Оправившись от опасений вторжения, на которое Россия так и не явилась, американский фондовый рынок переключился на более реальную угрозу – инфляцию. Именно ее Чарли Мангер (партнер Уоррена Баффета) в среду на ежегодном собрании акционеров Daily Journal хлестко назвал опасностью №1 после ядерной войны. В отличие от многих, 98-летний ветеран инвестиций очень хорошо помнит на опыте 1970-х, что такое инфляция для ценных бумаг.
Но пока многие на рынке опасаются не столько самого ускорения темпов роста потребительских цен, сколько слишком резкой (на их взгляд, разумеется) реакции на это ФРС. И большую часть дня они находились в тревожном ожидании публикации того, что могло бы пролить свет на позицию регулятора – протоколов его январского заседания.
Предчувствия на этот счет были довольно мрачными, что вообще-то выглядело не вполне обоснованным. Все-таки неприятных февральских новостей об инфляции чиновники Федрезерва на том заседании еще знать не могли. Сказать же что-либо намного более ястребиное, чем недавно президент ФРБ Сент-Луиса Джеймс Буллард, им было бы в тех условиях затруднительно.
Как бы то ни было, большую часть дня акции распродавались. В первую очередь, как обычно в ожидании ужесточения денежно-кредитной политики, избавлялись от технологических акций и акций роста. На минимуме дня Nasdaq Composite терял 1,47%, Dow Jones Industrial Average – 0,99%, а S&P 500 – 0,93%.
Падали и облигации – доходность U.S. 10 Year Treasury доходила до уровня августа 2019 года (2,064%).
Но публикация за два часа до закрытия торгов, в принципе, довольно «ястребиных» протоколов привела к росту рынка. На заседании много обсуждали инфляцию (CNBC насчитал 73 раза). Говорилось о повышении ставки в марте, о значительном сокращении баланса ФРС. Некоторые выказывали озабоченность относительно финансовой стабильности, считая, что мягкая денежно-кредитная политика представляет значительный риск. Обсуждалось и то, как именно будет сокращаться баланс регулятора.
Но ничего намного более страшного, чем инвесторы ранее и так уже успели себе представить в красках, в документах так и не нашлось. «Рынок правильно истолковал их как ”голубиные" по сравнению с ожиданиями, - заметила CNBC главный экономист State Street Global Advisors Симона Мокута. – Честно говоря, я бы назвала их разочаровывающими».
В итоге, по данным CME, срочный рынок стал оценивать вероятность подъема ставки на 50 б.п. в марте в 45% - заметно ниже, чем накануне, не говоря уж о прошлом четверге, когда она почти достигала 100%. Доходность десятилетних U.S. Treasury снизилась до 2,04%.
Но и какого-то необычайно быстрого роста акций тоже не случилось – рынок просто слегка расслабился. Индексы закрыли день разнонаправлено вблизи нуля. Nasdaq Composite потерял 0,11%, Dow Jones Industrial Average – 0,16%, а S&P 500 прибавил 0,09%. И это вполне естественно, учитывая, что каких-либо особенно хороших и неожиданных новостей не было – просто в январе чиновники поговорили примерно о том, о чем и должны были бы.
Этого, впрочем, не так уж и мало. «Никаких реальных сюрпризов от последнего заседания ФРС – это, как правило, хорошая ситуация, ведь рынок склонен положительно реагировать на определенность», - пояснил Bloomberg управляющий директор по инвестстратегии E*Trade Financial Майк Левенгарт.
