Высшее образование в России становится интеллектуальным аналогом элитной недвижимости: позволить его себе могут всё меньше семей, в которых дети оканчивают среднюю школу. Это видно из графика, включенного в результаты нового мониторингового исследования Центра экономики непрерывного образования (ЦЭНО) РАНХиГС.
Согласно опубликованным данным, в период с 2014 по 2020 год число абитуриентов вузов непрерывно сокращалось, в то время как количество поступающих в учреждения среднего профессионального образования (СПО) после резкого падения в 2015/2016 учебном году столь же резко пошло вверх, и в 2020/21 учебном году превысило на 8 процентов показатель 2019/20 учебного года.
Как следует из прилагаемой к графику аналитической записки, при сохранении текущей социально-экономической ситуации в стране число получателей среднего профессионального образования будет расти и дальше: прирост поступающих в техникумы (колледжи) в ближайшие несколько лет составит ежегодно не менее 45 тысяч абитуриентов.
Исследователи объясняют эту тенденцию не столько внезапно проснувшимся интересом российской молодежи к обретению технического мастерства и падением интереса к наукам (хотя такая мотивация тоже имеет место: о ней в понедельник упоминала вице-премьер Татьяна Голикова, курирующая нацпроект «Образование»), сколько тем, что подобная профориентация школьников является вынужденной. У все большего числа российских семей элементарно нет денег на обучение своих детей в вузах, если они не прошли на бюджетные места.
Татьяна Голикова обратила внимание на то, что у части выпускников школ нет возможности поступить даже в учреждения СПО и они вынуждены выходить на рынок труда без каких-либо профессиональных навыков вообще, пополняя тем самым резерв неквалифицированной рабочей силы и тем самым загоняя в порочный круг уже свои собственные будущие семьи.
Хотя опрошенные ранее Expert.ru специалисты рынка труда считают, что число таких молодых людей ничтожно мало по сравнению с общим количеством выпускников школ, никто не отрицает факта, что общий характер знаний молодежи неуклонно примитивизируется. Это, в свою очередь, вызывает тревогу за будущее России как мировой державы, способной отвечать на научно-технологические вызовы.
Дьявол — в деталях
Исследование ЦЭНО содержит один важный нюанс, который интуитивно неочевиден и поэтому вызывает вопросы.
Дело в том, что авторы исследования вместо того, чтобы обозначить варианты помощи малообеспеченным, но стремящимся к знаниям молодым россиянам, предлагают диаметрально противоположное решение: развивать в системе СПО платные услуги по наиболее востребованным профессиям. То есть, поставить финансовый барьер на пути последнего, пусть и хилого, социального лифта, на поколения закрепив сословное деление российского общества на уэллсовских «элоев» и «морлоков».
Несмотря на то, что власти стремятся поднять престиж среднетехнического образования (в этой связи часто цитируется опыт программы World Skills), ситуацию с СПО в России никак нельзя признать нормальной, соглашается один из авторов исследования, директор ЦЭНО Татьяна Клячко.
«Система среднего профессионального образования не справляется с потоком абитуриентов, на который она не была рассчитана. Именно из-за переполненности этого канала и возникают такие явления, как платное обучение по наиболее востребованным специальностям», - говорит она.
Такими специальностями, по ее данным, являются в первую очередь профессии, связанные с информационными технологиями. Число поступающих на эти специальности в некоторых регионах выросло в 2020/21 году не на проценты, а в разы.
Это иногда стимулирует, а иногда прямо вынуждает колледжи вводить платный прием на специальности, которые служат пропуском в социальный слой, обозначаемый в англоязычных странах как lower middle class (в российской терминологии — специалисты среднего звена) — промежуточное состояние между рабочим классом и «белыми воротничками».
В то же время число желающих получить классические рабочие профессии (класс «синих воротничков») год от года остается неизменным — в районе полумиллиона человек. Эти профессии по-прежнему, как и предписано Конституцией РФ, преподаются бесплатно — но они и не могут служить для их обладателей социальными лифтами.
Доля бюджетного приема в среднем по системе УСПО в прошлом году упала, по сведениям директора ЦЭНО, до 67,5 процента, хотя в разных регионах эта цифра очень сильно отличается в ту или иную сторону — в зависимости от демографической ситуации и политики местных властей. В настоящее время обсуждается вопрос о выдаче льготных образовательных кредитов тем студентам СПО, которые учатся на платной основе.
По мнению Клячко, взрывной рост числа поступающих в учреждения СПО вызван не только усилиями правительства по повышению престижа рабочих профессий, но и начавшим складываться с 2014 года механизмом «выдавливания» значительной части подростков из школ, после окончания ими 9 класса.
«После сдачи ОГЭ по окончании 9 класса школы часто стараются избавиться от слабо успевающих учащихся, чтобы они не портили результаты ЕГЭ. Деваться этим ребятам стало некуда, кроме как идти в СПО. Это не всегда сознательный выбор — нередко просто единственный остающийся им канал дальнейшей социализации. Хотя верно и то, что многие ребята теряют интерес к учебе уже в школе», — говорит исследователь.
Вторым источником притока абитуриентов в организации СПО стало стремление обойти ЕГЭ, сдать который на высокие баллы трудно, а 100 баллов могут получить лишь единицы вроде 8-летней москвички-вундеркинда Алисы Тепляковой. В 2021 году Единый государственный экзамен на 400 баллов во всей России сдала одна-единственная школьница из Ростова-на-Дону.
«Окончив программу обучения в СПО, абитуриент имеет право поступать в профильный вуз без сдачи ЕГЭ, но сейчас только 9 процентов получивших дипломы о среднем профессиональном образовании решают учиться в вузе очно. Большинство выбирает заочное обучение, если решает учиться дальше в вузе. Многие подростки все чаще жалуются на то, что учиться даже по школьной программе становится очень трудно и не интересно. Это, кстати, говорит и о том, что сами школы не очень-то справляются со своей задачей дать детям качественное образование», — уточняет эксперт.
Наконец, третья причина массовой переориентации школьников с вузовского на средне-профессиональный канал — вытекающая из все более трудного материального положения домохозяйств необходимость для юношей и девушек как можно скорее начать зарабатывать деньги самостоятельно, не откладывая этот момент на 4—5 лет обучения в университете.
«Те семьи, для которых высшее образование детей по-прежнему остается конечной целью, применяют такую тактику: ребенок сперва идет в колледж, получает профессию, начинает зарабатывать деньги и уже из них оплачивает свое обучение в вузе. Поэтому в СПО массово пошла молодежь не только после 9-го, но и после 11-го класса», — говорит Клячко.
Образование отдельно, нацпроекты отдельно?
Как говорит директор ЦЭНО РАНХиГС, складывающаяся ситуация требует серьезного осмысления и, возможно, корректировки подходов к развитию как среднего профессионального, так и высшего образования.
Реальное положение в этой сфере слабо стыкуется с национальным проектом «Наука и университеты», который, в числе прочего, ставит задачу создания только в текущем году сотни молодежных лабораторий и научно-образовательных центров (НОЦ).
Смысл создания НОЦ заключается в выводе региональной экономики, а вместе с ней и экономики всей страны на новый уровень. Среди задач нацпроекта обозначены вхождение России в пятёрку наиболее развитых стран в мире по проведению исследований и разработок, создание условий для работы перспективных исследователей, молодых учёных, для развития кадрового потенциала. В рамках нацпроекта специалистами Рособрнадзора в минувшем учебном году обеспечены методической поддержкой 252 школы из 24 регионов страны. В 2021—2022 годах в рамках этого проекта помощь получат ещё 6 тысяч школ.
Но все эти усилия могут быть потрачены впустую, поскольку, согласно исследованию ЦЭНО, огромное число вчерашних школьников не могут позволить себе даже уехать в областной центр, не говоря уже про столицу, и им остается выбирать обучение в организациях СПО в родном регионе.
«Здесь серьезно то, что нынешняя ситуация начинает негативно влиять на систему СПО: она трещит по швам, качество обучения падает. Быстро расширить ее не получится — нет кадров. Число обучающихся в государственных и частных учреждениях СПО сегодня составляет около 3,5 млн человек — то есть, всего на полмиллиона меньше, чем в вузах, — и этот разрыв ежегодно сокращается. Плохо, если в СПО разовьется практика, когда факт получения диплома не будет означать, что выпускник получил необходимые профессиональные навыки, которые могли бы повысить его конкурентоспособность на национальном рынке, не говоря уже про мировой», — подчеркивает эксперт.
В мае вице-губернатор Санкт-Петербурга Владимир Княгинин назвал растущий конкурс в колледжи города схваткой между вузами и организациями СПО и связал это с тем, что последние дают более быстрый выход на рынок труда. Ректор МГПУ, бывший замминистра образования РФ Игорь Реморенко говорил тогда Expert.ru, что выпускники школ все чаще предпочитают «многоступенчатое выведение» — сперва получить профессиональное образование, обрести финансовую уверенность в себе, и уже на этой базе, если желание сохраняется, зарабатывать социальный статус и самореализовываться путем получения высшего образования.
Что ж, возможно, вариант, при котором молодые люди сами возьмут на себя заботу и ответственность о получении высшего образования, не так уж и плох. Вопрос только в том, сможет ли система СПО «переварить» стремительно растущее число охотников за навыками. И не выставит ли она, подобно системе высшего образования, на пути молодежи финансовые барьеры, преодолеть которые они (и их семьи) будут не в силах.
