Заявление о прекращении участия России в работе МКС, сделанное накануне сегодняшнего полувекового юбилея запуска первой в мире орбитальной станции «Салют-1» вице-премьером Юрием Борисовым, не стало сенсацией — судьба самой станции МКС за горизонтом 2024 года пока не просматривается.
Станция, первые модули которой были выведены на орбиту в 1998 году, физически изношена, ее эксплуатация становится все менее обоснованной и с точки зрения экономических расчетов, и по соображениям безопасности работающих на ней экипажей. В большом и сложном орбитальном комплексе постоянно случаются нештатные ситуации и технические неполадки — от нарушения герметичности до поломки туалетов. Как это бывает с любой техникой, физический износ в какой-то момент делает нерациональным ее ремонт, и «железо» отправляется в утиль (в случае с космическими аппаратами — в глубины Тихого океана).
Как ранее сообщали Expert.ru специалисты космической отрасли, Россия готовится к выходу из проекта МКС постепенно, заранее создавая заделы для будущей национальной станции.
В частности, член Российской академии космонавтики им. Циолковского Игорь Маринин рассказал, что у орбитальной станции уже есть «зародыш» в виде двух модулей «Наука» (запуски намечены на июль и декабрь) и научно-энергетического модуля (запуск запланирован на 2023 год). Эти три модуля будут работать в составе МКС, а после отстыковки от неё останутся готовой обитаемой постоянно или посещаемой станцией. Она останется орбите после того, как МКС будет с нее сведена — пока это ожидается в 2024 году.
После того, как три модуля начнут автономный полет, к ним могут добавиться еще два. Предполагается, что будущая российская орбитальная станция (у которой пока нет собственного названия) будет состоять из пяти блоков: жилого, производственного, складского, логистическо-сборочного и четырехместного «туристического».
Орбитальная станция: сделай сам
У России нет никаких иных вариантов оставаться в космосе, кроме создания собственной орбитальной станции, потому что международное сотрудничество на орбите не принесло тех плодов, на которые изначально так рассчитывали, считает военный эксперт издания «Арсенал Отечества» Алексей Леонков.
«Главный спонсор Международной космической станции — США — уже достаточно откровенно дали понять, что после завершения эксплуатации МКС участие России в других совместных проектах не предполагается, — напоминает он. — После завершения истории МКС NASA планирует осуществлять проект «Артемида», куда Роскосмос не приглашен. Соответственно, Россия просто вынуждена создавать своими силами орбитальные и лунные базы, чтобы не отдать эту часть космоса конкурентам».
Совместный проект NASA и Европейского космического агентства (ЕКА), о котором упоминает Леонков, предполагает пять лунных экспедиций с созданием на спутнике постоянно действующей базы. Первая экспедиция корабля Orion намечена 2024 год. (Напомним, что в декабре 2020 года глава Роскосмоса Дмитрий Рогозин высказывал скептицизм по поводу реализуемости этой программы, назвав ее американским пропагандистским трюком). Что же касается работ на околоземной орбите, то в ЕКА, куда Expert.ru в понедельник обратился за комментарием, не смогли оперативно ответить на вопрос, планируют ли европейские участники МКС последовать российскому примеру, или после 2024 года они полностью войдут в орбиту деятельности NASA.
Помимо США, в орбитальные и лунные проекты все активнее реализует Китай, который изначально не проявлял интереса ни к какому международному сотрудничеству в космосе. То есть, России нужно не только соревноваться с проектами NASA, но и следить за энтузиазмом китайцев, которые к 2022 году планируют доставить на орбиту и состыковать там 11 блоков национального аналога МКС — «Тяньхэ». Подготовка к запуску первого ее модуля ведется в эти дни.
Тем не менее, у России есть все основания для того, чтобы успешно построить и эксплуатировать собственную ОС, убеждён Леонков.
«Мы говорим с вами в 50-ю годовщину запуска первой в мире орбитальной станции «Салют-1», которая была выведена в космос 19 апреля 1971 года, — напоминает он. — Ее изначально и проектировали как многомодульную базу подскока для дальнейшего освоения Луны. Технологии создания таких модулей, как и модулей для МКС, у нас полностью сохранены. Но строить в 2020-х годах аналоги станций полувековой давности — какой в этом смысл? Орбитальная станция сегодня должна быть не посещаемой два-три раза в год, а постоянно обитаемой и многофункциональной — этого требуют технологические и научные работы, которые проводятся только в условиях невесомости и вакуума».
Последняя на сегодня полностью российская ОС «Мир» была сведена с орбиты в марте 2001 года, хотя по всем параметрам вполне могла бы работать еще много лет. Конструкция «Мира» позволяла использовать его как «хаб» для наращивания модульной конструкции. По сути, это была МКС в миниатюре. Но в тот момент планировщики российской космонавтики поддались иллюзии, что международная космическая кооперация даст гораздо больше выгод, чем эксплуатация национальной станции (на что, кстати, не подались китайцы), и финансирование «Мира» было прекращено.
Новое — это вовремя отстыкованное старое
Помимо научной и технологической составляющих, в международных орбитальных проектах есть и коммерческая сторона. Когда строили МКС, Россия получила контракт стоимостью 3 млрд долларов на строительство двух модулей. Кроме того, каждая отправка иностранного астронавта российскими «Союзами» приносит Роскосмосу 270 миллионов долларов. После прекращения участия России в работе МКС эти источники дохода будут перекрыты.
Поэтому российская национальная орбитальная станция должна зарабатывать деньги на внутреннем рынке. Проводимые на ее борту исследования и работы должны давать «земной» результат — пусть даже с 10-20-летним сроком окупаемости, подчеркивает Леонков.
«В тех экономических условиях, в которых живет российская космическая отрасль, самым рациональным — не значит, лучшим, но оптимальным — решением было бы не строить станцию с нуля, а использовать уже существующие и выведенные на орбиту российские сегменты МКС, — полагает эксперт. — В стоимости доставки груза на орбиту львиная доля затрат приходится именно на этап выведения. Американцы именно поэтому так активно развивают ракеты с возвращаемыми первыми ступенями и многоразовый корабль Dragon, что это удешевляет вывод процентов на 30 по сравнению с одноразовыми ракетами-носителями и кораблями».
У России технологии многоразовых запусков тоже есть — это не только однажды опробованная сцепка «Энергия»-«Буран», но и вывод на орбиту груза с «летающего космодрома» — стратосферного самолета, с которого будет стартовать космический корабль. «Воздушный старт», как эту технологию называют специалисты, устраняет необходимость в использовании первой — самой дорогостоящей — ступени ракеты-носителя.
Правда, и здесь американцы применили российское ноу-хау быстрее изобретателей этой технологии: The Orbital Sciences Corporation на сегодня запустила с самолётов уже 44 ракеты Pegasus. А 17 января и компания Virgin Orbit сообщила о первом успешном коммерческом использовании воздушного старта: ракета LauncherOne, стартовав из-под крыла Boeing 747-400, вывела на орбиту девять спутников CubeSat. На этот год Virgin Orbit запланировала еще четыре запуска по такой схеме.
«Если возвращаться к реальности, то строить свою орбитальную станцию России придется все же с применением одноразовых ракет-носителей «Протон». Каждый запуск такой ракеты обходится примерно в 5,4 млрд рублей. Это только запуск, а добавьте сюда стоимость создания блоков станции. То есть, эксплуатация собственной станции будет, конечно же, обходиться дороже, чем эксплуатация своего сегмента МКС», — предупреждает Леонков.
Тюнинг — дорого
Сейчас Россия выделяет на участие в программе МКС 10—15 млрд рублей в год. За все время участия в проекте российские затраты на него составили (по текущему курсу) около 160 млрд рублей. Для сравнения, Роскосмос оценивает стоимость создания одной только сверхтяжелой ракеты «Енисей» для осуществления лунной программы в 1,6 трлн рублей.
Руководитель консорциума «Космические технологии» Юлия Архипова не соглашается с Алексеем Леонковым в том, что имеет смысл строить российскую космическую станцию из модулей или фрагментов МКС. Она уверена, что это будет иметь своим следствием реализацию поговорки «скупой платит дважды».
«Я знаю, что есть такие предложения — отстыковать существующие российские модули от МКС и развивать их как самостоятельную станцию. Но это будет развитием по горизонтали, потому что эти модули морально устареют к 2025 году, не говоря уже о дальнейшем, — считает Архипова. — Новая станция должна отвечать новым научно-техническим задачам, да и просто быть комфортнее для пребывания людей — в том числе за счет использования искусственной гравитации. Ничего такого существующие блоки предложить не могут, как их не обновляй».
Она согласна с Леонковым в том, что строить станцию с нуля обойдется намного дороже, чем просто снабжать уже выведенные на орбиту блоки тем или иным «обвесом». Затраты на создание многоблочной ОС Архипова оценивает в 40 млрд долларов за десять лет.
«Сумма выглядит внушительной, а ведь это далеко не единственная статья затрат Роскосмоса, — говорит она. — Я не исключаю, что может быть честнее посмотреть правде в глаза и обойтись без новой ОС, направив эти средства на какие-то другие космические проекты. Но если все же будет решено создавать новую станцию, она должна быть именно новой, а не репликой чего-то существующего. В долговременной перспективе эти вложения окупятся, в то время как «бюджетный» вариант будет означать бесконечное вливание денег в морально устаревшее оборудование, и стоимость такого «тюнинга» в конечном счете превысит затраты на создание новой станции».
