Пенсионные накопления тают: в 2021 году все работающие с ними управляющие компании проиграли инфляции. И хотя по итогам 3 лет их реальная доходность положительна, за все время управления этим может похвастать лишь половина портфелей.
Это был тяжелый год
В 2021 году управляющим пенсионными накоплениями удалось лишь одно бесспорное достижение — в абсолютном выражении ни один из портфелей не ушел в минус. Согласно данным ПФР, были показаны результаты от 1,02% до 4,94% (подробнее см. таблицу).
Но дело-то в том, что инфляция по итогам года составила 8,39%, и значит в реальном выражении пенсионные накопления заметно сократились. Причем инфляция влияла на итоги управления накоплениями и напрямую — на фоне увеличения темпов роста потребительских цен и связанного с ним роста ключевой ставки облигации снижались, а именно они составляют основу пенсионных портфелей. Акции в них, впрочем, тоже случаются, но в конце прошлого года падали и они: здесь «помогла» геополитика.
Стандартным возражением на критику таких краткосрочных результатов, как итоги квартала или года, является отсыл к более долгосрочным. С этим, на первый взгляд, неплохо: низкая инфляция последних нескольких лет давала какое-то время возможность многим пенсионным управляющим обходить ее. По итогам 3 полных лет средние темпы роста потребительских цен составили 5,42% годовых. Им не проиграл никто, хотя некоторые и были довольно близки к этому.
Предыдущие годы были не лучше
Дело, однако, в том, что управление пенсионными накоплениями — проект долгосрочный, на десятилетия. Так, во всяком случае, считалось когда-то, в начале нулевых. А значит, некорректно считать показательными результаты не только года, но и трех лет. И если посчитать результаты, скажем, за 18 лет, прошедших с конца 2003 года, то мы увидим, что потребительские цены в России выросли, исходя из данных Росстата, примерно в 4,05 раза, что соответствует 8,08% годовых. В сравнении с этой цифрой результаты пенсионных портфелей выглядят уже куда более скромно. Доходность почти половины из них просто ниже этой цифры. А превысить темпы инфляции хотя бы на один процентный пункт смогли лишь 3 управляющих компании. Но то, что распределяется по счетам будущих пенсионеров, может и еще уменьшиться на некоторые неучтенные расходы. Это означает, что небольшая положительная реальная доходность вполне может в каких-то случаях оказаться (и на деле, оказывается) отрицательной.
Но плохо не только это. Хуже то, что 18 лет назад угадать будущих победителей (если их корректно так называть), которые покажут хоть какую-то положительную реальную доходность, было крайне сложно. Никаких надежных методов правильно оценить перспективы не было даже у профессионалов, поэтому награда или наказание граждан рублем теперь следуют абсолютно произвольно и случайно. Надо сказать, что методов этих, собственно, нет и сейчас. А тогда это был даже не эквивалент подбрасывания монетки: на старте в забеге участвовало не 20, как сейчас, а более 60 портфелей, из которых надо было выявить будущего лидера, тройку или хотя бы десятку лучших. Средства тех, кто выбрал одну из 40 УК, сошедших с дистанции, оказались в ВЭБе или в другой управляющей компании, и не факт, что это в итоге повысило их доходность.
Сам смысл этого мероприятия, в которое втянуты массы будущих пенсионеров, просто ускользает — если, конечно, не ударяться в соображения из области гемблинга. Инвестирование государственных средств, предназначенных для пенсий, вполне может быть выбором страны. Но при чем здесь перекладывание решений и ответственности на широкие массы непрофессиональных инвесторов? Никто из граждан заведомо не мог на старте сделать осознанный правильный выбор, но все они при выходе на пенсию попадают в несправедливо неравные условия. Разница между лучшей и худшей доходностью превышает сейчас 5 п.п. За 18 лет это дает различие итоговых сумм примерно в 2,4 раза, а за 30 лет — в 4,3 раза. И все это потому, что государство настойчиво предложило гражданам сыграть в наперстки, а они не догадались, что шарика под их скорлупкой нет.
