Тренды рассказали кое-что новое
Баланс рисков в мае сместился в сторону дезинфляционных, сказано в макроэкономическом бюллетене «О чем говорят тренды» ЦБ РФ. В мае инфляция замедлилась до 3,0%. Влияние проинфляционных факторов ослабло не без участия укрепившегося рубля. Дезинфляционные факторы становятся доминирующими, подчеркивается в бюллетене. А восстановление экономической активности будет происходить столь постепенно, что поддержит этот дезинфляционный фон в экономике.
Тут впору предположить, что направление, в котором финансовая ситуация в России дрейфовала 40 лет, изменилось на противоположное. И с одной стороны очень хорошо, что экономика не срывается в инфляцию от любого шока, каким бы он ни был. Даже на фоне отрицательной курсовой динамики. Но, с другой стороны, снижение цен, если оно связано не с ростом выпуска, а с падением спроса, это штука похуже инфляции. Впрочем, это уже не из бюллетеня.
А его авторы не исключают, что инфляция, вероятно, какое-то время будет ускоряться, но, начиная с III квартала, ожидается ниже целевого уровня в 4%. А это, говорится в документе, подготовленном департаментом исследований и прогнозирования ЦБ, способствует дальнейшему смягчению денежно-кредитной политики. И это очень важный прогноз относительно курса Центрального банка.
Отметив некоторое оживление экономической активности в России в мае вследствие первого смягчения ограничительных «коронавирусных» мер, в банке переходят к очень осторожным выражениям по поводу будущего экономики: ряд ограничительных мер еще продолжает действовать; негативные вторичные эффекты через цепочки межотраслевых производственных взаимосвязей проявятся с задержкой по сравнению с первичными.
В-третьих, в мае значительно снизился объем добычи нефти. В-четвертых, население мало потребляет, причем это может продолжаться довольно долго (пока будут сохраняться опасения продолжения эпидемии, считают в ЦБ).
И вновь о финансах. Риски для их стабильности в России уменьшились благодаря росту на протяжении большей части апреля–мая глобальных финансовых рынков, включая российский. Они активно росли в ответ на масштабные вливания ликвидности мировыми центральными банками, на бюджетные программы поддержки, а также на отмену «коронавирусных» ограничений в ряде крупнейших экономик.
Самый большой оптимизм в ЦБ испытывают, однако, не из-за этого. И даже не из-за того, что «начавшееся в мае снятие ограничительных мер… уже приводит к оживлению экономической активности в России».
Причину ему дает то, что принято считать российской отсталостью. «Глубина просадки российской экономики, вероятно, окажется меньше, чем в странах ОЭСР, где более развита сфера услуг, которая пострадала сильнее всего от “коронавирусных” шоков», — прогнозируют экономисты Центрального банка.
Будь, что будет
Глава люксембургского офиса консалтинговой группы KRK Group Никита Рябинин не согласен с тем, что РФ лучше, чем страны ОЭСР, переживет этот кризис. По мнению аналитика, российскую экономику ждет еще меньшая конкуренция и большая доля государства.
Причины более плохого прогноза ЦБ РФ по экономике стран ОЭСР, вероятнее всего, стоит искать в тесном торговом сотрудничестве между ними, которое явно пострадало от ввода карантинных мер, указывает, в свою очередь, эксперт Академии управления финансами и инвестициями Геннадий Николаев. Данных за второй квартал еще нет, но уже в первые три месяца экспорт таких крупных государств как Франция, Италия и Германии снизился на 7,1%, 4,9% и 3,5% соответственно. Как мы видим, даже внутри ЕС последствия пандемии ощущаются по разному, так что сравнивать Россию с ОЭСР в целом не совсем конструктивно, говорит он.
При этом он отмечает, что в объединении присутствуют и такие участники, которые, очевидно, пострадают гораздо сильнее, чем другие: Мексика, Колумбия, Турция. Экономические проблемы начали проявляться у них еще в прошлом году.
Если сравнивать доли сектора услуг в ВВП, то она варьируется в зависимости от каждой конкретной страны, указывает Геннадий Николаев. В США на него приходится около 70% ВВП, в Франции — 70%, в Германии — 62%, а в Мексике и Турции не превышает 60% и 54% соответственно (последние данные ВБ).
В России же эта цифра равна 54%, что близко к среднемировым цифрам в 55%, говорит он. Другими словами, доля сектора услуг в российской экономике вполне сопоставима с большинством других развивающихся стран, которые в том числе присутствуют в ОЭСР, и какой-то действительно уникальной картины мы не наблюдаем. Вследствие чего, сравнение Центробанка по этому вопросу уместно лишь по части развитых стран.
И для них, действительно, из-за высокой зависимости от сектора услуг восстановлении может затянуться. Причем, европейцам будет гораздо сложнее из-за их открытой и экспортоориентированной экономики: международная торговля сокращается, вследствие чего экспортеры пытаются сфокусироваться на внутренние рынке. Но из-за падения потребительской активности получается это слабо.
Вся надежда на скорую победу над кризисом в США, которые являются крупнейшим рынком сбыта для ЕС и Китая. Именно успех американцев позволит вновь запустить глобальный товарооборот и восстановить разрушенные цепочки поставок, считает аналитик. Судя по всему, заключает он, до конца 2020 года это сделать не получится: стоит ожидать возврата к цифрам 2019 года не ранее второй половины 2021 года.
