На прошедшей 29 мая 2019 года конференции «Россия и Китай: сотрудничество в новую эпоху», организованной Российским советом по международным делам (РСМД) совместно с Китайской академией общественных наук (КАОН), политики и эксперты двух стран обсудили механизмы российско-китайского сотрудничества. Интересно, что манера обсуждения китайских спикеров значительно отличалась от манеры их российских коллег излишней деликатностью.
Анализируя современные политические процессы и взаимоотношения Китая с Россией и другими странами, китайцы зачастую избегали конкретики, стараясь не говорить о проблемах на публике. Когда модератор первой пленарной сессии в лице заместителя директора филиала ВГТРК по специальным и информационным программам Сергея Брилева пытался оживить дискуссию и придать ей остроту, задавая выступающим неудобные вопросы, китайские эксперты либо «забывали» на них ответить, либо вдавались в пространные рассуждения.
Вот и директор Института международных отношений Университета КАОН Ли Юнцюань в разговоре с «Экспертом» о перспективах китайской инициативы «Один пояс – один путь» и взаимоотношениях с Россией старался аккуратно обходить острые углы, акцентируя внимание на преимуществах взаимовыгодного сотрудничества перед «игрой с нулевой суммой», когда выигрыш победителя равен убытку проигравшего.
По пути взаимовыгоды
– На прошедшем в апреле форуме «Один пояс – один путь» обсуждалась возможная перезагрузка «нового Шелкового пути» в связи с участившимися жалобами стран-участниц. Например, Малайзии, Индонезии, Шри-Ланки. Как Китай реагирует на подобное недовольство партнеров, и планируется ли перезагрузка «пути»?
– Прежде всего, надо определиться с тем, что представляет собой проект «Один пояс – один путь». Это китайская инициатива делового сотрудничества с учетом ситуации вокруг Китая и в регионах, которое подразумевает развитие взаимосвязанности инфраструктуры и упрощение торговли. Для этого странам-участницам «пути» надо развивать финансовое и гуманитарное сотрудничество, нужно согласовывать свою политику на высшем уровне. Маршрут «нового Шелкового пути» не проложен, он определяется проектами. Замысел этой инициативы очень прост: где есть проект, там и прокладывается «путь».
Жалобы возникают в основном потому, что нет правильного понимания инициативы. За пять с лишним лет своего существования инициатива «Один пояс – один путь» породила множество успешных проектов. Как и в случае с любыми другими проектами, вокруг них существуют определенные проблемы. Но, в целом, китайская инициатива встретила поддержку и понимание. Ведь она учитывает тонкие факторы развития каждой страны-участницы. Например, в Центральной Азии слабая инфраструктура. Процесс преодоления этой слабости и создает возможности.
Другой принцип китайской инициативы – рыночность. Если проект обеспечивает прибыль, то он состоится, если нет, то зачем нужен такой проект? «Один пояс – один путь» успешно действует порядка шести лет, значит, это взаимовыгодный проект.
– Владимир Путин не одобрил строительство высокоскоростной магистрали Москва – Казань, которая должна была соединить столицы России и Китая, посчитав ее нецелесообразной. Это как-то скажется на реализации «пути»?
– Как я уже сказал, любой проект, прежде всего, должен иметь экономико-техническое обоснование. Если прибыль компенсирует издержки – надо строить, если нет, то зачем? Китай с пониманием относится к любым замечаниям, лишь бы проект состоялся по рыночным законам.
– На евразийском пространстве сегодня существуют две интеграционные инициативы: Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и «Один пояс – один путь». Как думаете, они взаимодополняют друг друга или же конкурируют?
– Я думаю, что взаимодополняют. Китай представляет собой большой рынок для других стран. К примеру, в прошлом году Россия экспортировала в Китай более 70 млн. тон нефти. А с конца текущего года российская сторона начнет поставлять в Китай газ. Уже заключен договор на 30 лет, который предполагает ежегодную поставку в КНР 38 млрд. кубометров российского газа. Сто лет назад за такой огромный рынок и такие богатые ресурсы была бы война. А между нами сегодня – гармоничное сотрудничество. И потенциал этого сотрудничества, этой взаимодополняемости, далеко не исчерпан.
Интеграционные инициативы на евразийском пространстве создают условия для усиления и углубления взаимодействия. Именно поэтому мы подписали документ о сопряжении ЕАЭС и «Одного пути».
Война и роботы
– Сегодня Китай является большим новатором в сфере роботизации. Но роботы заменяют живых работников, и сотни миллионов людей, так или иначе, теряют свои рабочие места. Что Китай планирует с этим делать?
– Надо реформировать структуру экономики. В этом, кстати, и заключается одна из целей нынешних китайских реформ. Также нужно развивать сервис. Ведь особенностью развитых государств как раз и является то, что у них велика доля населения, занятого в сфере услуг.
– Но сектор услуг не воспримет такой объем рабочей силы.
– Я не специалист в этой области, но мне кажется, что все проблемы решаются через углубление реформ.
– Как торговая война между США и Китаем отразится на технологической сфере?
– Прежде всего, торговая война в целом неразумна. Она наглядно показывает, что нынешнюю систему мирового порядка надо реформировать. Нельзя строить отношения, как двусторонние, так и многосторонние, на основе эгоизма и одностороннего преимущества. Война не решает проблем. Взаимовыгодность – вот новая тенденция. В том числе и в сфере новых технологий.
– Китай не боится, что США могут усилить давление?
– Мы не знаем, чего хотят, и что будут делать американцы, но, несмотря на их действия, Китаю нужно продолжать решать свои проблемы. Для нас главное – делать свое дело. Что касается конфликта с США, то по принципиальным вопросам уступок не будет.
Отношения с Россией
– Как торговый конфликт между Китаем и США отразится на российско-китайских отношениях?
– Я не знаю, как сильно американская торговая война против КНР повлияет на взаимодействии с Россией, да и повлияет ли, но очевидно, что наше китайско-российское сотрудничество должно развиваться в интересах обеих сторон.
– Сегодня военно-технические и стратегические компоненты сотрудничества в российско-китайских отношениях явно доминируют над экономической составляющей, несмотря на рост товарооборота между странами на 27,1% в 2018 году. Как сделать российско-китайские отношения более сбалансированными?
– Я бы сказал, что они уже довольно сбалансированы. Тот объем экономического сотрудничества, который есть сейчас, по оценкам многих российских экспертов вполне устраивает Россию. Но да, существует разница в ожиданиях. В Китае население и объем экономики больше, и ожидания от сотрудничества с Россией, соответственно, тоже выше. Между тем, на мой взгляд, сотрудничество эффективно только лишь в тех сферах, взаимодействие в которых отвечает интересам обеих сторон.
– В России, да и в целом в странах СНГ, довольно много институтов Конфуция. Есть ли подобный российский аналог в Китае? Насколько там заинтересованы в изучении русской культуры и языка?
– В Китае прекрасно действует фонд «Русский мир». Но для таких больших стран, как Россия и Китай, гуманитарная сфера развивается очень слабо. В особенности научная сфера – у нас очень мало русистов и китаистов. Их число нужно увеличивать.
