Михаил Мишустин, самый «цифровой» премьер в истории России, уже почти официально задал курс на смену технологического уклада в стране. Выступая на главной стратсессии «Иннопрома-2021», глава кабмина сообщил, что в ближайшее время новый вектор будет зафиксирован в соответствующей Стратегии.
«За ближайшие десять лет необходимо достичь двукратного роста эффективности оборудования, увеличить количество высокотехнологичных рабочих мест в полтора раза, сократить затраты на разработку и вывод высокотехнологичной продукции на рынок вдвое», — заявил Михаил Мишустин, — «Именно такие целевые ориентиры Правительство заложило в Стратегию цифровой трансформации промышленности. В ближайшее время она будет утверждена».
По словам премьер-министра, научно-технологическое развитие страны становится одним из национальных приоритетов. Промышленным предприятиям, ведущим научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки, обещают господдержку. Ее меры будут распространяться на «создание и внедрение передовых технологий для построения гибких производств», пояснил Мишустин, отметив, что речь идет о существенных инвестициях.
Поддержка рублем
По словам генерального директора компании «АСКОН» Максима Богданова, приоритет «цифры» в связи с пандемией повысили практически все отрасли промышленности. Он отмечает, что учитывая второй мощный «мотив» к цифровизации — импортозамещение, активны те отрасли, где технологическая независимость имеет критическое значение. Это оборонно-промышленный комплекс, в том числе авиапром и судостроение, атомная промышленность, ракетно-космическая промышленность, радиоэлектроника.
Государство готово поддержать инноваторов рублем. Так на развитие электронной промышленности в трехлетнем бюджете заложено 280 млрд рублей. Кроме того, по словам Мишустина, бизнес сможет получить компенсацию части расходов на научные исследования. На эти цели на ближайшие три года в бюджете заложено 25 млрд рублей.
«Также есть хорошая возможность снизить затраты на работы в сфере промышленного интернета вещей через инструмент субсидий на разработку цифровых платформ и программных продуктов. На него в перспективе трёх лет зарезервировано порядка 5,5 млрд рублей», — сообщил премьер, добавив, что еще более 5 млрд рублей в трехлетнем бюджете заложено на возмещение предприятиям до половины затрат и на создание пилотных партий средств производства. Кроме того, поддержкой цифровых производств займется Фонд развития промышленности. Помощь в общей сложности примерно на 2 млрд рублей уже получили девять проектов.
При этом инвестиции в развитие технологий окупятся сторицей. По словам доцента экономического факультета РУДН Татьяны Крейденко, цифровая трансформация производственного процесса в мировом масштабе дополнительно принесет 30 млрд евро добавленной стоимости при помощи новых цифровых продуктов и сервисов и дополнительные 40 млрд евро ежегодных инвестиций в промышленность. 80% компаний будут иметь цифровые потоки создания ценности, что приведет к 18%-ному увеличению уровня эффективности и производительности.
Стартовая площадка
Но есть ли нам, с чего стартовать? По словам Михаила Мишустина, Россия обладает «мощными ресурсами практически во всех ключевых областях, которые лежат в основе цифровой трансформации». «Россия традиционно сильна инженерной школой конструкторов и программистов. Есть опыт решения уникальных технических задач», — подчеркнул глава кабмина.
По словам Татьяны Крейденко, уровень достигнутой цифровизации в различных отраслях и размер экономического эффекта можно оценить разными методиками. Так компания Euler Hermes с 2017 года оценивает страны по индексу создаваемых возможностей для цифровизации по 5 блокам: размер рынка, регуляторная среда для бизнеса, экосистема знаний, качество подключения и инфраструктура.
«Россия по результатам 2020 г. заняла 38 место из 115 стран мира (расположившись между Таиландом и Кипром). Эксперты отмечают значительный потенциал экономики России в цифровой трансформации, но пока это в большей степени касается условий развития цифровых процессов в экономике. А вот его реализация — это уже деятельность отдельных компаний», — отмечает Крейденко.
По ее словам, основные барьеры цифровой трансформации на предприятиях отраслей обрабатывающей промышленности — недостаточное финансирование (исследование Минпроторга 2019 г. показало, что более половины промышленных предприятий России на цифровую трансформацию затрачивают не более 1% своего бюджета), низкая готовность трансформации, в том числе за счет низкого уровня цифровой грамотности специалистов и отсутствие цифровой стратегии в повестке развития почти на 40% предприятий, существующая неопределенность в существующих правилах регулирования цифровых стратегий.
«Кроме того, значительная часть технологических решений — импортная, доля отечественных технологий составляет в среднем от 10 до 40%. Это вовсе не означает, что в России не разрабатываются собственные технологии и цифровые продукты, и их выход на внутренний рынок осложнен совсем не санкционными ограничениями, а скорее правилами закупки со стороны компаний — протребителей», — говорит Крейденко.
Получается, что необходимо поддерживать не только промышленников, но и разработчиков. Ведь именно им в условиях санкций и развития импортозамещения предстоит обеспечивать постоянно растущие запросы предприятий. И не все упирается в деньги, хотя и они лишними не будут.
«Наиболее эффективная поддержка разработчиков ПО, на наш взгляд, это поддержка спроса, различные финансовые инструменты, помогающие предприятиям инвестировать в цифровизацию. Как пример, программы Минпромторга по субсидированию затрат на покупку и внедрение отечественных ИТ-решений, свежее постановление Правительства о субсидиях на закупку ПО для среднего и малого бизнеса», — рассуждает Максим Богданов.
Кадровый вопрос
Однако дело не только в том, где взять средства для цифровой трансформации, но и кто ее будет осуществлять. И как процесс скажется на рынке труда.
Цифровизация производства и, как следствие, автоматизация производственного процесса неминуемо влекут сокращение численности работников отдельных специальностей, отмечает Крейденко. Однако она полагает, что бояться возникновения массовой безработицы не стоит.
«Появятся новые профессии и, соответственно, рабочие места (планируется, что в IT-сфере будет создано от 20 до 50 млн рабочих мест). Для того, чтобы соответствовать новым вызовам, придется все время учиться, проходить курсы профессиональной подготовки и переподготовки. Постепенно университеты будут интегрироваться с EdTech, включая онлайн-курсы и буткемпы. Повышение уровня и качества образования — важный фактор стимулирования экономики», — говорит доцент кафедры экономики РУДН.
Важность внесения образовательной сферой своей лепты в «дело прогресса» отметил и Михаил Мишустин.
«Важно, чтобы система образования и рынок труда были скоординированы между собой. Не должно быть ситуаций, когда в отрасли недостаточно профессионалов. Например, сегодня для обслуживания роботов, по экспертным оценкам, на рынке труда не хватает 19 тысяч человек. Это достаточно серьезный сдерживающий фактор. Но есть и хорошие примеры. Аддитивным технологиям в вузах уже обучаются порядка 80 тысяч студентов», — сообщил премьер-министр.
Он подчеркнул, что новые времена требуют новых профессий — и это требует буквально «перестройки всей системы образования». По словам главы кабмина традиционные подходы к обучению уже не позволяют в полной мере раскрыть потенциал современных молодых людей. И нынешней школе надо подстраиваться — «гибко реагировать на изменения, которые связаны с научно-техническим прогрессом».
После этих слов, правда, вспомнились прошлогодние локдауны, когда родители из деревень возили детей в «зону действия сети», чтобы те могли «прогрессивно» учиться на дистанционке. И студента на березе. Но премьер министр, видимо, все это тоже помнит, так как рассказывая о светлом цифровом будущем, все-таки отметил, что
нужно обеспечить полноценный охват населенных пунктов широкополосным интернетом и связью. Так что есть надежда, что в пылу битвы за «цифру» и про этот аспект благородные доны «цивилизаторы» не забудут. Хотя в России традиционно, битва не главное. Главное — маневры.
