— Денис, испанцы, Сервантес, Чемпионат мира по футболу в России… Почему именно сейчас пришло время для постановки пьесы Житковского?
— Пьеса Алексея — реакция на время. Это обратная энергия отраженная/искаженная от/благодаря Сервантесу. Хрестоматийные (в сути своей) герои, добравшись до наших дней и вобрав в себя многие пласты и смыслы истории, сжимаются в течение времени, как пружина, и когда приходит пора, они выстреливают далеко не так, как мы ожидаем. Происходит непростая инверсия. Добро перестает быть добром. Наши Дон Кихот и Санчо путешествуют, борются со злом и думают при этом, что действуют во имя добра…
Мы с автором пьесы решили отправить их в современную Россию. За основу сюжетной линии мы взяли документальный фильм 2002 года «Сошедшие с пути». Это история двух австралийских путешественников, которые на велосипедах проехали от Петрозаводска до Китая. Наши же герои в 2018 году отправляются в Россию на Чемпионат мира по футболу, где в четвертьфинале играли российская и испанская сборные.
— Как вы определяете жанр спектакля? Роуд муви, фольклорный сказ, постмодернистский пересказ классической истории?
— Это мультижанровый спектакль. Мы осознанно шли по принципу, что каждый последующий эпизод сделан в ином жанре, нежели предыдущий. Это такая русская Одиссея, где героев несет по волнам нашей памяти, культуры и истории.
— Главные роли в спектакли исполнили Василий Уриевский в роли Дон Кихота, и в роли Санчо Панса — Павел Комаров. Между этими персонажами должна быть особая «химия», расскажите, как проходил репетиционный процесс и почему вы остановили выбор на этих исполнителях?
— Интуитивно. Я хорошо знаю труппу театра на Таганке, так как уже работал с ними . Сразу понял, кто будет играть. Уриевский даже чем-то внешне похож на Дон Кихота. А Паша просто создан для того Санчо, которого сочинил Житковский.
— Герои говорят на испанском без перевода, для вас это не было риском?
— Конечно, это изначально было и остается риском, что зритель не поймет происходящего. Но мы решили пойти на этот риск осознанно. Мало того, мне кажется, это правильно. Испанский язык — это отдельный персонаж, и нам важно было погрузить зал в тональность, в «воздух» этого языка.
Конечно, там есть либретто, которое объясняет зрителям, что происходит на сцене. Так что разобраться будет несложно.
— Каких зрителей вы ждете на спектакле?
— Мы ждем всех!
Комментарий Алексея Житковского, драматурга, автора пьесы «Дон Кихот. Санчо Панса. Русский дневник»:
Денис Хуснияров предложил мне поработать с историей про Дон Кихота, это было для меня очень неожиданно. Это произведение в театре ставится довольно редко, зрителям хорошо известен балет Минкуса, а вот как драматическое произведение — нет. Я фанат романа Сервантеса про Дон Кихота, особенно его второй части. Там все не такое, скажем, попсовое, все более печальное и очень глубокое по заложенным смыслам. Денис изначально хотел, чтобы это была актерская история, исполнители тоже уже были найдены — Василий Уриевский и Павел Комаров.
Однозначно, что нам не хотелось делать — это классическую инсценировку про идальго, который живет в Испании. Мы решили поговорить про приключения испанцев в России, чтобы это было весело, смешно, и, одновременно, печально, но, главное, не заезженно, без мельниц и Дульсинеи, оставить только суть характеров героев.
Мы искали, отсмотрели много материала. Я перелопатил много источников о путешествиях иностранцев в России, для которых — это непознанное пространство, абсолютно незнакомое. Вполне возможно, что Дульсинею нам заменила Россия, а остров, о котором мечтал Санчо Панса — Чемпионат мира по футболу. Получилось что-то странное и интересное, некий «Монти Пайтон» в поисках ЧМ по футболу.
Когда мы начинали делать спектакль, нам казалось, что мы делаем нечто смешное и безобидное. Теперь, спустя время, когда спектакль вышел, мы увидели, насколько он актуальный. По сюжету Дон Кихот мечтает найти идеального русского человека, и, в итоге, сам оказывается русским. Это такое размышление о нашем русском менталитете, о нашей комичности и жестокости. Сам спектакль — достаточно большой, объемный, зал на 800 мест, два акта, и зритель успевает побывать на таких «качелях», от непонимания до принятия. Например, там есть момент, когда на протяжении 20 минут актеры говорят только на испанском без перевода, и с нашей стороны, это такое сознательное испытание для зрителей, которое они принимают и пускаются в это путешествие вместе с нами.
