Вскоре некоторые видеоблогеры воспользовались моим текстом и записали эфиры о кабачках, выдергивая фразы из него. Возмущаться было бессмысленно — это лишь выдернутые фразы. Но вот я увидела свой текст, помещенный уже целиком в одном крупном аккаунте инстаграма. Я гордо явилась в комментарии, назвала себя автором и потребовала либо удалить текст, либо подписать его моим именем.
— А ты кто? — спросили меня подписчики того аккаунта.
— Я — автор! — торжественно заявила я.
— Ну и иди отсюда, - сказали мне. — Нашлась тут — гениальный кабачковый писатель. Мы тебя знать не знаем, и не узнали бы, если б не наш любимый блогер. Скажи ему спасибо, что он вообще показал нам твой текст.
— Как же? — растерялась я. — А авторское право? А закон? И, в конце концов, это я — производитель смысла!
— А если ты такая умная, то почему тебя так мало подписчиков в инстаграме? — сказали мне. — Ты такая неприятная. Хамка! А наш блогер — хороший. Давай, пошла вон.
Я не то, чтобы обиделась на этих подписчиков, я испытала шок от столкновения с новой реальностью, которой почему-то до кабачковой истории старалась не замечать. Но тут она предстала во всей своей ясности, игнорировать ее было невозможно. Реальность в том, что… автор умер. Да здравствует провайдер!
Такая правда — болезненна. Особенно для автора. Я переживала, отрицала реальность, говоря себе, что происшествие в крупном блоге — единичный случай. Разумные люди должны понимать — на одном провайдере далеко не уедешь. Провайдеру нужен контент, иначе ему нечего будет продвигать. А если не будет автора, то не будет и контента. Хотя тихий внутренний голос иезуитски мне нашептывал, что будет другой контент — дурной контент, не авторский, и его провайдеры с даже еще большим успехом будут распространять. Ведь автор — это своего рода барьер для дурного контента, плотина, не дающая ему прорваться. Автор держит в руках смыслы, их нити натянуты меж его пальцев, крепко сжаты в кулаке, а другим концом привязаны к миру и его глубинному пониманию. Но пока я все это себе говорила, жизнь жестоко ткнула меня носом в реальность еще раз.
Я пошла в парикмахерскую и, только успела устроиться в кресле перед зеркалом, как до меня донесся разговор. «Он так этого Чехова разбирал, такой он умница — этот блогер. Он так говорил о нем, что мне сразу захотелось его прочитать. Наконец… Подпишись на него, я тебе ссылочку на аккаунт скину». Я бы испытала меньше нравственных страданий, если бы эти слова произнесла хотя бы девушка, сидевшая в соседнем кресле. Но нет, они принадлежали мастеру — вполне взрослая женщина. Нет, я знаю, что классика — не для всех. И что «Войну и мир» читали далеко не все. Впрочем, знаю и то, что многим действительно и не надо ее читать. Но говорить о блогере-провайдере так, будто он важнее и круче Антона Павловича… Хотя, надо признать, что этот случайно услышанный разговор в парикмахерской отчасти примирил меня с инцидентом в крупном блоге — если самого Чехова затмил провайдер, то мне с моими кабачками грешно обижаться. Поэтому в следующую ночь я спала спокойно, а вот алгоритм социальных сетей не дремал, переваривая слова, сказанные мной за день и произнесенные другими вблизи моего гаджета, взвешивая их ценность и производя расчеты их соотношения с суммарными знаниями о моем внутреннем мире.
Утром, когда я вошла в инстаграм, алгоритм первым делом показал мне Антона Павловича, обнимающего таксу. Чехов пристально смотрел на меня с черно-белого фото.
— Доброе утро, Антон Павлович, - поздоровалась с автором я. — Доброе утро, Хина Макаровна, - поздоровалась с его таксой. — Ах, Антон Павлович, у нас тут такое происходит. Знали бы вы…
У меня мелькнула мысль — «А, может, Чехову все равно, что теперь провайдер популярней него — автора гениальных рассказов?». Какая ему разница, кто и как о его творчестве расскажет, если люди все равно пойдут читать его рассказы, повести, пьесы и внутренне обогатятся? Я уже готова была радостно принять эту мысль, примиряющую с тотальным провайдером, но алгоритм извернулся и сразу подсунул мне новый пост в ленте — белыми буквами на черно-белом портрете Антона Павловича было написано: «Разве радость сверхъестественное чувство? Разве она не должна быть нормальным состоянием человека? Чем выше человек по умственному и нравственному развитию, чем он свободнее, тем большее удовольствие доставляет ему жизнь». Я испытала ужас. Посмотрела в глаза Антона Павловича через его пенсне и поняла, что автор тоже в ужасе.
«Все так и есть» — писали пользователи в комментариях. «Хороший все-таки был автор! Спасибо, что показали!», «Правда жизни!». «Всегда нужно быть на позитивной волне, что бы вокруг ни происходило». «Мало кто это понимает. Автор прав. Видимо, понимал механизм распределения энергий. Позитив — мощный внутренний ресурс».
Цитата из поста — слова, сказанные черным монахом Коврину — герою произведения «Черный монах». Коврин — молодой ученый, философ — был душевно болен, а черный монах стал видением, вызванным этой болезнью. Монах стал его нездоровой, ненормальной сущностью. Впервые явившись Коврину в парке, где цветы издавали влажный раздражающий запах, а скрипка пела человеческим голосом, он вихрем изничтожил душу героя, жизнь его близких. Его льстивые, пестующие манию величия слова стали ядом, и их никак нельзя вырывать из контекста. Ведь если провайдер их вырывает из контекста и переносит как конечную истину, сказанную когда-то гениальным писателем, на неподготовленную почву, эти слова и для тех, кто их прочтет, тоже становятся ядом. И тогда с автором происходит нечто более страшное, чем просто смерть — он не умирает, он трансформируется в уродливые смыслы.
Давайте поспорим. Скажите мне — «Но можно же найти хорошего провайдера, который будет правильно доносить смыслы!». Нет, нельзя. В человеческом обществе, где провайдер важнее автора, меняется иммунная среда — она становится агрессивной для смыслов и их авторов, они в ней не приживаются. В ней приживается то, что ведет к внешнему успеху — стремлению к позитиву и удовольствию любой ценой, игнорирование страдания — своего и окружающих, и твоя тотальная внезаконная правота, окупленная количеством подписчиков. Грустная картина, не правда ли? И Антон Павлович на фото в инстагарме в последнее время — всё больше грустный. Ведь вместе с авторами умирает не только прошлое, умирает и наше будущее. Вернее, образ хорошего будущего, выросшего на тех смыслах, которые произвели авторы прошлого, и за которые мы до сих пор держались, как за нити, не прерывая преемственности связь. Печально будущее, в котором большая часть молодых мечтает быть провайдером, а не производителем смыслов. Впрочем, и будущего у общества провайдеров нет.
— Если что, то вы, наконец, умерли, - сообщила я Антону Павловичу через инстаграм.
На следующий день чуткий алгоритм показал мне корм для такс, рестораны и столовые в городе Чехов, имеющие в своем меню блюда из кабачков, и, наконец, цитату из самого Антона Павловича — «Никто на этом свете ни прав, ни виноват, все вздор и чепуха и ну его все это к черту».
