Брутально-мрачноватые обитатели этого гаражного «укрепрайона» вряд ли относят его к элементам обеспечения обороноспособности Родины. Но сама тема обороны им не чужда. Чужды сомнения в ее необходимости. И даже в том, что оборона должна быть активной. Это как? А вот как в Сирии. Тем более, как в Крыму.
Народ, паркующий там свою «боевую технику», услыхал начатки подходящей ему политической программы еще в 2007 году. Хотя известная речь была обращена к международной аудитории и прозвучала в Мюнхене. Тогда и было сказано: «Ясно, что в этих условиях мы вынуждены задуматься об обеспечении своей собственной безопасности».
И далее: «Россия — страна с более чем тысячелетней историей, и практически всегда она пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику». А также: «Наша оценка расширения НАТО на восток. Я уже говорил о гарантиях, которые нам давали и которые сегодня не соблюдаются. Вы разве считаете это нормальным в международных делах?»
Сказано было 14 лет назад, а как будто сейчас, когда Россия начала переговоры с США и НАТО по поводу гарантий своей безопасности. Но и разница огромная. Теперь с российской стороны сформулировано жесткое требование нерасширения Альянса на восток, да и вообще прекращения военной и военно-дипломатической деятельности вблизи наших границ. Позиция комментируется как не слишком реалистичная, но США немедленно согласились на переговоры.
Мы вот думаем: за что же по преимуществу стоит российский народ? За демократию или «твердую руку», социализм или капитализм, традиции или модернизацию, централизацию или низовую автономию?
А может, ему и вовсе «по барабану» все?
Вывод такой порой напрашивается, но это потому, что перечисленные альтернативы не вполне адекватны. Хотя в целом мы за все хорошее против всего плохого, это да. А нет — так ладно, разберемся как-нибудь. И кажется, что это политическая амбивалентность. Но она если и есть, то не во всем.
Ультиматум НАТО был сформулирован задолго до того, как российская дипломатия «выкатила» его в декабре 21-года. Созрел он в головах многих наших сограждан. Черновики его наверняка можно найти в документах эпохи, личной переписке людей между собой и, на современный лад, в соцсетях. А уж сколько всего было сказано, в тех разговорах, где за словом в карман не лезут.
У очень и очень многих что-то начинает реально шевелиться внутри, когда, как говорится, «наших бьют». На районе. То есть, в нашем районе мира (Северная Евразия, Центральная Азия, Восточная Европа). Двумя словами — проявляется Крымский консенсус. Он ведь, собственно, никуда не делся. И вот это как раз и есть российская политика — как внешняя, так и внутренняя.
Заявленная в 2007-м, развивалась она и ситуативно, и планомерно. 2008 год на примере «пятидневной войны» в Южной Осетии наглядно показал непрочность постсоветской системы безопасности, а в последующие месяцы, по совпадению — хрупкость буржуазного благополучия для масс и условность доступа на внешние рынки капитала для бизнеса. И это еще задолго до всяких санкций.
А в 2011 году была выдвинута крупнейшая за весь «рыночный» период экономическая программа. Ею оказалась программа технологического обновления оборонно-промышленного комплекса стоимостью 20 трлн рублей (причем, это еще до девальвации рубля вдвое). Оттуда у нас «Калибр», «Кинжал», «Циркон», «Сармат», Су-57 и Ту-160М2. И это только наиболее заметные результаты.
Не случайно символом поддержки этой политики стал в начале 10-х годов «Уралвагонзавод» с его прорывной «Арматой», а главное — глубокой модернизацией танковой «классики». Вообще же, список всего нового и обновленного в области вооружений выходит далеко за рамки перечисленного.
Следующими пунктами стратегической линии на укрепление своей и международной безопасности стали для России, конечно же, возвращение Крыма, предотвращение геноцида русских на востоке Украины, а затем отклик на просьбу правительства Сирии о военной помощи в борьбе с террористами.
Год с небольшим назад российские миротворцы были приглашены прибыть на линию разделения сторон в Нагорном Карабахе. А буквально на днях силы ОДКБ помогли Казахстану, создав эффективный и выразительный прецедент содействия нормализации в союзной стране в условиях вспышки насилия со стороны многочисленных организованных групп.
Новое повышение ранга России в качестве активной державы отвечает главному вызову времени: нарастанию в мире военной опасности после обычной в таких случаях паузы, последовавшей за окончанием предыдущей войны — Холодной. Но надо сказать, что широкий опорный слой этой политики — это не «партия войны». Это «партия за то, чтобы не было войны», хотя она включает и собственно «военную фракцию».
Ну а как без этого? Сильная армия нужна не для того, чтобы воевать, а для того, чтобы не воевать.
