Погнавшиеся за повышенной доходностью квалифицированные инвесторы забыли о рисках. Письмо с жалобой клиентов Сбербанка есть в распоряжении редакции. Жертвами стали сотни человек, утверждают заявители. Одна из главных претензий в том, что риск инвестиций был обозначен, по утверждению авторов жалобы, как средний, а сами структурные ноты – «исключительно доходными». При этом, по словам заявителей, им не раскрыли всех рисков и особенностей структурных нот. Эксперты указывают, что квалифицированные инвесторы не смогут ссылаться на собственную неосведомленность о рисках из-за своего статуса.
Сложные продукты
Заявители пишут, что в ноябре 2021 года обычные ставки по депозитам не превышали 4%, тогда как по высокорисковым продуктам предлагался доход свыше 10%, в зависимости от условий. Приобрести иностранные структурные ноты побудила возможность получать не только купоны, но и дивиденды по базовым активам. В их роли выступали американские депозитарные расписки (АДР), следует из текста жалобы.
Структурная нота — это особая ценная бумага, в которой собрана комбинация базовых активов: простых инвестиционных инструментов (акций, облигаций, паев) и производных инструментов (договоров в отношении базовых активов, в виде фьючерсов, опционов, свопов и типа того). Покупать ноту могут только квалифицированные инвесторы.
Досрочное погашение эмитентом структурных нот произошло, потому что выступавшие базовым активом АДР перестали торговаться на Лондонской бирже. Клиенты получили соответствующее уведомление по электронной почте, в котором указывалось, что размер выплаты в процентах от номинала – 11,49%. В Сбербанке не ответили на запрос.
Ранее газета «Коммерсантъ» сообщала, что в Банк России обратилась группа инвесторов («как минимум сотни человек»), которые вложились в структурные ноты иностранного эмитента, а впоследствии потеряли 100 млрд рублей. Речь идет о структурных нотах Goldman Sachs, приобретенных через Сбербанк. После того как российский банк попал под санкции, эмитент досрочно погасил бумаги, а инвесторы, как следует из письма, потеряли «90% и более своих денежных средств».
Вопрос квалификации
Вины брокера в этом случае нет, потому что тут вопрос к эмитенту или клиринговой компании, который выпустил бумаги и где велся реестр, считает доцент кафедры информатики РЭУ им Г.В. Плеханова Александр Тимофеев. Когда клиент покупает структурный инструмент, выпущенный иностранным эмитентом, российский брокер просто продавец-посредник, рассказал гендиректор аналитического агентства «Бизнесдром» Павел Самиев. Другой роли в этой сделке у него нет, добавил он.
По словам Тимофеева, когда происходит технический дефолт по облигациям, все вопросы идут к эмитенту, а не брокеру. Последний никак не может повлиять на решение эмитента. «Вот Apple отключил карты российских банков от Apple Pay, и тут тоже банки не причем, все вопросы к Apple», сказал Тимофеев.
Если инвестор подписал краткое изложение условий выпуска инструмента, в котором говорилось о возможности получить по запросу полную информацию от эмитента, а инвестор не попросил, то обязательства по информированию можно считать выполненными, уверен Самиев.
Важно, что все заявители – это квалифицированные инвесторы, полагает эксперт, и главный вопрос – возможно ли доказать, что квала можно ввести в заблуждение о рисках. По словам Самиева, этот статус дает доступ ко всем инвестиционным инструментам без ограничений. У него нет ограничений на сложные и высокорисковые инструменты, потому что подразумевается осведомленность квала о рисках. Логика в том, что это лицо либо имеет соответствующую квалификацию для оценки рисков, либо имеет достаточно денег, чтобы рискнуть ими, рассказал он. «Раз инвестор квал, то нельзя доказать, что он может быть плохо информирован о рисках», указал Самиев. В России у клиентов есть склонность подписывать документы, не вчитываясь и не вдаваясь в подробности по всем положениям, пояснил эксперт. Вполне можно допустить, что инвесторы подписывали, не глядя, документы по структурным нотам, в которых всегда много информации, добавил он.
Ранее таких рисков не возникало, это первый опыт, считает Тимофеев: никто не ожидал и не закладывал их в оценку. Вероятность таких рисков оценивалась всегда как крайне низкая, едва ли не в пункте «прочие», в статистике это просто «шум». Понятно, уверен эксперт, что, потеряв значительные средства, инвесторы пытаются вернуть/компенсировать хотя бы что-то, обращаясь к тому звену, которое им доступно, в данном случае Сбер.
