Мэрия заявляет, что необходимости вводить какие-то жесткие ограничения сегодня нет: «Эпидемиологическая ситуация в городе в последние две недели вселяет осторожный оптимизм. Удается прерывать цепочки заболевания, не прибегая к тотальному закрытию города".
Но, предупреждает мэр Сергей Собянин, рано предаваться эйфории: «Ситуация все еще остается неустойчивой. Нельзя исключить и риск роста заболеваемости".
Право на самоудаление
При этом в стране в целом рост заболеваемости — не риск, а факт. В России за минувшие сутки выявлено 17 717 новых случаев коронавирусной инфекции. Это стало новым антирекордом за всю эпидемию. Всего число заболевших составило 1 581 693.
В Санкт-Петербурге эпидемиологическая ситуация в среду тоже побила антирекорд: зафиксировано 727 новых случаев. Власти Северной столицы с понедельника и пока до 29 ноября ввели меры, которые видятся им как способ прервать цепочку заражений: в общественный транспорт пускают только в масках, людей старше 65 лет обязали сидеть дома и т. д. О том, насколько такие меры эффективны, это другая тема, особенно зная, что питерцы еще в первую волну зарекомендовали себя как оголтелые ковид-диссиденты.
В Санкт-Петербурге и других регионах, в отличие от Москвы, власти пока не идут на тотальный школьный локдаун, предоставив право решать — переводить или не переводить школьников на «удаленку» — дирекции каждого конкретного учебного заведения.
Этим правом на сегодня воспользовалось всего 49 школ в 18 регионах. Еще в десятках школах на удаленку переведены отдельные классы (только в Питере таких 135 в 76-ти школах).
Двусмысленность подобного «права на самоопределение» заключается в том, что при локальном закрытии школ родителям не предоставляется одновременный отпуск по уходу за ставшими «беспризорными» детьми, и папам с мамами предлагается выкручиваться, кто как может.
Нет денег, не политики
Как и весной, федеральные власти полностью «делегировали полномочия» на региональный уровень. Кремль через своего спикера Дмитрия Пескова накануне подтвердил, что все решения о мерах быстрого реагирования будут приниматься властями субъектов федерации. Он также заверил, что оперативный штаб работает в полную силу.
Это одно из редких за все время второй волны Covid-19 упоминание о том, что оперативный штаб по борьбе с распространением коронавирусной инфекции все еще не просто существует, но и что-то делает. Его весенняя распорядительная медиактивность была куда выше.
Нынешние действия мэра Москвы Сергея Собянина тоже не сравнить с весенним диджитал- полицейским размахом. Подзабыто и то, что в марте он был назначен руководителем рабочей группы по коронавирусу Госсовета.
Вряд ли здесь дело только в том, что нельзя дважды войти в одну реку, считает директор Фонда прогрессивной политики Олег Бонаренко.
«Вся та гиперактивность, которую демонстировали Сергей Собянин и другие главы регионов во время первой волны пандемии, была обеспечена двумя факторами: административным давлением со стороны федерального центра и финансовыми ресурсами, которые «с испугу» выделил опять же федеральный центр. С таким тылом можно было и поэкспериментировать с локдаунами, системами слежения за гражданами и прочими неоднозначными мерами», - сказал он «Эксперту-online”.
С приходом второй волны коронавируса стало понятно, что просто клонировать меры полугодовой давности не получается. Обескровленная российская экономика не обладает запасом прочности для второго за год перекрытия кислорода, и соответственно, рассчитывать на финансовое обеспечение мер по образцу первой волны регионам не приходится.
«Политика здесь вообще не при чем. Политическое влияние возникает из возможности доступа к финансовым ресурсам. Нет денег — нет инструментов свою прыть проявлять, независимо от желания тех или иных персоналий. Поскольку федеральные власти на это раз не готовы материально обеспечить противоэпидемиологические меры в том объеме, в котором они сделали это весной — с раздачей пособий семьям, с оплачиваемыми отпусками работникам и прочее — то и административное давление на губернаторов сошло на ноль», — говорит Бондаренко.
По мнению политолога, любые меры, которые предпринимают и еще предпримут федеральные и региональные власти в период второй волны коронавируса, будут ограничены теми из них, которые не требуют финансовых вложений. Перевод учебных заведений на дистанционный режим, отправка сотрудников компаний на удаленку, предписание пассажирам носить маски, а старикам сидеть дома — все эти меры вписываются в политику «спасение утопающих — дело рук самих утопающих».
«Весной, глядя на бурную деятельность Сергея Собянина, многие решили было, что он ощутил себя субъектом российской внутренней политики и даже претендует на что-то, что ему как бы не по чину. Сейчас мы видим, как ошибались те, кто так думал. В России ни один из глав регионов, даже столичный мэр, не обладает правосубъектностью, даже если он параллельно занимает должность главы группы Госсовета. Весной Собянин получил отмашку из Кремля и какие-то финансовые средства — вот он и действовал как умел. Сейчас нет ни отмашки, ни обеспечения — и столичный мэр сидит тихо», — заключает Бондаренко.
Разлом между сторонниками карантина и ковид-диссидентами проходит даже не внутри элит, а порой в головах конкретных политиков, считает глава фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов.
«Экстренная отмена карантинных мер практически на пике первой волны эпидемии показала, что позиция федеральной власти может оказаться не окончательной. А потому ни тем, ни другим нет смысла брать на себя ответственность ни за жесткие радикальные меры, ни за игнорирование карантина»,— напомнил он «Эксперту-online».
С другой стороны, продолжает политолог, ситуация в Москве с загрузкой медицины в самом деле не такая острая, как в других регионах.
«Именно наиболее проблемные в этом плане регионы могли бы быть драйверами карантинных мер. Но для того, чтобы получить от федерального центра разрешения на их введение, у регионов не хватает возможностей, да и воли для такого продавливания. Потому что губернаторы опасаются, что если они введут у себя ограничения на свой страх и риск, то потом могут политически останутся крайними», — полагает Виноградов.
Бездействие локдауна не слаще
Что разрушительнее для российской экономики — «коронавирусное безвластие» или «коронавирусная диктатура» — вопрос, не имеющий однозначного ответа, считает директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов.
«Когда государство пошло на “силовое” закрытие бизнесов, оно одновременно хотя бы пыталось оказать им какую-то финансовую и налоговую поддержку. Сейчас государство делает вид, что у всех business as usual, и поэтому оно устранилось от каких-то мер по поддержке субъектов экономики. Главным аргументом государства сейчас является «мы же не мешаем вам работать, а значит, вы обязаны зарабатывать и платить налоги». Но понятно, что это лукавство, потому что ограничения на работу бизнесов, пусть не такие жесткие, как весной, все равно сохраняются», - сказал он «Эксперту-online».
При этом такой подход — «да и нет не говорите» — выталкивает бизнесы в серую зону, что автоматически приводит к уходу в тень и их налогооблагаемой прибыли.
Симонов приводит в качестве примера запрет, который в Москве и Санкт-Петербурге ввели на работу увеселительных заведений в ночное время.
Дело не в том, что ночью корнавирус заразнее, чем днем. Мера вызвана тем, что именно в ночное время такие заведения пользуются наибольшей популярностью, и о соблюдении социальной дистанции там не может быть и речи. Однако запрет работать в самые «кассовые» часы снижает выручку этих заведений ниже уровня рентабельности. В итоге, такие бизнесы работают в убыток, что еще хуже, чем просто закрытие.
«Какой выход у их владельцев? Переходить на работу в ночное время на подпольное положение, допуская публику по каким-то кодовым словам», — говорит он.
По мнению эксперта, даже если распространение коронавируса пойдет резко вверх, у государства уже просто нет возможности повторить весенний локдаун — возможность, которую нашли власти Германии и Франции, объявив о введении с пятницы общенациональных карантинов до начала декабря.
«Я ожидаю, что в России сейчас тоже начнется дискуссия о возможности последовать примеру этих стран. Но заранее понятно, что у сторонников введения карантина в России слабая база: страны ЕС могут рассчитывать на финансирование своих экономик путем денежной эмиссии. Но евровалюте доверяют, чего не скажешь про рубль. Для России, таким образом, введение карантина станет абсолютным шоком, поэтому правительство будет тянуть с введением ограничительных мер до последнего», — заключает Симонов.
