Нельзя отрицать глобализационные процессы в сфере движения факторов производства и информации, но их масштабы могут сильно различаться. Темпы глобализации в этой сфере в настоящее время снижаются из-за санкций и цензуры, введённых странами НАТО, а также из-за мер защиты, принятых многими странами, которые хотят уменьшить свою зависимость от международной торговли и защитить свой экономический суверенитет.
В то же время, очевидно, что институты, которые доминировали в рамках нынешней волны глобализации — МВФ и ВТО — находятся в упадке. Отчасти это связано с появлением новых региональных или глобальных структур, будь то БРИКС или ШОС, отчасти с препятствиями в работе некоторых «старых» институтов, таких как ВТО, которые не способны в полной мере функционировать после провала Дохийского раунда переговоров. Сложившаяся ситуация в какой-то мере связана и с появлением двусторонних соглашений или соглашений, охватывающих ограниченное число стран. По сути, ООН — единственная организация, приспособившаяся к условиям глобализованного мира, которая выживает, несмотря на критику.
Текущие события могут привести к разным последствиям. Возможна тотальная фрагментация мира с возрождением «блоков», как было во времена «холодной войны». Возможно, именно этого и хотят лидеры некоторых стран Запада, в частности, США. Введением санкций и попытками помешать отдельным странам осуществлять торговлю друг с другом они посылают миру сигнал: «Кто не с нами, тот против нас». Другим возможным развитием событий может стать девестернизация институтов глобализации и подъём других институтов. В таком случае мы станем свидетелями реорганизации глобализации, при которой значимость Запада упадёт в результате появления незападных институтов. Возможно, в результате определённых действий государств мы будем наблюдать смешение этих двух потенциальных сценариев.
Некоторые действия могут привести к тому, что процессы фрагментации и реорганизации институтов будут идти рука об руку, а западные институты сохранятся, но, безусловно, в ослабленном виде. Также могут появиться и другие альтернативы. Эти промежуточные решения будут самыми благоприятными, потому что никто особо не заинтересован в возрождении антагонистических блоков. Они были бы очень неустойчивыми, поскольку противостояние институтов с одинаковыми амбициями всегда было фактором нестабильности.
Нравится нам это или нет, но мир перестал быть однополярным. Многополярность — это установленный факт. Это говорит не об отсутствии категории «великих держав», а о неспособности Соединенных Штатов стать «сверхдержавой», способной подчинить другие державы. Эта попытка потерпела поражение в начале 2000-х годов на фоне провала войны в Ираке и финансового кризиса.
Франция и Россия должны сделать стратегический выбор, если они хотят адаптироваться к этому новому миру. Франция должна в долгосрочной перспективе вернуть себе место великой державы, вести диалог со всеми странами и работать над построением стабильной многополярности.
Для этого она должна освободиться от влияния Запада, заложником которого является. Вероятно, Франции необходимо новое правительство, чтобы заново определить для себя приоритеты привычной политики, которые были свойственны генералу де Голлю и Жаку Шираку. Для России предпочтительно не допустить втягивания себя в какой-либо блок, даже если её интересы сегодня явно больше на стороне Азии, чем Европы. Но сделать это она сможет только после того, как на Украине закончится горячая фаза кризиса. Вопросы, связанные с прекращением военных действий, необходимостью компромисса и временем, которое потребуется для его достижения, на самом деле являются основополагающим для проведения внешней политики, адаптированной к реалиям нового мира, как во Франции, так и в России.
*эксперт примет участие в XIX Ежегодном заседании клуба "Валдай" "Мир после гегемонии: справедливость и безопасность для всех", которое пройдёт 24-27 октября в Москве
