Нет доверия — нет прогресса
В Вене продолжаются тяжелые переговоры между Соединенными Штатами и Ираном о реанимации т.н. «иранской ядерной сделки» (официальное название — Совместный всеобъемлющий план действий, или СВДП). Это, напомним, заключенное при Обаме соглашение, в рамках которого иранцы добровольно и временно ограничивали свою мирную ядерную программу на срок в полтора-два десятилетия, а в ответ Запад снимал с иранцев санкции.
Соглашение фактически похоронил Дональд Трамп, выйдя из него и снова введя санкции. Напичканная «птенцами гнезда Обамова» администрация Байдена пытается его реанимировать по причине отсутствия иного, более удобного и приятного способа не допустить появления у Ирана ядерного оружия.
В диалогах со СМИ дипломаты обеих сторон уверяют, что переговоры хоть и идут, но крайне непросто. Неспокойна атмосфера и вокруг них. «Меня беспокоят сообщения о том, что администрация Байдена хочет снять часть санкций с Ирана. Иран показал, что ему нельзя доверять, поэтому администрация США не должна возвращаться к ущербной ядерной сделке, заключенной Обамой и Байденом», — заявил сенатор-республиканец от Флориды Рик Скотт.
При этом уважаемый сенатор не пояснил, где и каким образом Тегеран доказал, что «ему нельзя доверять». Ведь это не Иран, а Соединенные Штаты в лице тогдашнего президента Дональда Трампа вышли из сделки. Причем — не потому, что аятоллы нарушили какой-то пункт соглашения. Иранцы же начали выходить из нее лишь после того, как убедились, что а) США возвращаться не собираются и б) Европа не готова полностью соблюдать свои обязательства по сделке и защищать собственные компании от возможных американских санкций за сотрудничество с Тегераном.
А вот у иранцев есть куда больше оснований не доверять администрации Байдена. Точнее даже не самой администрации, а ее возможностям имплементировать и защитить будущую сделку в американских коридорах власти. Ведь в Конгрессе против нее выступает не только Рик Скотт, но и сотни других сенаторов и конгрессменов.
Так сделки не делаются
Эти противники Ирана отнюдь не ограничиваются заявлениями. Конгрессмен Джим Бэнкс (возглавляющий группу из 154 членов палаты представителей) при поддержке бывшего госсекретаря Майка Помпео пытается провести через Конгресс т.н. «Акт о максимальном давлении» — закон, который запретит администрации Джозефа Байдена снимать санкции с Ирана до тех пор, пока Тегеран не выполнит 12 условий.
Среди них не только требование полного доступа МАГАТЭ к иранским ядерным объектам, но и требование освобождения всех иностранных заключенных, которые «находятся под стражей или сидят по ложным обвинениям», прекращение поддержки проиранских группировок в Ираке и Сирии; взятие на себя ответственности за нарушение прав человека; прекращение продаж ракет и т.п.
Все прекрасно понимают, что Иран не примет и половины этих требований — и поэтому противники сделки так настойчиво пытаются провести этот законопроект. Некоторые политологи даже считают, что для Майка Помпео «Акт о максимальном давлении» важен и в личных целях — как трамплин для его превращения в республиканского кандидата на президентских выборах 2024 года. И если Джозеф Байден не сможет дать иранцам безусловных гарантий снятия санкций (имея в тылу противников сделки с Ираном даже среди конгрессменов-демократов), то достичь ядерной сделки будет крайне непросто.
Стреляют
Сделку саботируют и с других сторон. На первый взгляд, это сам Иран, который атакует израильские суда и наносит ракетный удар по израильскому ядерному центру в Димоне. Однако действия Тегерана можно понять — так он отвечает на атаку, совершенную Израилем против иранского ядерного объекта в Натанзе. Атаку, целью которой как раз и был саботаж американо-иранских переговоров.
На сегодняшний день Израиль является безусловным и однозначным противником этих переговоров. «Иран подрывает стабильность на всем Ближнем Востоке и международное сообщество должно действовать для того, чтобы не допустить получение Ираном ядерного оружия. У Ирана его не должно быть ни сегодня, ни в будущем», — заявил министр иностранных дел Израиля Габи Ашкенази.
А израильтяне так и рассматривают ядерную сделку: как способ для Ирана «получить ядерное оружие в будущем». После истечения срока ограничений Тегеран получит и право свободно развивать мирную ядерную программу (от которой, в понимании израильтян, будет один секретный шаг до военной), и деньги от инвестиций и экономического роста. Эти средства, рассуждают в Израиле, пойдут на развитие ядерной оружейной программы и на проведение диверсионных операций в регионе.
При этом, израильтян абсолютно не волнует ни то, что иранская программа останется под строгим контролем МАГАТЭ (это прописано в сделке), ни то, что богатому, развивающемуся и претендующему на политическое лидерство Ирану не будет никакого смысла заниматься поддержкой террористов. Для многих из которых, между прочим, шиитский Иран является таким же врагом, как христианская Россия или сионистский Израиль.
Но концепция безопасности Израиля выстроена на недопущении появления экзистенциальных угроз безопасности. Ядерная программа Ирана (неважно, мирная или военная) рассматривается именно как такая угроза, отсюда упорное стремление ее уничтожить. А поскольку разбомбить эту программу собственными силами по ряду причин не получится, остается надеяться только на совместное с союзниками её подавление санкциями или войной.
К сожалению, никто из союзников Израиля его взгляды на неприемлемость иранской ядерной программы как таковой не разделяет. Сейчас и сторонники этой точки зрения в США сейчас в меньшинстве, и поддерживающая этот принцип Саудовская Аравия не имеет того влияния на США, каковое имела при Трампе.
Три шага
Именно поэтому Тель-Авив, пытающийся сорвать ядерную сделку, реализует простейшую трехступенчатую стратегию.
Первый шаг — это проведение диверсий против иранской ядерной программы. Израильтяне знают, как это делать — они занимаются подобными диверсиями не один год (убивают иранских ученых, взламывают компьютеры на ядерных объектах или банально взрывают их, как они взорвали объект в Натанзе 11 апреля).
После этого они ожидают иранского ответа — прекрасно понимая, что выдержку аятоллы проявить не смогут. Ни по внутриполитическим причинам — иранский электорат не поймет скромного молчания, особенно накануне президентских выборов в июне, ни по внешнеполитическим. Если позволить одним врагам безнаказанно взрывать ядерные объекты, то это вдохновит других врагов, каковых у Ирана полное лукошко.
И иранцы второй шаг делают — точнее, россыпь шагов. Бьют по израильским судам. Наносят ракетный удар с территории Сирии по израильскому ядерному центру в Димоне. Да, использованные ракеты были недостаточно эффективными для преодоления израильской ПВО — однако задачей иранцев было лишь обозначить возможность нанести Израилю неприемлемый ущерб, что иранцы и сделали. А еще одним вторым шагом стал новый уровень обогащения урана.
Так, иранцы на днях заявили, что начали обогащать уран до 60%. Ядерная сделка 2015 года разрешала обогащение лишь до 3,67%, а оружейный уровень начинается с 20%. Представитель иранского правительства Али Рабии сказал, что этим шагом Тегеран продемонстрировал «наши технические возможности ответить на террористический саботаж» ядерных объектов. Да, он тут же добавил, что, как и другие действия Ирана, «этот шаг можно отменить и вернуться к тому уровню обогащения, о котором договорились — если, конечно, другие стороны будут соблюдать взятые на себя обязательства».
Однако его добавление израильтяне игнорирует. Эти «вторые шаги» дают Израилю возможность сделать третий. Позиционировать иранские действия как агрессию и как доказательство того, что Иран недоговороспособен и нерукопожатен, понимая лишь язык силы и угроз.
Вопрос в том, произведет ли эта трехходовка впечатление на администрацию Джозефа Байдена? Безусловно, американцы будут использовать иранские «вторые шаги» для давления на Тегеран в рамках дипломатического торга. Но вряд ли выйдут из переговорного процесса, пойдя на поводу у Израиля. Администрация Байдена не особенно церемонится с ближневосточными союзниками, которые были в фаворе при Трампе, достаточно обратить внимание на то, как недавно они поставили на место Саудовскую Аравию. И пусть союзник союзнику рознь, но окно возможностей для безусловного влияния на приоритеты внешней политики США в регионе закрылось перед Израилем вместе с администрацией Дональда Трампа.
