2011 год в мировой экономике ознаменовался началом самой длительной экономической рецессии в экономике еврозоны. В геополитике год прошел под знаменами «Арабской весны». Волна протестов и восстаний, прошедших в этом году, в российских экспертном сообществе и прессе не получила однозначной оценки. В том числе и свержение режима Муаммара Каддафи.
Версия первая, официальная. «Арабская весна» - следствие транзита последствий мирового экономического кризиса 2008 года в страны третьего мира. США открыто заявляют о мировой гегемонии и пересматривают баланс сил во всех регионах.
Версия вторая, оппозиционная. Устаревшие авторитарные формы правления не выдержали экономической турбулентности и пали под натиском запроса на социальную справедливость. Страны «золотого миллиарда» поддерживают демократические формы правления, спасая отставшие в социальном и политическом развитии регионы от гуманитарной катастрофы.
Обе версии, к сожалению, далеки от арабской и ливийской реальности. И чтобы разобраться в них недостаточно воспользоваться метафорой Нассима Талеба об «обратной стороне ковра власти» и ее значительном влиянии на принимаемые решения и происходящие процессы. В случае с большинством арабских стран формальная структура власти не отражает реальных рычагов управления, а формальные и неформальные центры принятия решений подвержены огромному влиянию внешних игроков. И в роли этих внешних игроков могут выступать не только страны, но и международные геополитические или религиозные объединения. Сам Муаммар Каддафи долгое время противодействовал созданию сильных государственных институтов, опасаясь за собственную власть и предпочитая опираться на племенную структуру. Однако именно особенности этой племенной структуры наряду с внешним вмешательством предопределили крах его режима и создают серьезные проблемы для ливийской государственности сегодня.
Кто стоит за Хафтаром
Ливия, некогда считавшаяся процветающей, ныне зона нестабильности, угрожающая всему Средиземноморью. Страна до сих пор остается камнем преткновения в столкновении двух противоположных взглядов на существовавший там в течение 40 лет режим Каддафи. Он до сих пор пользуется широкой поддержкой внутри страны, а также в других государствах Арабского Востока и Африки, как и в России. Для его сторонников текущие ливийские события представляются хаосом, возникшим в результате свержения полковника и вмешательства внешних сил. Противники же режима Каддафи смотрят на события после 17 февраля 2011 года с осторожным оптимизмом, однако в последнее время кризис мирного процесса в североафриканском государстве дает для него все меньше поводов.
Страна за последний месяц вновь превратилась в арену крайне жесткого противоборства между внутренними центрами, опирающимися на различных внешних спонсоров. 4 апреля фельдмаршал Халифа Хафтар, глава Ливийской национальной армии (ЛНА), де-факто контролирующий большую часть востока страны, начал наступление на Триполи, где по-прежнему находится Переходный национальный совет (ПНС), возглавляемый Фаизом Сараджем. Это наступление окончательно сорвало выполнение Ливийского политического соглашения, подписанного, помимо прочего, Хафтаром и Сараджем в декабре 2015 г. в марокканском Схирате. Хафтару удалось привлечь на свою сторону несколько ключевых племен, в том числе и на западе Ливии, однако в числе его соперников есть и ранее союзные ему племенные группы. Бои за Триполи в настоящее время носят затяжной характер, подобно тянувшимся более года осадам Бенгази и Дерны, и это дает время и возможность для многочисленных внешних игроков приложить свои усилия и способствовать развитию ливийской политической ситуации в нужном для них направлении.
Стремление ЛНА и ее главнокомандующего захватить Триполи и получить максимально полный контроль над территорией страны негласно поддерживается внешними партнерами фельдмаршала, прежде всего Францией, Египтом и ОАЭ. Летом 2018 г. его силы после длительной осады смогли захватить Дерну - серьезный очаг сопротивления Хафтару на востоке страны на средиземноморском побережье. Это позволило в полной мере задействовать пути логистического обеспечения ЛНА со стороны Арабской Республики Египет (АРЕ). Кроме того, в январе 2019 г. силы Хафтара наконец смогли занять Себху, ключевой город на юге страны, за контроль над которым лояльные ЛНА представители племени ауляд сулейман долго боролись с военизированными группировками местных кланов племени тубу. С лета 2018 г. ЛНА также контролирует оазис Куфра, ограничивая тем самым проникновение на ливийскую территорию враждебных Хафтару суданских группировок. Таким образом, ЛНА получила возможность сконцентрироваться именно на триполитанском направлении и реализовать ранее проваливавшийся силовой сценарий объединения страны. На западе страны, к югу от Триполи, фельдмаршал смог добиться лояльности кланов города Тархуны и т.н. 7-й бригады. Именно благодаря этим союзникам и их территории у него есть возможность нанести прямой удар по контролирующим ливийскую столицу силам.
При этом Хафтар использует авиацию, закупленную при помощи ОАЭ и располагающуюся на базе ВВС Аль-Хадим, а также, по имеющейся информации, получает данные воздушной разведки от французских покровителей. Военно-промышленные компании, связанные с французскими армейскими и разведывательными структурами, перебросили в район боевых действий несколько самолетов, необходимых для рекогносцировки и прицельных ударов по противнику. В частности, на авиабазу Аль-Хадим, подконтрольной ЛНА, вернулся самолет компании CAE Aviation, основного частного субподрядчика Генерального департамента внешней безопасности Франции. Ранее он участвовал в боях под Дерной, а затем был задействован в районе Феццана и при «зачистке» Хафтаром «нефтяного полумесяца», что тщательно скрывалось французами. Наряду с этим в район боевых действий был переброшен разведывательный самолет Службы авиационной обороны (совместного предприятия компаний Airbus и Defense Conseil International – ключевых подрядчиков французского министерства обороны, а также британской фирмы Cobham). Транспортировка для ЛНА военных грузов осуществлялась компанией Sonnig International Private Jet, зарегистрированной в ОАЭ, но тесно связанной с компанией Total. Финансовую и дипломатическую поддержку силам ЛНА, наступающим на Триполи, оказывает и саудовское руководство, заинтересованное в минимизации влияния в стране Катара, своего ключевого регионального конкурента. В частности, считается, что именно саудовские лидеры в общении с президентом США лоббируют переориентацию сверхдержавы на поддержку Хафтара.
Кто стоит за Сараджем
Основные же оппоненты Хафтара, ПНС Фаиза Сараджа и поддерживающий его Высший государственный совет во главе с Халедом Мишри, представителем ливийских «Братьев-мусульман», испытывают несколько большие трудности в мобилизации внешней и внутренней поддержки. Номинально именно ПНС является международно признанным ливийским правительством, а лояльная ему Национальная нефтяная компания (ННК) во главе с Мустафой Саналлой контролирует основной источник внешних доходов страны – нефтяной экспорт, в том числе на территории, контролируемой ЛНА. Однако Алжир, один из ключевых региональных игроков, сотрудничавших с ПНС, в настоящий момент погружен в собственный кризис перехода власти. Италия же, традиционно оказывавшая военную и финансовую помощь ПНС и, в первую очередь, кланам города Мисураты (наиболее сильной племенной структуры в западной части страны, способной противостоять Хафтару), в настоящее время ведет переговоры с руководством ЛНА и ограничивается политическим содействием триполитанскому правительству. Серьезная помощь в обороне Триполи вне политических рамок ожидается лишь от Турции и Катара, традиционных спонсоров мисуратских кланов и триполийского правительства по линии «Братьев-мусульман».
Очевидно, именно эта помощь обсуждалась Эрдоганом и Мишри во время визита последнего в Стамбул 19 апреля. Министр же иностранных дел Катара Мохаммед бин Абдуррахман в интервью La Republica потребовал введения более эффективного эмбарго против ЛНА. Западные партнеры ПНС, в первую очередь США, пока избегают однозначного вмешательства в текущую ситуацию вокруг Триполи и ограничиваются примирительной риторикой. 15 апреля состоялся телефонный разговор Х.Хафтара и Д.Трампа, в ходе которого американский президент признал существенную роль ЛНА и ее главнокомандующего в борьбе с международным терроризмом, учитывая весьма многочисленные контакты мисурстских кланов с радикальными исламистами, в том числе причастными к террористическим актам в Ливии и за ее пределами. Руководство США заинтересовано в урегулировании проблем с поставками ливийских энергоносителей на внешний рынок, чему может помешать затягивающееся противостояние вокруг Триполи. Однако ссориться из-за этого со своими союзниками в Персидском заливе, поддерживающими Хафтара, республиканская администрация однозначно не намерена. Кроме того, поступала информация о том, что ВВС ОАЭ в Ливии получают содействие со стороны частных военных структур, контролируемых Эриком Принсом, близким к Стиву Бэннону, организатору предвыборных компаний Д.Трампа и находящейся у власти в Италии правой коалиции. Поэтому маловероятно, что США и Италия организуют серьезное силовое вмешательство в ливийские события на стороне Сараджа или мисуратских кланов. Кроме того, в настоящее время Триполи покинули представители британских силовых структур, ранее обеспечивавшие безопасность собственной дипломатической миссии, что рассматривается сигналом для противоборствующих сторон о том, что европейские и американские партнеры Сараджа готовы к падению ливийской столицы.
Фактор мисуратских кланов
Серьезные проблемы существуют и между Сараджем и мисуратскими кланами. С момента свержения в Ливии режима Муаммара Каддафи мисуратские ополчения и политические деятели поддерживали связи с умеренными, а иногда и радикальными исламистскими силами, в том числе связанными с Ассоциацией «Братья-мусульмане» и их традиционными внешними спонсорами - Катаром и Турцией. Это создавало проблемы для пользующегося их поддержкой ПНС на международной арене и давало его оппонентам, в первую очередь Хафтару, аргумент «борьбы с террористической угрозой». Городские кланы смогли добиться преобладающего влияния в западной части страны, взяв под контроль соседние с Мисуратой города, ранее лояльные Каддафи. Они опирались при этом на серьёзную внешнюю подпитку и доходы от контрабанды оружия и нефти. С 2014 г. кланы Мисураты активно противостояли светским силам, сконцентрированным на востоке страны под эгидой легитимного законодательного органа – Палаты представителей в Тобруке с военным «крылом» в виде ЛНА. Во многом благодаря поддержке Мисураты в 2015–2016 гг. смог укрепить свою власть в Триполи премьер-министр ПНС Фаиз Сарадж. Помощь городских ополчений оказалась критической и в ходе освобождения Сирта от боевиков ИГИЛ в 2016 г.
Мисуратские политики, по мнению международных наблюдателей, в борьбе против ЛНА пользуются поддержкой ряда радикальных исламистских группировок, в том числе «Бригад обороны Бенгази», обвиняемых в связях с «Аль-Каидой» и военных преступлениях против мирного населения. Городское руководство также содействует Мохаммеду Саиду Гаиту аль-Дрисси, лидеру «Совета шуры революционеров Бенгази» – еще одной группировки, связанной с «Аль-Каидой». Он был приговорён к пожизненному заключению в Иордании за попытку взорвать аэропорт Аммана в 2007 г., но обменен на взятого в заложники иорданского посла в Триполи благодаря дипломатическим усилиям Сулеймана Фортийи, представителя Мисураты во временном Национальном переходном совете Ливии.
При этом с начала 2018 г. отношения мисуратского руководства с Президентским советом в Триполи планомерно ухудшались. В апреле 2018 г. представляющий город Абдуррахман Свейли был смещён с поста председателя Высшего государственного совета, второй по значимости должности в ливийской государственной иерархии, что привело к отсутствию представителей Мисураты в номинальных руководящих структурах, подконтрольных Сараджу. Немалое беспокойство у местных лидеров вызвали усилия Ф. Сараджа по концентрации власти в своих руках, выразившиеся в попытках создания подчинённых ему постоянных силовых структур. Кроме того, в городе усилилось недовольство порядком распределения нефтяных доходов, контролируемых главой Национальной нефтяной корпорации (ННК) Мустафой Саналлой. Тем не менее, январское поражение лояльных Сараджу сил ПНС на юге страны, в Феццане, а затем приближение сил Хафтара к Триполи сделали ПНС более зависимым от мисуратских союзников, и министерства обороны и внутренних дел оказались под их фактическим контролем. Однако серьезные внутренние противоречия с ними сохраняются, особенно ввиду проявившейся еще в 2018 г. готовности большей части лидеров Мисураты вести диалог с Францией и руководством ЛНА. В наибольшей мере это касается таких фигур, как бывший заместитель председателя Военного совета Мисураты Фатхи Бачага (ныне контролирующий силовые структуры ПНС) и полевые командиры Мухаммед аль-Гусри и Башир аль-Гади, руководители ополчения «Буньян аль-Марсус», командовавшие наземной операцией по вытеснению ИГИЛ из Сирта в 2016 г. Они от лица Городского совета Мисураты принимали участие в переговорах с французским министром иностранных дел Ле Дрианом, посетившим Мисурату в ходе своего визита в Ливию в июле 2018 г.
Перспективы новой войны
Тем не менее, турецкой и катарской поддержки сторонникам ПНС будет достаточно, чтобы серьезно замедлить продвижение ЛНА. Опыт Бенгази и Дерны показывает, как долго нерегулярные формирования могут сопротивляться ЛНА в городских условиях. По данным ООН, к настоящему моменту жертвами нового витка ливийского конфликта стали не менее 213 человек, и в дальнейшем гуманитарная ситуация в столице может лишь ухудшиться. Кроме того, помимо ополченцев из Мисураты, на стороне обороняющих Триполи сражаются кланы Зинтана (также обладающие высокой боеспособностью и в ходе кампании 2014 г. сражавшиеся на стороне ЛНА). Поэтому даже при условии взятия Триполи (которое в случае продолжения реализации вооруженного сценария Хафтара затянется на долгие месяцы) фельдмаршал не сможет полностью объединить страну, так как наиболее сильные кланы запада Ливии, контролирующие Мисурату и Зинтан, продолжат сопротивление. Крупнейшее ливийское племя, варфалла (его представители составляют одну шестую всего населения страны), пока что не примкнуло ни к одной из противоборствующих в районе Триполи сторон. Кланы этого племени из города Бани Валид считаются лояльными прежнему ливийскому руководству и лично семейству Каддафи (представители племен варфалла, магарха и каддафа составляли основную базу поддержки режима полковника) и имеют историю крайне жесткого противостояния с представителями Мисураты, однако поддерживать Хафтара также не готовы.
Международное сообщество также остается разделенным по ливийскому вопросу. ПНС по-прежнему пользуется поддержкой Италии, Алжира, Турции и Катара. Номинально сотрудничающие с этим режимом США и Великобритания в настоящий момент де-факто устранились от принятия мер по сохранению триполитанским режимом своих позиций. Хафтар же весьма активно пользуется помощью Египта, ОАЭ, Франции и Саудовской Аравии, а также имеет дипломатические контакты с Москвой. Наличие противоположных интересов в Ливии у столь большого количества влиятельных в регионе держав существенно отдаляет перспективы урегулирования в стране.
Поэтому, несмотря на благоприятную конъюнктуру, для завершения конфликта главнокомандующему ЛНА в любом случае потребуется заключать политические договоренности со своими многочисленными оппонентами внутри страны, и от контроля над Триполи будет зависеть лишь то, насколько сильными будут его переговорные позиции. В противном же случае страна останется зоной нестабильности, угрожающей всем соседям по региону и далекой от преодоления кризиса, усугубившегося падением режима Каддафи в 2011 г.
