На саммите Совета сотрудничества стран Персидского залива в саудовском городе Эль-Ула произошло знаменательное для всего Ближнего Востока событие. Саудовская Аравия и ее арабские союзники сняли блокаду с Катара. Этот успех могут записать себе в актив разные силы, в том числе, администрация уходящего президента США. Ну и, конечно, стоит порадоваться футбольным болельщикам: чемпионат мира 2022 года, который должен принимать Катар, теперь точно состоится.
Под занавес своего правления Дональд Трамп одержал громкую внешнеполитическую победу. Во многом благодаря его посредническим усилиям завершен трехлетний конфликт между странами, хорошие отношения с которыми критически важны для США. Катарский эмир Тамим бен Хамад аль Тани и наследный принц, а также фактический правитель Саудовской Аравии Мохаммед бен Салман согласились нормализовать отношения.
Соглашение о прекращении дипломатического кризиса одобрили все участники саммита Совета сотрудничества стран Персидского залива. Это представители Саудовской Аравии, Кувейта, посредничавшего на переговорах между королевством и эмиратом, Омана, ОАЭ, Бахрейна и, собственно, Катара. О новом периоде во взаимоотношениях этой страны с соседями свидетельствует сам факт приезда ее лидера в Эль-Ула. Эмир Тамим бен Хамад аль Тани впервые за три года принял участие в саммите организации — своеобразного клуба монархий Персидского залива. У трапа самолета его встречал сам бен Салман. Былые противники обнялись, и в своей речи саудовский принц призвал забыть о былых разногласиях перед лицом иранской угрозы.
Судя по тому, что известно о достигнутой договоренности, имеет место взаимовыгодный компромисс. Арабские монархии, к которым присоединяется и Египет, представленный на саммите министром иностранных дел, открывают свое воздушное пространство, сухопутные и морские границы для Катара. С эмиратом восстанавливаются дипломатические отношения. Взамен Катар отказывается от исков за ущерб, понесенный за время блокады. Их он подал в суды Лондона и Нью-Йорка, в первую очередь, против Саудовской Аравии. Словом, саммит Совета сотрудничества стран Персидского залива в Эль-Ула стал историческим. Там подведена черта под конфликтом, который начался три года назад и мог затянуться очень надолго.
Громко и основательно поругаться с Катаром Саудовская Аравия и примкнувшие к ней ОАЭ, Египет и Бахрейн, к которым позднее, в той или иной мере, присоединилось более десятка государств, решили летом 2017 года. Именно тогда с ним были разорваны экономические отношения и введена блокада. Этому предшествовала многомесячная информационная война между королевством и эмиратом, в процессе которой противники задействовали свои немалые медиавозможности (Эр-Рияд — телеканал «Аль-Арабия», Доха — естественно, телеканал «Аль-Джазира»), и их многолетнее противостояние в разных частях Ближнего Востока. Оно тянулось еще с девяностых. Тогда маленький Катар, чье население едва превышает два миллиона человек, вознамерился стать ключевым политическим игроком региона.
Амбиции эмирата подкреплялись не только огромными доходами от экспорта нефти и, особенно, газа. Катар оказался первой страной арабского мира, чьи власти оценили значимость глобальных медиа как инструмента внешней политики. Местный, ставший главным панарабским, телеканал «Аль-Джазира» был самым действенным оружием эмирата в борьбе с авторитарными, а значит, уязвимыми к критике режимами региона. Кроме того, в Катаре находится очень важная для США военно-воздушная база Эль-Удейд. Это, как полагали власти эмирата, надежно страхует их от серьезных конфликтов с соседями (Ираном и Саудовской Аравией), не стесняющимися пускать в ход силу, когда того требуют их государственные интересы.
Возможно, Катар действительно смог бы избежать крупных неприятностей, если бы не «арабская весна». Эмират слишком рьяно принялся бороться за власть и влияние в странах, где пали или шатались режимы. Везде — в Ливии, Сирии, Египте — у Катара и Саудовской Аравии в итоге оказывались разные ставленники среди местных сил. Особенно резко интересы двух стран разошлись в Египте. Здесь Катар поддержал исламистов и их лидера Мухаммеда Мурси, который пришел к власти в 2012 году. Через год его свергли не без помощи Саудовской Аравии. После этого отношения королевства и эмирата стали откровенно враждебными. Потерпели неудачу и попытки Катара расколоть союз монархий Персидского залива. Эмир Тамим бен Хамад аль Тани не смог наладить отношения с ОАЭ. Наоборот, эта страна стала выступать против его курса даже более рьяно, чем бен Салман.
В региональных конфликтах Катар все чаще оказывался на одной стороне не с арабскими монархиями, а с Ираном и Турцией — странами-соперниками Саудовской Аравии. Ликвидация турецкой военной базы и понижение уровня дипломатических отношений с Тегераном были в числе 13 требований, предъявленных эмирату в 2017 году Эр-Риядом и его союзниками. Требования были с негодованием отвергнуты. Однако выводы в Катаре сделали. Три года — это время изменения внешней политики эмирата, которая стала менее авантюристичной и самонадеянной. Контуры союза Катара, Ирана и Турции, который очень сильно пугал Саудовскую Аравию, так и остались контурами. Власти эмирата, напротив, усилили свое сотрудничество с США, настойчиво предлагая этой стране роль посредника в урегулировании своих отношений с Саудовской Аравией. В Вашингтоне эту позицию восприняли с пониманием. Для Трампа ссора Саудовской Аравии и Катара всегда была досадным недоразумением, помехой в создании единого арабского фронта борьбы с Ираном. Хотя официально две страны мирил Кувейт, в западной прессе то и дело появлялись сообщения о том, что американский президент предлагал катарскому и саудовскому руководству те или иные варианты разрешения конфликта двух стран.
И вот осторожные, длившиеся год попытки Эр-Рияда и Дохи примириться, наконец, дали результат. Произошло это очень вовремя и для Белого дома, и для властей Катара, и для принца бен Салмана. Трампу нужно уйти со своего поста на мажорной ноте, поэтому ему сейчас любая позитивная внешнеполитическая новость, которую можно связать с его именем, весьма кстати. Принц бен Салман, рассчитывающий в скором времени официально занять престол, тоже нуждается в победе — а мир с Катаром можно представить, как победу. К тому же в США меняется президент. Джо Байден, судя по его заявлениям, готов проводить иную, более мягкую политику в отношении Ирана, нежели Трамп. Это для Саудовской Аравии — тоже важный стимул для договоренности с Катаром. Тегеран надо лишить потенциального союзника. Все-таки сближаться с соседом эмират опасался, не в последнюю очередь, из-за жесткой антииранской позиции Трампа.
А Катар, в свою очередь, избавившись от блокады, может в этом году сосредоточиться на главном для страны событии — подготовке к чемпионату мира по футболу, намеченному на осень-зиму 2022 года. Говорят, спорт мирит народы. Можно сказать, что сейчас представился как раз такой случай.
