членство в Евросоюзе, как-то совершенно позабыли о собственной, доморощенной «мозоли», которая последние годы не доставляла особого беспокойства. Конфликт в Северной Ирландии давно уже миновал стадию стрельбы и кровавых терактов. Это уже и не конфликт, а так, воспоминание. Говорить о нем заставляют, разве что, проходящие марши протестантов-лоялистов, на которых бывают столкновения с ирландской молодежью. Причем, по ожесточенности и количеству пострадавших эти локальные битвы уступают даже рутинным, в общем-то, беспорядкам во Франции, какому-нибудь очередному буйству «желтых жилетов». И вот о проблеме Северной Ирландии напомнил брекзит.
Выход Великобритании из Евросоюза должен означать и выход из таможенного соглашения ЕС. Значит, между Ирландией и Северной Ирландией должна быть построена нормальная граница. Такая же, какая существует между входящими и не входящими в ЕС странами. Иначе – никак. Иначе в ЕС образуется таможенная «дыра», что ударит по всем странам Европы.
А появление границы ударит по Северной Ирландии. Ее экономика слишком тесно связана с экономикой остальной части острова. Введение таможенных тарифов и границы чревато ростом цен в Северной Ирландии (итак не самом богатом регионе Великобритании), разрывом устоявшихся за десятилетия торговых цепочек. Да и психологический удар для населения будет немалый. Конфликт в значительной мере потому и «потух», что Великобритания и Ирландия оказались членами одного интеграционного объединения. У сторонников ирландского единства была выбита почва из-под ног. Зачем шуметь и бунтовать, когда весь остров итак являет собой экономическое единое целое, а граница существует лишь в виде пунктира на географической карте?
Именно поэтому в первоначальном, не принятом парламентом варианте соглашения о выходе из ЕС был записан вариант «бэкстопа» - то есть, режима сохранения пребывания Северной Ирландии в составе Таможенного союза ЕС и Единого европейского рынка после наступления переходного периода брекзита. Командой Мэй предполагалось, что бэкстоп будет регулироваться двусторонним британо-ирландским соглашением. Само это соглашение, как опять-таки, допускала премьер-министр, в крайнем случае можно будет и продлить, чтоб удар по британской экономике был бы как можно более мягким.
К сожалению для Мэй, за прошедшую неделю в Дублине она понимание не нашла. Ответственным перед всем ЕС за пусть и временную, но таможенную «дыру» Ирландия быть не захотела.«Мы не можем пойти и не пойдем ни на какие двусторонние переговоры, - категорически заявила ирландский госминистр по европейским контактам Хелен Макенти. - Будем вести их лишь в составе 27 стран-членов Евросоюза. Это переговорный процесс между ЕС и Великобританией». Хуже того, перспектива размораживания североирландского конфликта совсем не испугала британских парламентариев. Как ни пыталась Мэй убедить своих однопартийцев, идея бэкстопа не была поддержана даже в Консервативной партии, ныне выступающей однозначно против членства в Евросоюзе.
Брекзит задумывался, в том числе, как способ защиты отечественного производителя от импорта из стран ЕС. А теперь выясняется, что, уйдя из Евросоюза, Великобритания не избавится от одного из ключевых неудобств пребывания в этой организации. При бэкстопе импорт будет благополучно идти через Северную Ирландию. А гарантий того, что этот «временный период» не продлится бесконечно долго, между тем, нет. Заинтересованность в том, чтобы Великобритания выходила из ЕС как можно дольше однозначно проявляют и в Германии, и во Франции, и в Брюсселе. Соглашение с Ирландией по бэкстопу, с возможностью его дальнейшего продления, является хорошим правовым способом помешать британцам покинуть Евросоюз. Тогда, спрашивается, зачем вообще нужен был референдум о выходе из ЕС?
Немаловажно и то, что против Мэй горой встали и союзники тори из Демократической юнионистской партии (ДЮП), представляющей интересы протестантов Северной Ирландии (или Ольстера, как его предпочитают называть лояльно настроенные по отношению к британской короне местные жители). Им не нравится сама идея того, что этот регион будет, в результате бэкстопа, ближе к ЕС, (читай, к Дублину), чем к Лондону.
Прощание Великобритании с Евросоюзом оказалось долгим и непростым делом. А тем временем приближается 29 марта – дата, когда страна, вроде бы, обещалась покинуть ЕС. За оставшееся время британские парламентарии должны сделать выбор. Они могут убедить Мэй все-таки заняться безнадежным делом: убедить еврочиновников пересмотреть договор о брекзите. Они могут попытаться отправить премьер-министра в отставку. Тогда новое руководство страны начнет диалог с Европой, что называется, с нуля и, авось, выбьет условия прощания получше. Отставка правительства и новые выборы будут и в случае назначения нового референдума о брекзите. Ведь повторное волеизъявление такого рода будет воспринято избирателям как свидетельство полной несостоятельности правительства консерваторов, не сумевшего выполнить волю народа.
Наконец, палате общин можно просто принять условия Мэй и, забыв об экономике и национальной гордости, согласиться на бэкстоп. Есть, конечно, еще один вариант: просто взять – и выйти из ЕС, с перспективой долго-долго разбираться с возникающими проблемами по мере их поступления. Но этот вариант в Великобритании не нравится никому.
