«Благоустройство» не должно, не может быть абсолютно одинаковым для всех природных и культурных объектов крупных городов. Оно должно быть чутким не только к настроениям и потребностям современных жителей, которым, может быть, хочется только пива и шашлыков при любом пейзаже, но и к тем смыслам, которые транслирует нам сквозь века истории памятник культуры.
В чем было особое обаяние архитектурного комплекса Царицыно, который в начале XXI века задумал «улучшить» бывший мэр Москвы Юрий Лужков? В какой-то странной незаконченности этого комплекса. Возникало впечатление, что здесь оборвался, оказался брошен грандиозный культурный, а может быть и религиозно-философский проект. Проект еще XVIII века, что-то из области мистицизма екатерининской эпохи. И вот эти разбросанные корпуса невыстроенного средневекового замка, мосты, обелиски — все это создавало чувство загадки, тайны, исторического парадокса, который хотелось понять, осмыслить, воскресить. Но после воссоздания здесь грандиозного дворца по наброскам Василия Баженова загадка мигом исчезла, а вместе с ней и популярность у москвичей этого дворцово-паркового комплекса. Теперь для прогулок и фотосессий жители Юго-востока выбирают гораздо менее «благоустроенное» Коломенское.
Увы, «благоустройство» московского толка теперь распространилось и на Севастополь, в том числе на самое священное и святое место этого города — музейный комплекс «Херсонес Таврический». Здесь уже некоторое время, с благословения и руководства музея, и некоторых московских начальников ведутся ремонтные работы, которые должны будут придать старым развалинам новый, «достойный» облик. Строится большая смотровая площадка на батарее Канэ, где русские матросы еще в Первую мировую ожидали появления немецких крейсеров. Возводятся интерактивные электронные щиты. Сооружаются гигантские фонари. Над Херсонесом должны будут висеть баннеры с цитатами великих людей. Ну и все эти интересные объекты должны будут соединяться опять же деревянными настилами. Надеемся, хотя бы обойдется без лежаков и детской спортивной площадки рядом с Херсонеским туманным колоколом.
Владимир Путин в Послании Федеральному собранию в 2015 году говорил о «сакральности» Херсонеса для всех русских людей, сравнивая это место по своему значению с тем значением, которое имеет для еврейского народа Храмовая гора в Иерусалиме. Вероятно, существует в отношении «сакральных мест» особая деликатность — и она не сводится только к внимательному следованию рекомендациям ЮНЕСКО и такому его основополагающему документу, как управленческий план «Древний город Херсонес Таврический и его Хора» (Management Plan for the Cultural Property Ancient City of Tauric Chersonese and its Chora). А, между тем, как указывает в интервью авторам этих строк депутат Законодательного собрания г. Севастополь Вячеслав Горелов, наверное, самый известный защитник экологической среды города, нововведения прямо противоречат этому Плану, а его ухудшение в свою очередь «противоречит поручению Президента от 2 октября 2014 года Пр-2337, в пункте 1в-1 которого указано: «Правительству Российской Федерации совместно с Администрацией Президента Российской Федерации и органами исполнительной власти г. Севастополя обеспечить сохранность объекта всемирного наследия «Херсонес Таврический и его Хора» в соответствии с требованиями ЮНЕСКО».
Попытка вторжения «благоустроительных» методов на «сакральную» севастопольскую землю уже вызвало протесты местной общественности. Как сказал тот же Горелов, конфликт идет «между сторонниками двух подходов: один направлен на то, чтобы сохранять исторические ценности и передавать их будущим поколениям в неприкосновенности (как это провозглашает М.Б. Пиотровский), второй — на превращение музеев в диснейленд». «Диснейленд» - это, вероятно, преувеличение, но в самом деле есть опасность превращения Херсонеса в парк культуры и отдыха.
Я был в Херсонесе два раза. Первый — в далеком 1990 году, как раз накануне распада Советского Союза. Тогда там, на летней веранде, под открытым небом шел спектакль «Ромул великий» по пьесе Дюрренмата о последнем незадачливом императоре Западной Римской империи. Аллюзии считывались легко — дело шло к гибели Советской империи и долгому периоду пребывания Севастополя в украинской гавани. Потом я посетил Херсонес в 2015 году, после возвращения города в Россию. Мне было очень важно было посетить то место, где началась русская цивилизация, о верности которой в февраля 2014 года говорили противники Евромайдана, почувствовать особое притяжение, особый дух Херсонеса: вроде бы греческой колонии на чужой земле, но в то же время и крестильной купели не только для великого князя, но и вместе с ним для всей русской истории. Я уже тогда подумал, что это место нужно по возможности сохранить в своей полной неизменности, жертвуя в том числе и толпами туристов, и красивыми фото в глянцевых журналах. Здесь Европа мистически переплавляется в Россию, здесь наука сливается с религией, здесь, наконец, восстанавливается цивилизационная правопреемственность нашего Отечества с его имперской историей.
И не хотелось бы видеть здесь те же деревянные настилы, что проложены буквально в каждом московском парке. И слышать звук бульдозеров, разрывающих священную для русских землю. Херсонес должен остаться «зачарованным местом» — отдалившимся от находящегося рядом шумного города. Каждый кто сюда приходит, должен забывать о тысяче с небольшим лет, прошедших с момента крещения здесь князя Владимира и о всем том, что отделяет нас от него. Должен чувствовать себя выключенным из современности и приобщенным к вечности. И поэтому не натыкаться на электронное табло, высвечивающее на экране дату крещения Руси, или тем более демонстрирующее новый мультик о древнем князе Владимире.
