Храм Святой Софии или Айя-София в Стамбуле, который уже много лет является музеем, может превратиться в действующую мечеть.
В ноябре 1934 года первый президент и создатель современной Турции Мустафа Ататюрк подписал указ о превращении собора Святой Софии или, как ее называют турки, Айи-Софии, в музей. Сейчас судьбу величественного сооружения, которому почти полторы тысячи лет, вновь будет решать турецкий президент — Реджеп Тайип Эрдоган. Государственный совет Турции, высший административный суд страны, в течение… 17 минут постановил, что решение о превращении Святой Софии в мечеть или о сохранении нынешнего статуса музея в течение максимум двух недель должно принять правительство Турции.
Через 17 лет величественное купольное сооружение будет отмечать 1500-летний юбилей. Построенное византийским императором Юстинианом I в 532-37 гг. из материалов, привезенных из всех концов Средиземноморья, оно 900 лет служило христианским собором. Мечетью оно стало после захвата Константинополя турками в 1453 году. Статус мусульманского храма Айя-София сохраняла почти пять следующих веков, пока Мустафа Ататюрк, превративший современную Турцию в секуляристское государство, не сделал из нее музей. С тех пор она является одной из главных туристических достопримечательностей Турции и всего мира.
Окончательное решение правительства Турции формально утвердит Госсовет, но очевидно, что решать судьбу объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО предстоит президенту Эрдогану, который в ходе прошлогодней предвыборной кампании и призвал вернуть ему статус мечети. Как в 2019 году, так и сейчас возможность превращения Айи-Софии в действующий храм вызвала критику секуляристской оппозиции не только внутри Турции, но и за рубежом.
Действительно сугубо внутренний вопрос вызвал огромный резонанс во всем мире, потому что Айя-София имеет огромное религиозное, культурное и политическое значение не только для турок, но и для многих людей, живущих далеко за пределами Турции. Исламисты давно выступали против закона 1934 года, запретившего проводить в Айе-Софии религиозные службы. Президент Эрдоган решил воспользоваться этими настроениями в политических целях и в прошлом году на митинге перед местными выборами назвал решение о превращении Айи-Софии в музей большой ошибкой.
Позицию исламистов четко выразил активист движения за возвращение Айе-Софии статуса мечети Юнус Генч: «Мы знаем, что христиане будут возражать, они будут недовольны тем, что Айя-София станет мечетью, и это естественно. Но мы мусульмане, это страна, в которой мусульмане у власти находятся с XV-го века, и ею всегда будут управлять мусульмане, и поэтому мы хотим, чтобы Айя-София стала мечетью».
Глава Константинопольской православной церкви, патриарх Константинополя Варфоломей I, заявил в проповеди: «Этот шаг обратит миллионы христиан по всему миру против ислама. Собор святой Софии — место встречи, знак солидарности и взаимопонимания между христианством и исламом, но он может стать символом цивилизационного разлома».
В жаркие споры вмешался и Госсекретарь США Майк Помпео, предупредивший, что любое изменение статуса Айи-Софии ослабит ее способность «служить человечеству таким нужным мостом между разными религиями и культурами».
Особенно сильно возможную смену статуса Святой Софии критикуют в Греции. Так, министр культуры Греции Лина Мендони обвинила Анкару в возрождении «фанатических националистических и религиозных настроений». Она считает, что любое решение по объектам ЮНЕСКО может приниматься только с одобрения этой организации. С этой точкой зрения согласился и заместитель директора ЮНЕСКО Эрнесто Рамирес. Он рассказал в интервью, что ЮНЕСКО сообщила свою позицию в письме правительству Турции, но никакого ответа не получила.
Объяснение такой бестактности простое — в Анкаре утверждают, что любое решение по Айе-Софии — внутреннее дело Турции и что его будут принимать турки без чьего бы то ни было вмешательства или влияния.
Глава турецкого МИД Мевлют Чавушоглу отвечает на критику из-за рубежа и призывы оставить Айю-Софию музеем, что никто, кроме самих турок, и в первую очередь, Афины, не может принимать решение по этому сооружению, потому что оно находится на территории Турции.
«Мы сами решаем, что нам делать с нашей собственностью!» — подчеркнул он в интервью турецкому телеканалу 24TV.
