На заре нового тысячелетия
Еще в первой половине нулевых вполне очевидной для экономического блока российского правительства была очевидна проблема сырьевой зависимости страны и чрезмерно большой долей таких доходов в структуре всей экономики. Уйти от этого, как вспоминает Герман Греф, было самой серьезной головной болью руководителей всех министерств, включая и его самого — на должности главы Минэкономразвития.
Масштабная структурная диверсификация всей экономики должна была произойти в двух направлениях. Первое — запуск мощностей по глубокой переработке сырья в топливно-энергетическом комплексе (в частности, в Башкирии, Татарстане и Томске) и по вторичной переработке металлов, что в совокупности позволило бы оставлять на территории страны подавляющий объем добавленной стоимости. Второе — цифровая трансформация всей экономики страны через запуск инновационных проектов.
Для решения второй задачи создавались венчурные инвесткомпании самого верхнего уровня — РВК, институт развития ВЭБ, Сколково и так далее. В этой части, объясняет Герман Греф, в качестве наиболее релевантного был выбран опыт Израиля, еще в те годы направлявшего почти половину госдоходов на финансирование инновационных разработок с самых первых стадий. Уже на этом этапе произошла чрезмерная централизация инновационных разработок — в стороне остались многие перспективные институты вроде новосибирского Академгородка, Дубны, Троицка и Сарова — включить их в процесс коммерческой реализации инноваций не удалось.
Только сейчас российская инновационная сфера пришла к пониманию казалось бы простой истины — без коммерческой заинтересованности инноваторов в своих проектах они вряд ли когда-нибудь дойдут до рынка в принципе. В этом до сих пор и состояла главная проблема всей этой сферы в России: путь инноваторства должен начинаться со школ и университетов, где до сих пор очень слабо развито преподавание предпринимательской культуры и основ бизнеса. По мнению Германа Грефа, пока технопарки и акселераторы при учебных заведениях страны не станут таким же естественным и распространенным элементом, как школьные спортзалы, инновационная сфера попросту не заработает.
Где вы были раньше
Венчурные инвестиции — ключевая составляющая успешного развития инновационной сферы вне зависимости от ее фундаментального уровня в любой стране. Такая деятельность должна активно поддерживаться государством еще на уровне посевов — это практически подразумевает «вертолетные деньги» для стартапов на их самых ранних стадиях — таким успешным опытом могут похвастаться Ирландия, Китай и Сингапур. Тем не менее, в России государство включается в такие проекты уже на поздних стадиях, из-за чего мы теряем многие перспективные разработки еще до появления рабочих опытных образцов, а успешные проекты очень долго идут на рынок из-за нехватки финансирования, способного сократить этот период в разы.
Помочь стартапам со своей стороны вполне мог бы крупный бизнес, обладающий достаточным объемом инвестиционного капитала, но таких компаний в России очень мало — буквально «Яндекс», Сбер и еще несколько успешных предприятий. Герман Греф признается, что в процессе каждого питчинга лично рассылает крупным компаниям приглашения для инвесторов, но помимо постоянного десятка все остальные просто не участвуют в таких мероприятиях. Это в первую очередь говорит об отсутствии спроса на такие решения, а без него предприниматели-инноваторы просто не могут выпускать свои продукты на рынок исходя из простого любопытства, а не коммерческой целесообразности.
Еще одна существенная проблема российского рынка венчурных инвестиций и поддержки стартапов — слишком сильная персонифицированность соответствующих структур. По словам Германа Грефа, успешная деятельность венчурных фондов в России часто напрямую связана с личностями, которые их возглавляют. В качестве примера он привел «Фонд Бортника» (ФСИ) и его руководителя, профессора кафедры менеджмента инноваций НИУ ВШЭ Ивана Михайловича Бортника, которого Греф описал как «прозрачного, приличного человека, который поспособствовал развитию огромного количества предпринимательских инициатив». Несмотря на успехи ФСИ в области инновационного развития, таких структур в стране должно быть значительно больше, и не на каждую из них найдется такой выдающийся руководитель и инноватор.
«По кочкам на Феррари»
На данный момент в инновационной сфере России отсутствует единообразное качественное полотно, по которому «спорткар» инновационного развития может двигаться быстро, не опасаясь удариться о яму или кочку и слететь в кювет. Чтобы это полотно появилось, важно не только создать связную инфраструктуру в виде предпринимательской культуры в школах и университетах, лабораторий, акселераторов, государственной и корпоративной поддержки, признающих право на ошибку, а также структурированного спроса на такие решения. Бизнесу нужно научиться управлять такими проектами путем разных способов — Run, Change и Disrupt.
Первый — Run — подразумевает повседневное управление повторяющимися процессами в уже развитых проектах, где любая ошибка просто недопустима, так как может привести к серьезным потерям, в том числе и репутации всего продукта (как пример Греф привел хирурга в футболке «I love failure»). Второй способ — Change — требует развитых компетенций в проектном менеджменте и готовности к экспериментам на этапе создания продуктового концепта и его подготовки к промышленному использованию. Третья часть — Disrupt — это и есть инновации в чистом виде, где важны терпимость к ошибкам на любых стадиях развития проекта, в том числе приводящие к финансовым потерям, критическое мышление и креативный подход к разработке.
Все это заработает в России в полную силу только тогда, когда в стране будет насчитываться несколько сотен инвестиционных фондов, биржевая инфраструктура будет полностью готова к финансированию проектов на ранних стадиях, а образовательные программы в школах и вузах позволят выпускать специалистов с развитыми предпринимательскими навыками и soft skills вне зависимости от специальности, на которую человек учился.
