— Чего сейчас пытается добиться Трамп, по сути, развязывая новую фазу торговой войны с Китаем? Это только предвыборный жест или же часть продуманного и долгосрочного экономического плана?
— Конечно, это продуманный экономический и политический план. С самого начала Трамп очень методично вел войну с Китаем. И вел он ее, скажем так, довольно научно. Он делал это не просто путем разрозненных обвинений Китая, например, в нарушении прав человека, а сразу начав методичную атаку по всем фронтам. Поэтому для Трампа — это не предвыборная история, а продуманная и долгосрочная стратегия.
Я полагаю, что необходимость этой войны, была продиктовано тем, что Китай объявил о своей претензии на мировое лидерство в области технологий. То есть пока Китай претендовал на лидерство в области поставки товаров и различных услуг, это мало тревожило Белый дом. Китай как «мировая фабрика» для США не представлял никакой угрозы. Когда же Китай объявил программу «Сделано в Китае — 2025», поставив перед собой цель стать лидером в области мировых технологий, то вот здесь интересы США оказались существенно затронуты и противостояние с Китаем стало неизбежным.
И теперь главная задача для Вашингтона состоит в том, чтобы Китай не мог больше пользоваться теми благами глобализации, которые изначально выстраивались по американскому образцу и под американские интересы. Китай стал угрозой для США практически по всем направлениям. И поэтому тот факт, что именно при Трампе стала развязываться эта торговая война, не более, чем совпадение. Любой другой президент, я думаю, развернул бы точно такую же политику.
— Но почему Трамп не удовлетворился уже достигнутой сделкой с Китаем?
— Я думаю, что его изначальной целью не была сама эта сделка. Мы видим, как США наносит сразу несколько ударов по Китаю одновременно. И достигнутая в январе сделка стала просто пробным ударом, который показал уязвимость Пекина. Вместо того, чтобы занять очень жесткую позицию противостояния, Китай так или иначе пошел на переговоры, так что, наверное, впервые за всю историю ВТО одна страна навязала другой в обязательном порядке покупку товаров по определённым условиям, не предусматривавшим какой бы то ни было конкуренции. И Китай по всей видимости руководствовался именно тем, чтобы, не вступая в открытый конфликт, выиграть время.
Однако идея самого Трампа заключалась в том, чтобы понять, насколько жестко Китай готов сражаться. И ведь параллельно этой сделке была запущена целая серия атак на высокие технологии Китая. Например, ограничение продажи микрочипов китайским компаниям со стороны США. Или программа по закрытию продажи китайскими компаниями своей продукции на территории США и в других странах, союзных Вашингтону. Но Китай все равно не реагировал резко. Тогда Белому дому стало понятно, что Пекин можно давить по всем фронтам. И теперь США начинает идеологическую атаку именно на коммунистический Китай, пытаясь отделить «плохой» коммунистический Китай от «хорошего» китайского народа.
Все это очень напоминает холодную войну, которая разворачивалась против СССР: мы видим те же запреты на экспорт технологий, те же торговые ограничения. Но ситуация сегодня заметно изменилась, потому что США и СССР не были тогда так тесно экономически связаны, в то время как сегодня связь с Китаем с США куда более тесная. И потому характер этой войны будет иным.
— Чего в принципе может добиться Трамп этой войной? И насколько к ней готов Китай?
— Китай, судя по всему, не был готов к широкомасштабной войне. Китай нормально себя чувствует в перетягивании канатов по тарифам, а вот война по всем фронтам для него в новинку. Тем более, что Китай уже до этого встал перед лицом целого ряда внутренних вызовов, которые он начал постепенно преодолевать. Например, проблема ловушки уровня средних доходов, удорожание производства внутри страны, старение населения, сокращения внутреннего рынка, сокращение экспорта.
И в рамках преодоления всех этих проблем китайским руководством, в частности, и было принято решение перейти от идеи «мировой фабрики» к идее высокотехнологичной страны. То есть Китай решил сделать тот же рывок, какой в свое время был осуществлен Японией, Южной Кореей и Гонконгом.
Однако перед лицом нового вызова – пандемии – США сумели найти еще одно слабое место у своего противника. Трамп начал обвинять Китай в сокрытии информации о коронавирусе, окончательно поставив Пекин в положение постоянно защищающегося. И сегодня США всеми силами пытается оттянуть от Китая те страны, которые поддерживали его в том или ином виде. Главным образом, это страны, которые входят в проект «Один пояс и один путь».
— Можно ли говорить о том, что выход США из договора по «Открытому небу» и СНВ-3, затрагивающий вопросы безопасности Китая, – это пролог к новой Холодной войне?
— Я думаю, что это серьезный вызов не только Китаю, но и всему миру. США очень важно показать сейчас, что они разворачивает новую геополитическую программу. Дело в том, что старая геополитика и старая концепция глобализации очень успешно стала использоваться Китаем и Россией. В то время, как США изначально выстраивали эти политические конструкции под себя. Поэтому их переориентация и перестройка – это вопрос будущего Вашингтона.
Кроме того, сам по себе договор по «Открытому небу» очень серьезно устарел. Он работал эффективно в старых геополитических условиях, но не работает сегодня. И поэтому США важно подчёркнуто демонстративно выйти из этого соглашения, чтобы все увидели, что США предлагает новую военную концепцию, в рамках которой Америка хочет начать новую холодную войну. На этот раз – с Китаем.
— Можно ли говорить о том, что в целом Китай сейчас будет переходить на модель замкнутого контура – с фокусом на внутренний рынок, а не на экспорт?
— Думаю, что нет. Китай просто показывает на что будет сделан упор в ближайшее время. В Пенкине понимают, что мировой рынок пока не оживает, поэтому нужно возмещать экономические потери за счет внутреннего рынка. Более того, ставка на внутренний рынок важна еще и в связи с тем, что внешнеполитическое давление на Китай будет продолжаться. И этому давлению можно успешно противостоять, если удастся создать мощную изолированную экономику.
— Насколько России выгодна новая фаза экономического противостояния Китая и США?
— Как ни странно, Россия очень мало сумела получить от спокойного взаимодействия Китая и США. Но сейчас для нас появляется новое «окно возможностей» – как политических, так и экономических. Но самое главное – не занимать в этой войне ни сторону США, ни сторону Китая. И то, и другое направление для Москвы, по-своему, очень важно.
И вместе с тем именно сейчас России нужно очень быстро наращивать свой технологический и индустриальный потенциал. А для этого также нужно создавать свой замкнутый внутренний экономический контур.
