Принуждение к новому миру: что стоит за переговорами России и США

Петр Скоробогатый
заместитель главного редактора, редактор отдела политики «Монокль»
17 января 2022, 00:00

Какой смысл обсуждать с Западом детали, если на повестке стоит системная проблема обороноспособности и выживания России

EPA/OLIVIER HOSLET / POOL/ТАСС
Заместитель министра иностранных дел РФ Александр Грушко (на переднем плане справа) и генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг (на переднем плане слева) перед заседанием Совета Россия — НАТО. Бельгия, Брюссель

Говорить о тупике в переговорах между США и Россией преждевременно: стороны еще не вышли на балансировку позиций и не выложили все карты. Эскалация мер и заявлений предсказуема. Жесткий ультиматум России, потребовавшей уважать свои жизненно важные интересы в прочерченных «красных линиях», стал сюрпризом для западных партнеров. Предельно высокая ставка Москвы и отказ от обсуждений нюансов в пользу принятия полного дипломатического пакета автоматически ведет к компенсации и повышению предельных ставок наших оппонентов.

Отсюда поток заявлений об интересе скандинавских стран к участию в НАТО, о фактически решенном принятии Украины и Грузии в состав Альянса, пусть и без обозначенных сроков, о новых санкциях в отношении российской экономики, «Северного потока», лично Владимира Путина и его близких коллег, о наращивании военной помощи украинской армии, разворачивании ракет в Европе. И это неполный перечень.

Россия отвечает военными учениями, обещает найти «военно-технические» аргументы, намекает на вероятный перенос части противостояния в Латинскую Америку, на «задний двор» США. Кажется, что это прелюдия если не «горячей», то холодной войны — настоящей, экзистенциальной, гибридной.

Но пока это лишь часть переговорного процесса, который всегда был «на грани» в отношениях двух крупнейших ядерных держав. Правда, за последние 30 лет мы практически отвыкли от использования военно-силовых инструментов в международных отношениях. Иллюзия их «спячки» больше не скрывается за идеологической и ценностной риторикой. В то время как российская армия разлагалась, НАТО наращивал потенциал и захватывал территории. Сегодня силовой паритет отчасти восстановлен, и именно это позволяет России требовать банального уважения.

Переговорный марафон середины января закончился предсказуемо — уровень его участников вообще не подразумевал прорывных решений. Запад категорически отказался останавливать расширение НАТО к российским границам и тем более отводить войска на позиции 1997 года. Вместо этого Москве предлагается обсудить украинский кризис, масштабы учений, контроль над вооружениями — по сути, разменять приемлемый для США статус-кво на мелкие уступки.

Российские дипломаты уже заявили, что Запад не понимает всей серьезности ситуации. На следующей неделе ожидается письменный ответ партнеров на наши предложения, после чего будет понятно, о чем говорить дальше. Вроде бы тупик, но расходиться никто не планирует. Одно это вселяет осторожный оптимизм.

В то же время лавина новостей и аналитики, посвященная конфронтации с Западом, оставляет у обывателя неприятное послевкусие хаоса, недосказанности и страха. А учитывая громкий ход Кремля с «ультиматумом», рождается ложное представление, что это Россия провоцирует конфликт. В основе вопрос: зачем выставлять Западу заведомо невыполнимые требования, да еще единым пакетом, будто бы отказываясь от компромиссов?

Либо Москва знает, что наши партнеры не в состоянии поддерживать прежний уровень конфликта и продавливает максимальные уступки. Либо Кремль идет ва-банк, потому что нас прижали к стенке и даже ядерный щит не спасет. Наконец, возможно, Россия просто фиксирует изменения правил игры, и ничего не теряет, если оппоненты застрянут в старой парадигме.

Предложим вариант, который как минимум прокладывает дорогу к нынешнему состоянию отношений. И начнем с США.

Замысел Вашингтона

Собственно, мириться с Россией и говорить по существу никто в Соединенных Штатах и не планировал. Не было даже подобных надежд после прихода к власти Джо Байдена. При Дональде Трампе Россия была стигматизирована и стала инструментом внутриполитической борьбы в США, но и сейчас принципиально ситуация не изменилась. У Байдена, конечно, развязаны руки в дипломатических раутах, но любые предметные решения — снятие санкций, знаковые геополитические уступки и тем более ратификация соглашений о стратегической безопасности — будут встречать сопротивление на Капитолийском холме. Уже этой осенью выборы в Конгресс, у демократов положение шаткое, а республиканцы используют любой внешнеполитический повод для обвинения президента в слабости. Прорыва здесь не будет.

Но он и не планировался. Опытный бюрократ Байден пошел по пути прагматической минимизации ущерба и налаживания рабочего диалога с Путиным, которого поначалу даже назвал «убийцей». Переговоры в Женеве в июле 2021 года, конечно, воспринимались как прорыв после многих лет замороженного контакта, но в своей основе лишь восстанавливали дипломатический механизм отношений по ограниченному кругу вопросов: стратегическая стабильность, кибербезопасность, Украина. Стало меньше скандалов, санкционных угроз, «хакерских» атак.

Вашингтону казалось, что Москве этого достаточно: после жесткого клинча России оказали внимание, протянули руку и даже решили выслушать в терапевтических целях. Это дипломатическое умиротворение было выгодно исключительно Байдену, но не несло никаких дивидендов второй стороне. Российский трек поставили на паузу, пока в Соединенных Штатах завершали глобальный разворот силовой и миросистемной линии, начатый еще Трампом.

Понимание фиаско однополярного американоцентричного мира у большей части истеблишмента США наступило давно, но, во-первых, громоздкая бюрократическая, дипломатическая и военная машина долго перестраивалась, во-вторых, в интересах Вашингтона было максимально затуманить процесс перезагрузки, чтобы первыми выйти на новые рельсы мироустройства и вновь задать правила игры.

Дональд Трамп выступил тараном прежнего порядка, Джо Байден принялся выстраивать новую концепцию. Ее содержание пока весьма аморфно, но видны очертания: глобальное соперничество с Китаем за лидерство, разделение мира на приоритетные зоны влияния США (а не остальных держав), вывод военных из пораженческих конфликтов прошлого и перевод силовой инфраструктуры в Индо-Тихоокеанский регион, сокращение издержек глобального влияния в неприоритетных регионах. И конечно, попытка поделить мир на «хороших» и «плохих» игроков, то есть воссоздание экзистенциального конфликта в условиях эрозии идеологий, — это позволяет консолидировать союзников не экономическими преференциями, а ценностным фактором и страхом внешней агрессии.

России в этом замысле отводится роль региональной державы, которую необходимо привязать к западной политике с помощью санкций и силового давления НАТО, чтобы не допустить сваливания к более тесному партнерству ни с Китаем, ни с Европой. В качестве бонуса можно отдать бывшее постсоветское пространство — на его переформатирование у Запада уже просто не осталось ресурсов. А главным козырем в переговорной руке остается Украина: не бог весть какой приз с учетом ее слабой экономики и гражданского конфликта. 

Похоже, именно это сонное течение истории Москва жестко перебивает своими требованиями.

Смысл российского «пакета»

«Накопилось», «отступать некуда», «это красные линии» — так отвечает российская дипломатия на вопрос, почему «ультиматум» Москва выставила именно сейчас. «Мы категорически не приемлем появление НАТО на российских границах, это настоящая красная линия. Даже если Украина не вступит в Альянс, появление там ударных вооружений и военных баз США на Азовском море является второй красной линией», — описывает ситуацию глава МИД Сергей Лавров.

Украина не случайно стоит в центре всей переговорной линии России с Западом последнего года. Только речь идет уже не о политической зоне влияния, а о предметных военных угрозах со стороны НАТО, который особенно активно принялся осваивать украинскую территорию в последние полтора года. 12 июня 2020-го Альянс предоставил Киеву статус «партнера с расширенными возможностями». Это нисколько не говорит о перспективах полноценного вступления страны в НАТО, никому это не нужно. Но документ устанавливает юридические основания для создания вблизи российских границ натовских военных баз, полнокровного развертывания западных армий, долгосрочного использования логистической инфраструктуры, наконец, перемещения ракет малой и средней дальности.

«Стремление Североатлантического альянса вовлечь украинские вооруженные силы в свою военную деятельность несет угрозу безопасности, принимая во внимание попытки Киева силовым путем решить проблему Донбасса, — говорит министр обороны России Сергей Шойгу. — Продолжается военное освоение территории Украины странами НАТО. Усугубляют ситуацию поставки Соединенными Штатами Америки и их союзниками вертолетов, ударных беспилотных летательных аппаратов, противотанковых управляемых ракет».

Одновременно увеличивается интенсивность войсковых операций вблизи российских границ. «Все чаще в них задействована стратегическая авиация, осуществляющая условные пуски ядерных ракет по российским объектам. Количество полетов у российских границ выросло более чем в два раза. Особое внимание НАТО уделяет вопросам переброски войск на восточный фланг альянса, в том числе с континентальной части США», — продолжает Сергей Шойгу.

Большинство наблюдателей давно списала Украину из щита западного фаса российской обороны. Но не Кремль. Помимо силовой накачки соседа Москва фиксирует окончательную деградацию Минских соглашений и публичное нежелание партнеров решать этот вопрос. Киев продолжил исповедовать русофобскую и националистическую политику, промывая мозги согражданам. Диалог с Владимиром Зеленским полностью провалился.

Проблема Украины вышла из плоскости политического решения и стала частью проблемы расширения НАТО на восток. Тогда какой смысл обсуждать детали, если на повестке стоит системная проблема обороноспособности и выживания России?

Поэтому Москва так принципиально настаивает на «пакетной» сделке. Ни новые режимы контроля над вооружениями в Европе, ограничение ракет малой и средней дальности, сокращение числа учений и прочей военной активности, все то, что готов обсуждать Запад, не решат глобально вопрос будущей безопасности России. Здесь много аргументов. Политика «открытых дверей» НАТО оставляет перспективу дальнейшего продвижения Альянса к российским границам. Устные обещания и даже письменные договоры ничего не стоят, как показывает, например, иранская сделка. В эпоху гибридных войн и цветных революций фактор ядерного сдерживания больше не является определяющим. Только дистанция, буферные территории и время на подготовку адекватной реакции на агрессию.

Именно здесь мы потерпели критическое геополитическое поражение в холодной войне. Как показано в статье «Россия против НАТО. Расклад сил за 30 лет» (см. стр. 76), за 30 лет Россия сумела частично восстановить утраченный после развала СССР военный потенциал. НАТО численно остался при своих, усилившись технически. А вот потерю территорий Москва никак не компенсировала.

В этом же материале раскрыт истинный прагматизм новой американской политики: в первой линии Альянса на западном фронте России сегодня сосредоточены войска новых членов НАТО, восточных европейцев и Украины, которые не только увеличивают численность, но и подкрепляются специальными частями западных держав, а также американским оружием. Они выступают главными «застрельщиками» гипотетического конфликта и будут принесены в жертву, чтобы дать время на развертывание регулярных войск НАТО. Незначительные затраты Вашингтона на большие геополитические выгоды.

Пессимизм и оптимизм

Ничего определенного в отношении перспективы переговоров сказать нельзя. Есть оптимизм. Запад наконец предметно разговаривает с Россией о наших проблемах, а не об абстрактном мировом благе (терроризм, климат или кибербезопасность). Наши «красные линии» не просто обозначены публично, но зафиксированы в конкретных документах. Их игнорирование связано с силовой угрозой со стороны российской армии, что обязательно будет учтено оппонентами. Аккуратнее будут работать западные генералы с Украиной, тем более обсуждать ее вхождение в НАТО. Вполне возможны, несмотря на заверения Москвы, и отдельные компромиссы, снижающие военную эскалацию у наших границ. Серьезно усилена переговорная рука в геополитическом раскладе треугольника Россия — США — Китай. Повышен расход ресурсов для Штатов, которые планировалось перевести на противостояние с КНР.

Наконец, многое говорит о том, что Россия просто может позволить себе немного подождать адекватности партнеров, поскольку мало что теряет в контексте нынешних взаимоотношений с Западом. Все хотят понимания новых правил «большой игры», даже в парадигме противостояния холодной войны. Прежнему геополитическому монополисту, Вашингтону, как раз выгодно хаотичное движение мира, в то время как и Китай, и Россия буквально навязывают необходимость обозначить сферы влияния и договориться об условиях противостояния.

Из пессимистичного. В ближайшее время нам предстоит жить в режиме кризиса и потенциального роста военно-силовых угроз — виртуальных и вполне реальных. Придется тратить деньги на армию, техническую модернизацию, возможно, на заграничное военное присутствие. Нельзя игнорировать и реальную опасность сваливания конфронтации в боевое противостояние, вряд ли прямое, но на территории третьих стран, и необязательно Украины.

Возможно, в качестве модели нового соглашения отечественные дипломаты видят Хельсинский заключительный акт 1975 года, который после многолетнего аута в отношениях СССР с Западом, Карибского и Берлинского кризисов, юридически зафиксировал основные рамки безопасного и взаимоуважительного сосуществования мировых держав и правила стратегической безопасности в Европе.

Но по факту сегодня мы не видим оснований, которые принуждали бы основных игроков к смене переговорных позиций. К счастью, пока нет ничего похожего на ядерное противостояние начала 1960-х. В качестве триггера может выступить пресловутый «черный лебедь». Тот же коронакризис уже привел в движение мировые центры силы. В листе ожиданий — коллапс мировой экономики, глобальный энергетический кризис или падение цифрового мира, а еще атаки террористов, локальные войны, продовольственный дефицит. Несмотря на повсеместный алармизм, мы все еще живем на закате золотого века западного мира. Но ужасы нового века не за горами.