С 22 апреля пропускной режим в столице переходит в автоматический режим.
Горожане смогут пользоваться общественным транспортом только при наличии карты «Тройка», «Стрелка», месячного проездного билета, а также социальной карты москвича или жителя Московской области.
«Чтобы воспользоваться электронными картами, пассажиры должны включить их номера в свои цифровые пропуска. Ранее это можно было сделать в добровольном порядке. Теперь данное требование становится обязательным», – заявил столичный мэр Сергей Собянин.
Контролировать автомобилистов будут дорожные камеры. Для поездки на машине, необходимо включить ее номер в специальный пропуск не менее чем за пять часов до начала поездки. В противном случае владельца автомобиля оштрафуют, но само транспортное средство задержать не смогут.
Москвичи, которым ранее не требовалось получение пропусков (военные, полицейские, журналисты), теперь обязаны зарегистрировать свой автомобиль или транспортную карту на сайте мэрии Москвы. При этом для них, как и прежде, не будет ограничений ни по числу поездок, ни по количеству маршрутов. Для поездки на такси обладателям служебного удостоверения потребуется одноразовый код.
Ситуация с цифровыми пропусками развивается стремительно.
Еще недавно Мосгордума опровергала штрафы за проезд под дорожными камерами без пропуска, а уже 18 апреля мэр Москвы утвердил своим указом автоматическую фиксацию видеокамерами возможных нарушений пропускного режима. Кроме того, сам режим продлен до 1 мая.
«Эксперт» поговорил с юристами и узнал, допускает ли режим «самоизоляции» подобные меры, и насколько легитимны наказания за его нарушение.
Юрист международной юридической фирмы, магистр права Виолетта Королькова
Прежде чем прокомментировать ограничение властью наших конституционных прав, я бы хотела задать вопрос. Сегодня тысячи людей находятся в местах лишения свободы. Как думаете, ограничение их конституционного права на передвижение – законно? Конечно, скажете вы, ведь это социально опасные элементы, их нельзя оставлять в обществе, иначе они могут нанести вред.
В этом и кроется ответ на вопрос о потенциальной возможности ограничения наших конституционных прав.
В законодательстве предусмотрено несколько режимов существования государства и населения: режим обычной повседневной деятельности, режим повышенной готовности, режим чрезвычайной ситуации (ЧС) и режим чрезвычайного положения (ЧП). Есть еще режимы, но на данный момент они не так актуальны.
В обычной жизни при «правильном» поведении нас никто не может ограничивать. Но не сейчас. В регионах России существует угроза возникновения эпидемии инфекционного заболевания. Если наши права не ограничить, она может начаться. Эпидемия – это уже ЧС. Угроза эпидемии – это режим повышенной готовности. И чем «тяжелее» режим, тем сильнее власть может ограничивать наши права.
Возможность ограничения права на передвижение предусмотрена различными законами. Применительно к нашей ситуации – это ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» и ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения». Согласно этим законам власти могут ограничивать права граждан с целью недопущения распространения инфекционного заболевания и возникновения ЧС.
С этой точки зрения мне не совсем понятно желание населения ввести у нас режим ЧС, если элементарное передвижение вполне можно ограничить и в режиме повышенной готовности. Режим ЧС/ЧП – это огромная дискреция властей на ограничение наших прав. Зачем она нам? Если кто-то думает, что в режим ЧС власти несут материальную ответственность перед гражданами, а в обычное время нет – это не так. Материальная ответственность лежит на власти в любой режим. Что касается компенсаций – они могут быть выплачены как в режим повышенной готовности, так и в режим ЧС. Но никто не говорит о каких-то существенных суммах – странно ожидать, что вам сразу выдадут мешок денег на безбедное существование в течение года.
Теперь о карантине и штрафах. Согласно Закону о санитарно-эпидемиологическом благополучии, карантин – это административные, медико-санитарные, ветеринарные и иные меры, направленные на предотвращение распространения инфекционных заболеваний, предусматривающие особый режим хозяйственной и иной деятельности, ограничение передвижения населения, транспортных средств, грузов, товаров и животных. Под эти меры подходит и «самоизоляция», и «изоляция», и «запрет покидать места пребывания». Это как «овощи» и «огурец». «Карантин» – это овощи, «самоизоляция» – огурец.
Таким образом, введение штрафов за нарушение «карантина» – законно. А вот то, подходите ли конкретно вы под «карантинные» меры, нужно выяснять. Например, адвокаты и нотариусы могут сейчас свободно передвигаться по Москве, и применение к ним штрафов – незаконно.
Что касается QR-кодов, на данный момент они законны, если расценивать их как «реализацию» права власти на ограничение передвижения. Главное, чтобы их вовремя отменили.
Я полностью согласна, что режим повышенной готовности и режим ЧС – это те режимы, в которых необходимо контролировать власть в вопросах законности ограничения наших прав. И здесь нужно понимать, может ли власть ограничивать права именно «таким образом» (дано ли ей подобное право законом), и соразмерно ли ограничение возможным негативным последствиям от «неограничения». Сегодня те меры, которые уже приняты – законны. Соразмерны ли они последствиям от непринятия таких мер? На этот вопрос смогут ответить только эпидемиологи, вирусологи, иммунологи и врачи. Мы же обязаны обеспечить им комфортное правовое поле для работы и недопущения эпидемии.
Специалист по конституционному праву, кандидат юридических наук Ольга Кряжкова
С точки зрения положений Конституции, QR-код – это ограничение права свободно передвигаться (статья 27), если используется транспорт.
Конституция допускает введение ограничений свободы передвижения, но правомерными они будут только при соблюдении определенных правил (часть 3 статьи 55). Первое, у него должна быть основа в федеральном законе. Второе, оно должно быть необходимым для достижения конституционно значимых целей. В нашем случае оба пункта под большим вопросом.
QR-коды введены московской властью в рамках объявленного ею же режима повышенной готовности, который, исходя их федеральных норм, не включает в себя ничего подобного. Действительно ли они необходимы в условиях пандемии – неясно. Особенно, если учесть, что QR-коды касаются и поездок на личном автотранспорте. А недавняя история со скоплением людей в метро и машин на въездах в город из-за проверок наличия кодов показывает, сколь вредными последствиями это может быть чревато.
Какой юридический смысл власти вкладывали в QR-коды, можно понять из Указа Мэра Москвы от 11 апреля 2020 года № 43-УМ – это цифровой пропуск для передвижения по территории Москвы. Его отсутствие, скорее всего, будет считаться основанием для административного штрафа. Нет никаких сомнений в том, что попытки привлечь людей к ответственности воспоследуют.
Но давайте не забывать, что правомерность действий мэрии вызывает вопросы, а потому у судебного оспаривания штрафов есть перспективы. Собственно, опыт судов в Казани нам про это и говорит (казанские суды начали прекращать дела по нарушению режима самоизоляции – прим. Эксперта). Пока трудно прогнозировать, как поведут себя московские суды, но, если ситуация будет развиваться в репрессивном ключе, появятся основания двигаться по цепочке судов далее, вплоть до Европейского Суда по правам человека.
Насколько об этом можно судить сегодня, москвичи ведут себя в высшей степени дисциплинированно, они склонны соблюдать самоизоляцию и без запугивания штрафами и скорее подчиняются бюрократическим процедурам, чем игнорируют их. Оснований ждать массового неповиновения, по-моему, пока нет. Гораздо более продуктивным было бы не наращивать репрессии, а действовать в рамках закона и публично объяснять, для чего вводятся те или иные меры, и как они будут способствовать борьбе с коронавирусом.
Адвокат Orchards, кандидат юридических наук Павел Дуксин
В соответствии с п.1 Указа Мэра Москвы от 5 марта 2020 года №12-УМ, в столице введен «режим повышенной готовности» в связи с распространением новой коронавирусной инфекции. Из пп. «б» п.6 ст.4.1 ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» указанный режим вводится при угрозе возникновения чрезвычайной ситуации. Таким образом, происходящее не является чрезвычайной ситуацией, а предполагает создание условий повышенной готовности к ее возможному наступлению.
Из п.10 ст.4.1 указанного Федерального закона следует, что при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации мэр Москвы, как и глава любого субъекта РФ, вправе принимать дополнительные меры по защите населения и территорий от ЧС. Например, ограничивать доступ людей и транспортных средств на территорию, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, а также в зону ЧС.
В развитие данных правовых норм Указом Президента РФ от 2 апреля 2020 года №329 прямо предписано главам субъектов РФ «установить особый порядок передвижения на соответствующей территории лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки».
Таким образом, введение QR-кодов для передвижения по Москве полностью соответствует действующему законодательству. Другой вопрос: соответствует ли это законодательство Конституции РФ? На него вправе ответить только Конституционный Суд РФ. На мой взгляд, совсем скоро такие дела будут рассмотрены.
QR-код представляет собой цифровой пропуск, форма и юридический статус которого установлены Указом Мэра Москвы от 11 апреля 2020 года № 43-УМ. Понятие «документ» раскрывается в ст.1 ФЗ «Об обязательном экземпляре документов» – это материальный носитель с зафиксированной на нем в любой форме информацией в виде текста, звукозаписи, изображения и (или) их сочетания, который имеет реквизиты, позволяющие его идентифицировать, и предназначен для передачи во времени и в пространстве в целях общественного использования и хранения. Поскольку цифровой пропуск оформляется при предъявлении паспорта, он является юридическим документом, с наличием (отсутствием) которого закон связывает возникновение прав и обязанностей у граждан и юридических лиц.
Наказания за нарушения режима самоизоляции и покидание места пребывания (или места жительства) предусмотрены законами об административных правонарушениях. Данные нормативные акты официально опубликованы и вступили в законную силу. До тех пор, пока эти нормы действуют, наказания являются легитимными. Исправить «перекосы» вправе либо сам орган государственной власти, либо суд. Возможно, региональные суды выработают более гуманную практику привлечения граждан и юридических лиц к ответственности, с учетом всех обстоятельств дела и территориальной специфики.
«Право на передвижение и выбор места жительства» является одним из основополагающих прав граждан и гарантировано ч.1 ст.27 Конституции РФ. На мой взгляд, ответственность за нарушение режима передвижения должна быть предусмотрена именно федеральным, а не региональным законодателем. Никаких правовых препятствий сделать это у Парламента РФ не было. Почему не сделали? Видимо, это уже вопрос политический.
