Президент России Владимир Путин накануне провел совещание с членами Правительства, ключевой темой которого стали инструменты поддержки инвестиций в текущих условиях.
«Поддержание необходимого уровня инвестиций — одна из основных задач в любое время, а сегодня это особенно актуально, все мы понимаем», — отметил глава государства перед тем, как передать слово министру экономического развития Максиму Решетникову.
У монополий большая доля
Стоит отметить, что до ключевого доклада прозвучали отчеты о восстановлении Крымского моста, подготовке к отопительному сезону, обеспеченности страны топливом, работе круглогодичного центра по изучению Арктики на базе нового судна.
Впрочем, столь у долгого «разогрева» было довольно прозаичное объяснение — во время совещания в одной из башен «Москва-Сити», где находится Минэкономразвития, отключалось электричество. К тому же инвестиции в России — тема тонкая, за нее «с наскока» не возьмешься. Тем более, что речь в докладе главы Минэкономики зашла о сокровенном — о средствах ФНБ.
По словам Максима Решетникова, с 2014 по 2020 год за счет денег из этой «кубышки» было профинансировано 11 проектов на 750 млрд рублей. И больше 20% из них, 142 млрд, уже вернулись государству, причем с процентами. Кроме того, на каждый рубль вложений из Фонда привлекли по 4 рубля частных инвестиций. Дальше — больше. В 2022 году приняли решения по 14 проектам на полтора трлн рублей.
«В этом году работу ускорили: уже приняты решения по 14 проектам на 1,5 триллиона рублей. Среди них: трассы Москва — Нижний Новгород — Казань и Казань — Екатеринбург, Восточный полигон РЖД, подвижной состав Питерского метрополитена, Центральный транспортный узел в Москве, программа Фонда ЖКХ, поддержка авиакомпаний. В этом году уже профинансированы проекты на 500 млрд рублей, — сообщил министр. — В ближайшее время, Владимир Владимирович, правительство представит вам предложения по дополнению перечня проектов, претендующих на финансирование из ФНБ».
В ходе своего выступления Максим Решетников затронул еще одну «святую» тему — госмонополии. Точнее, их инвестпрограммы. Которые МЭР предлагает взять под правительственный контроль и утверждать на уровне кабмина.
«В структуре инвестиционной активности традиционно большую долю (20%) занимают естественные монополии — железные дороги, энергосети, нефте- и газопроводы. При этом, их инвестиционные программы утверждаются разными ведомствами самостоятельно и потому не всегда синхронизируются между собой. Переориентация грузопотоков и комплексное строительство крупной инфраструктуры требуют взаимоувязки планов смежных отраслей. Поэтому предлагаем закрепить за правительством утверждение инвестпрограмм естественных монополий и единых требований к их разработке и мониторингу», — рассказал министр экономического развития.
Еще одно важное направление в развитии бюджетных инвестиций — это инфраструктурные бюджетные кредиты. В ближайшие четыре года по поручению Президента на них направляют 1 триллион рублей. И уже проведен отбор проектов, для которых на эти деньги будет строиться инфраструктура.
«В основном регионы финансируют транспорт, дороги, подведение газа, воды и электричества. По оценкам самих регионов, с помощью этого инструмента они планируют привлечь до 10 триллионов рублей инвестиций и создать 300 тысяч рабочих мест. Здесь важно, чтобы и регионы, и в первую очередь инвесторы понимали ответственность за реализацию проектов в те сроки и параметры, которые были заявлены при принятии решений о выделении денег, с тем чтобы у нас построенная инфраструктура была востребована, а налоги от проектов позволяли регионам вернуть бюджетные кредиты», — пояснил Максим Решетников.
Кроме того, регионам дают возможность направлять на инфраструктурные проекты средства, высвобождающиеся при реструктуризации бюджетных кредитов. По оценке МЭР речь идет о 0,5 трлн рублей, что принесет экономике 3,9 трлн инвестиций.
Инвесторам нужны гарантии
Госвливания в экономику — вопрос более или менее решенный. О том, что топливом для экономического рывка на первых порах станут бюджетные и околобюджетные деньги говорилось неоднократно. Гораздо интереснее, каким образом каждая копейка из казны будет прирастать частным капиталом. Ведь та самая казна отнюдь не бездонна. А для структурной перестройки экономики, как подчеркнул Максим Решетников, нужен рост инвестиций.
В числе факторов, влияющих в текущей ситуации на инвестиционную активность, министр отметил снижение спроса на инвестиции в экспортоориентированных секторах: нефтегазовом, химическом, металлургическом. При том, что в прошлом году на них приходилась треть от общего объема вложений.
Во-вторых, у предприятий стало меньше собственных средств, занимающих больше половины финансирования инвестиций. «Конечно, мы это видим по сокращению налога на прибыль, которое в последнее время наблюдаем», — пояснил глава Минэкономразвития.
«Третий фактор — это повышение общей неопределенности и как следствие — неготовность бизнеса брать на себя долгосрочные риски», — добавил он.
Решением, по замыслу ведомства, является «усиление роли государства как инвестора последней инстанции». Прямые государственные вливания составляют лишь 16% в общей структуре инвестиций. Остальные деньги должен дать бизнес.
«Задача государства в том, чтобы гарантированно обеспечить инвестиционные проекты необходимой инфраструктурой, а также снизить неопределенность и риски для частных инвесторов. Это особенно актуально, и предстоит сделать с учетом достаточно напряженного бюджета», — подчеркнул Решетников.
Впрочем, не все упирается в исключительно материальные вопросы. Инвесторам нужно не только обустроить рабочее пространство, им нужны гарантии.
«Важна не только финансовая поддержка, но и разделение рисков с инвесторами. Для этого развиваем механизм соглашений о защите и поощрении капиталовложений. В его основе принцип так называемой дедушкиной оговорки – иными словами, гарантия неизменности условий реализации проекта на всем периоде его реализации», — заявил министр экономического развития, добавив, что этот механизм также предусматривает возмещение затрат на создание инфраструктуры в размере поступивших налоговых отчислений. ВЭБ уже рассматривает 70 заявок на проекты.
Еще один механизм с участием ВЭБа — «фабрика проектного финансирования», в рамках которой уже реализуется 17 проектов на 750 миллиардов рублей. Докапитализация «фабрики» на 120 миллиардов позволит профинансировать проекты еще на полтриллиона.
При этом есть предложения по повышению эффективности «фабричного» механизма: снижение минимальных требований к средствам инвестора с 20 до 15 процентов, возможность замены финансирования ВЭБа на предоставление поручительств, так как у госкорпорации «не всегда самые дешевые деньги, иногда банки дешевле дают». Плюс — предлагается разрешить реализовывать действующие проекты на базе уже существующих предприятий, а не требовать создания новых компаний. ВЭБу же предлагается кооперироваться с банками, а также использовать лимиты для поручительств, неизрасходованные за время пандемии на запуск новой программы по долгоиграющей поддержке инвестпроектов.
На госгарантиях Максим Решетников сделал особый акцент. По его словам, этот механизм может также снизить риски инвесторов, однако сейчас мало используется из-за того, что гарантии могут быть отозваны.
«У нас за последние четыре года портфель инвестиционных кредитов, который был поддержан государственными гарантиями, снизился в два раза. Поэтому предлагаем поручить Минфину и Центральному банку обеспечить все-таки запуск механизма безотзывных гарантий, с тем чтобы банкам не требовалось формировать дополнительные резервы по таким кредитам, потому что банки сейчас не связываются, скажем так, с государственными гарантиями», — заявил глава Минэкономразвития.
Кроме того, предлагается пересмотреть схему инвестиционного вычета с тем, чтобы в 2024 году провести модернизацию этого механизма. Раньше не получится — на этот и следующий год он уже заряжен в обойму – его используют для внедрения регионального инвестиционного стандарта.
Идеи министерства не ограничились «докруткой» старых механизмов. В числе новых инициатив – инвестиционные тарифные льготы, позволяющие беспошлинно ввозить оборудование для конкретных проектов в «приоритетных отраслях экономики». Кроме того, с 1 января 2023 года запускается модернизированный механизм промышленных кластеров, нацеленных на импортозамещение.
Не забыли и про малый и средний бизнес. Профильной корпорации, занимающейся его поддержкой, предложено дать статус организации «государственного сектора». За счет этого банки смогут применять пониженный коэффициент риска и будут кредитовать бизнес дешевле. По оценке авторов инициативы это «выкружит» для получателей дополнительные 250 млрд рублей.
«Последний момент. Для долгосрочного обеспечения достаточных финансовых ресурсов для финансирования инвестиций важно развитие финансовых рынков. Здесь необходимо развитие не только долгового, но и долевого финансирования, расширение инструментов для привлечения «длинных» денег в экономику и стимулирование выхода компаний на рынок капитала. Такие задачи Правительство будет решать вместе с Банком России», — резюмировал Максим Решетников, как бы обозначив, что при решении столь важного вопроса, как привлечение денег в отечественную экономику, никто не остался в стороне.
Пазл пока не сложился
Вопрос только в том, что даст по факту то самое «народное единство» в высших кругах. В своем выступлении Максим Решетников обрисовал ситуацию текущего года довольно скупо, предпочитая говорить о дне завтрашнем. А ведь хотелось бы понимать, с какими картами предстоит начинать новую игру.
По словам доцента экономического факультета РУДН Оксаны Карпенко, инвестиции в основной капитал в России увеличились по итогам января — июня 2022 года на 7,8% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, следует из данных Росстата. Объем инвестиций за этот период составил 9,722 трлн рублей.
«Однако говорить о положительных тенденциях пока рано, так как в 2022 году завершается реализация проектов, начатых еще в 2020-2021 годах. В силу этих причин российская экономика демонстрирует относительную устойчивость даже в условиях жесткого санкционного давления. Многие иностранные компании, которые приняли решение об уходе с российского рынка, вынуждены продавать свои активы, в результате, в 2023 году может быть зафиксировано падение инвестиций в основной капитал», — заметила Оксана Карпенко в комментарии «Эксперту».
С ней согласна аналитик ИКСИ Наталья Чуркина, указав на то, что отсутствие «просадки» — еще не показатель надежности почвы под ногами.
«Проблема в том, что инвестиции в принципе стагнируют в последние годы. Объем инвестиций в основной капитал в прошлом году лишь на 17,1% превышал уровень 2008 г. и на 6,8% - уровень 2013 г. Для развивающейся экономики с большими размерами территории и это крайне низкие показатели, и масштаб значений должен быть совсем иной», — пояснила аналитик.
В беседе с корреспондентом «Эксперта» она указала и на то, что в отраслевом разрезе ситуация с инвестициями крайне однородна. «Существенное падение инвестиций наблюдалось в I полугодии 2022 года, например, в сельском хозяйстве (-7,4% в годовом выражении), пищевой промышленности (-15,1%), производстве лекарственных средств и материалов (-25,4%), одежды (-32,1%) и ряде других отраслей. Мало того, что перечисленные отрасли являются социально значимыми, провал инвестиций в них приведет к новым инфляционным скачкам уже в ближайшей перспективе», — предположила Наталья Чуркина.
Впрочем, по мнению Оксаны Карпенко, не все столь драматично. Есть иностранные инвесторы, которые, даже в условиях санкционного давления, не готовы расставаться с Россией.
«Так, японская компания Saibu Gas заключила контракт на поставку СПГ с новым оператором «Сахалина-2» в октябре 2022 года несмотря на то, что имущество проекта было национализировано по указу Президента РФ в июне 2022 года. Ранее контракты уже перезаключили Kyushu Electric Power, Tokyo Gas, Tohoku Electric Power, Hiroshima Gas, JERA — совместное предприятие Tokyo Electric Power и Chubu Electric Power», — отметила эксперт, и добавила, что в случае, если выгоды от проектов для инвесторов будут существенно превышать возможные санкционные риски, они будут стараться заключать договора в секторах с высокой маржинальностью. К ним относится, прежде всего, нефтегазовый и энергетический сектор.
Однако не везде картина столь радужна. Как заявил эксперт по фондовому рынку «БКС Мир инвестиций» Михаил Зельцер, многие международные корпорации под давлением своих правительств или сворачивают бизнес, или ставят его на паузу. Венчурное инвестирование, по сути, остановлено. По словам аналитика, показательно выглядит динамика российского строительного сектора, выступающая локомотивом экономики, где доля иностранных инвестиций упала до рекордно низкого уровня в первом полугодии 2022 г., менее 2%, что кратно ниже докризисных лет.
«Остается уповать на внутренние источники. И они имеются — недавнее возвращение Минфина на рынок госдолга показал превышающий предложение спрос на ценные бумаги (ОФЗ), хотя регулятору и пришлось предложить значительную премию над ставками рынка. Российские корпорации в условиях дефицита привычных инвесторов из Европы и США применяют инструменты фондирования с акцентом на азиатские рынки», — поделился своими наблюдениями с «Экспертом» Михаил Зельцер, приведя в пример прошедшие размещения облигаций «Полюса» и РУСАЛа в юанях: спрос был очень высокий, есть переподписка на выпуски, что позволило компаниям снизить расходы на обслуживание такого долга.
На то, что отечественным компаниям, ранее выводившим средства в заграничные оффшоры, теперь «деньги девать некуда», а значит, они понесут их в нашу экономику, как миленькие, уже указывали многие чиновники. Правда, по мнению Оксаны Карпенко, у этой теории есть тонкие места.
«Вывод российского капитала в так называемое “дальнее зарубежье” сейчас затруднен, однако остаются возможности использования каналов утечки капитала в страны ЕАЭС», — отмечает доцент экономического факультета РУДН. Но государство, по мнению эксперта, должно сосредоточиться не на затыкании пробоин, а на создании благоприятных условий для инвесторов. А тем, кто потянется к нам «со стороны», то есть из «дружественных стран», как подчеркнул Михаил Зельцер, нужны схемы и инструменты, которые защитят их от вторичных санкций.
Если по первому пункту план, казалось бы, есть — с государством и спутником его ВЭБом, бюджетной атмосферой и магнитным полем ФНБ, то за пределы российской системы Минэкономразвития особо не выглядывало. Как и не заглядывало в «чужие» епархии, например — в финансовую сферу. Так что пока в пазле под названием «Инструменты поддержки инвестиций» каких-то фрагментов явно не хватает.
«Проблема в том, что реальных и кардинальных шагов по наращиванию объема инвестиций в экономик — таких, как повышение уровня монетизации экономики, развитие финансового рынка в целом или решение проблем курса рубля в случае привлечения иностранных инвесторов — не наблюдается. А это значит, что инвестиционного прорыва пока, к сожалению, ждать не приходится», — заключил эксперт.
Возможно, Минэкономразвития просто дает шанс коллегам из других ведомств проявить себя и самим озвучить собственные инициативы. Однако было бы неплохо, чтобы идея централизации принятия решений, заявленная по одному вопросу, распространялась на все текущие задачи, и планы представлялись комплексно, а не «от нашего стола к вашему». Все-таки заявленная структурная перестройка экономики — не повод для проведения конкурса «Алло, мы ищем таланты».
