Еще на прошедшем в июне Петербургском международном экономическом форуме Игорь Сечин предложил взглянуть на уровень международной кооперации и открытости национального рынка не с точки зрения преимуществ, а с точки зрения возникающих в условиях санкционной войны угроз.
Взгляд в корне меняет подходы к глобализации и ее оценке как отдельной проблематике. Вопрос доверия (договороспособность, субъектность) — Рубикон, обозначающий перелом в сознании отечественных элит.
На этот раз, на ХV Евразийском форуме в Баку Сечин шагнул дальше — назвал изменения в мировой экономике тектоническими и обозначил их причины.
Таковыми, по мнению главы «Роснефти» являются вовсе не пандемия или украинский вопрос. Эти события — лишь проявления кризиса. «Идет объективный процесс смены глобального регулятора (гегемона), самовольно назначившего себя таковым, самостоятельно выдумывающего правила для всего остального мира и произвольно меняющего их, как только они становятся ему невыгодными».
Утверждение укладывается в российскую концепцию оценки происходящего, которую неоднократно озвучивал президент стран Владимир Путин, в том числе во время вчерашнего выступления на заседании клуба «Валдай». Из сложившейся концепции глава «Роснефти» делает вывод: «США вынуждены бороться за сохранение своей гегемонии любой ценой и не могут позволить себе уступить в этой борьбе, потому что утрата гегемонии (финансовой, военной, политической и экономической) означает для них невозможность воспроизводства себя как страны, экономики и политической системы».
Вывод закономерный, требующий качественной переоценки программ и стратегий роста России. Он говорит, что обратной дороги у США нет. Значит, Америка пойдет до конца. Возврат в старый уютный мир глобального роста невозможен. Кризис не цикличный, а системный. Его причиной — не экономические противоречия (спор хозяйствующих субъектов, национальных промышленных комплексов), а политические (спор правоустанавливающих субъектов, национальных юрисдикций).
В качестве доказательств Сечин использует ситуацию на энергетическом рынке. Никакого единого энергетического рынка, констатирует он, больше нет. Нет никаких правил, санкционное давление достигло кульминации подрывом "Северного потока". Основы корпоративного права и частной собственности полностью разрушены. Отказ от исполнения контрактных обязательств по политическим мотивам, изъятие активов у подсанкционных компаний, физических лиц и целых стран уничтожает фундамент рынка.
Сегодняшний энергокризис Сечин называет искусственно сконструированным. Его основой является колоссальное недоинвестирование отрасли, а причиной — политика ускоренного «зеленого» перехода.
Политика, лишенная основы, а потому безответственная. Для эффективного перехода от традиционной энергетики к низкоуглеродной отсутствуют необходимые технологии.
За 7 последних лет инвестиции в возобновляемую энергетику превысили 2,6 трлн долларов. Для сравнения, на своем пике инвестиции в традиционную энергетику составляли 900 млрд долларов, а сегодня они не превышают и 300 миллиардов. По подсчетам Goldman Sachs, обеспеченность мировой экономики доказанными запасами ископаемого топлива сократилась вдвое — с 50 лет до 25.
Мир вступил в эпоху рукотворного энергодефицита. Колоссальные «зеленые» вложения принесли адекватный реальности результат: доля возобновляемых источников за 7 лет выросла на мизерных 3 процентных пункта. Опять же для сравнения, нефть и газ сегодня обеспечивают более 50% мирового спроса на энергию. Еще 36 % составляет уголь, и доля его растет по известным всем причинам.
Доклад Сечина носил название «Второе похищение Европы». Сутевым содержанием проводимого США переформатирования мирового энергетического ландшафта, по мнению Сечина, является экономическое убийство Европы, как способ продления американской гегемонии. В доказательство этого тезиса глава «Роснефти» приводит отчет аналитика Credit Suisse Золтана Пожара с выводом о феномене экономического роста Запада за счет печатания «вертолетных денег».
Обеспечением «дешевых» денег выступали дешевые российские энергоносители и дешевые китайские товары. Время низкой инфляции, констатирует Пожар, закончилось, а всю тяжесть оплаты этого периода США возлагает теперь на Европу, лишая ее доступа к российским энергоресурсам. Подтверждением этого тезиса является потрясающая цифра: 20 млрд долларов российского энергетического импорта позволяли Германии создавать 2 трлн долларов добавленной стоимости.
Лишившись 100-кратного экономического рычага, Германия лишилась статуса одной из ведущих экономик мира и перспектив дальнейшего роста. Федеральное статистическое ведомство Германии фиксирует промышленную инфляцию (индекс цен производителей) на уровне в 45,8% (исторический рекорд), что делает производственный и технологический комплекс Германии неконкурентоспособным (в первую очередь, по отношению американскому). В других странах ЕС ситуация еще хуже.
Не мог Сечин пройти и мимо перспектив России в стремительно меняющемся мире. По мнению Игоря Ивановича, идея «вырезать» Россию из мировой экономики абсурдна. Масштаб российской экономики в мировом разделении труда недооценивается Западом. 2% мирового ВВП — это миф. По паритету покупательной способности это будет 4-5%, а если оценивать долю России по поставкам базового сырья в мировом производственном цикле, то цифра вырастет до 15%.
Устойчивость экономики России, делает вывод Сечин, обусловлена тем, что она опирается не на услуги, а на базовые ресурсы, которые сознательно недооценены в современной модели глобальной экономики. В связи с чем глава «Роснефти» отмечает обоснованность «восточного разворота» России, подчеркивая особую значимость в этом развороте проекта «Восток Ойл», который способен обеспечить растущие потребности рынков Юго-Восточной Азии, Индии и Китая.
Мировая экономика вкатывается в новое состояние — регионализация и создание новых зон доверия. Этому способствует искусственно созданный инвестиционный дефицит и вторичные санкции на корпоративном уровне. Центральные банки Азии и Ближнего Востока создают двусторонние линии валютных свопов с намерением укрепления собственных финансовых систем и снижения рисков зависимости от доллара.
Процесс напрямую связан с развитием новых трансграничных коридоров, реализацией крупных инфраструктурных и промышленных совместных проектов. Связан с созданием новых центров силы, способных защитить свой торговый и инвестиционный оборот от политически мотивированных рисков.
Важно как можно быстрее перейти к экономическому взаимодействию без оглядки на «недружественные» финансовые центры. Приоритетом должно стать создание системы клиринговых расчетов, к которым могли бы присоединиться другие заинтересованные страны (ЕАЭС, ШОС, БРИКС). Хотелось бы, подчеркнул Сечин, чтобы российский регулятор проявлял бОльшую активность в этом насущном вопросе.
Действительно, хотелось бы. Но это ломает привычную (ставшую удобную, не требующую особых усилий) пассивную логику Минфина и Центробанка России.
