Выступая 26 мая 2023г.на Х Невском экологическом конгрессе в Санкт-Петербурге, Заместитель председателя правительства Виктория Абрамченко отметила достижения России в области снижения эмиссии парниковых газов. По данным национального кадастра за 2021 год, России удалось сократить выбросы парниковых газов почти на 46% по сравнению с базой 1990 года, сказала она.
Ранее, вопросы экологии промышленного производства обсуждались на «правительственном часе» в Государственной Думе 19 апреля. Виктория Абрамченко заявила, что государство выделяет и продолжит выделять средства на экологические программы, но и сами предприятия должны принимать свои экологические стратегии. А для тех, кто не хочет этого делать, правительство и законодатели подготовили «ноу-хау» — экологические штрафы, которые исчисляются процентами со всего оборота.
Пока речь идет о предприятиях, расположенных в пилотных регионах-участниках эксперимента по квотированию вредных выбросов в атмосферу — это 12 промышленных центров Сибири и Урала. Эксперимент стартовал в 2018 году, предприятия обязали модернизировать для достижения уровня установленных квот. «Рассчитываем, что руководство предприятий-загрязнителей выполнит взятые на себя обязательства перед жителями городов. А мы, в свою очередь, предлагаем ввести ответственность за недостижение квот выбросов в виде оборотных штрафов», — отметила Виктория Абрамченко. Размер штрафов она не назвала, но ранее обсуждалось, что он может достигать 5-10% от годовой выручки компаний.
Шире круг
С 1 сентября 2023 года список участников эксперимента по снижению выбросов пополнят еще 29 городов. К ним присоединятся Абакан, Астрахань, Барнаул, Иркутск, Махачкала, Ростов-на-Дону и другие. К 2030 году они должны будут вдвое сократить количество опасных выбросов по сравнению с 2020 годом. Соответствующее распоряжение в июле прошлого года подписал премьер Михаил Мишустин.
Расширение перечня говорит о том, что экологическая повестка в России реализуется своим чередом: с Западом или без, принципы устойчивого развития компаний, которые в последние годы было принято объединять в емкое понятие ESG (Environmental, Social, Governance — экологический, социальный и корпоративный аспекты), для нас по-прежнему актуальны, а значит, требования сокращать углеродный след, увеличивать энергоэффективность и налаживать вторичную переработку рано или поздно коснутся всех.
Ответственный бизнес это осознает без подсказок. «Россия не отказывается от „зеленого вектора“, но сейчас смотрит в большей степени не на Запад, а на Восток, ориентируясь на крупнейшие экономики — Китай и Индию, — объясняет директор по экологии и энергетической эффективности Группы ГАЗ Елена Князева. — И хотя трансграничный углеродный налог сейчас практически потерял актуальность для нас, тем не менее, в России продолжается, например, Сахалинский эксперимент по углеродной нейтральности (к концу 2025 года антропогенные выбросы парниковых газов в регионе должны стать меньше или равны поглотительной способности местных экосистем — ред.)». Сам ГАЗ, к слову, пока не в списке регулируемых по выбросам. Но в компании уверены, что требования неизбежно будут ужесточаться и надо быть к этому готовыми, поэтому с 2021 года для всех предприятий Группы ГАЗ по собственной инициативе компании рассчитывается величина эмиссии парниковых газов при производстве продукции. По прогнозу Елены Князевой, уже с 2026 года ГАЗ начнет вести официальную отчетность по величине углеродных выбросов.
Не снижать планки
Вообще, с точки зрения правил игры и адаптации прежних экологических стратегий к новым условиям ситуация в российском автопроме во многом показательна. С одной стороны, с ужесточением западных санкций отрасль в прошлом году одной из первых получила послабления в сфере экологического регулирования: из-за проблем с иностранными комплектующими государство на время разрешило выпуск упрощенных автомобилей с пониженным экологическим классом. В связи с этим скептики поспешили предположить, что в части экостандартов рынок откатится к началу 1990-х. Но с другой стороны, за последние годы автопроизводители заметно продвинулись в экологии собственных производств и успели оценить эффекты, то есть «включать заднюю» в этом смысле им просто неразумно.
Когда стало известно об изменении технического регламента, на том же ГАЗе отметили, что экологические параметры по многим моделям будут выше минимально разрешенных. Так, новый фургон «Соболь NN», вышедший на рынок в прошлом году, соответствует стандарту Евро-5. И дело не только в маржинальности машин с высокими техническими характеристиками: «зеленый» путь — долгий, и остановиться на нем, значит, потерять время и компетенции.
Елена Князева рассказывает, что в прошлом году ГАЗ вложил в экологические проекты на производствах порядка 300 млн. Автозавод уже многое сделал с точки зрения снижения своего воздействия на окружающую среду и останавливаться не собирается. Только за последние три года ГАЗ сократил потребление воды на производство одного автомобиля на 54%, тепловой энергии — на 14%, электроэнергии — на 9%. Объем сточных вод, требующих очистки, снизился на 32%.
Все это стало возможным во многом благодаря стратегическому видению: строительство и проектирование новых производств, внесение изменений в технологические процессы на ГАЗе ведется только после согласования с экологами. Если технология экологически не эффективна, то ее должна заменить другая, более эффективная. Именно по такому принципу два года назад объединили гальванические производства в Нижнем Новгороде и Ульяновске, перенеся процесс обработки некоторых компонентов на Ульяновский моторный завод, где работают более эффективные очистные сооружения. Это повлияло и на экологию, и на производительность.
Еще пример: при закупках комплектующих сразу, еще на этапе номинации, исключаются поставщики, подающие детали в одноразовой упаковке. Максимальная вторичная переработка здесь вообще во главе угла — ГАЗ постоянно расширяет перечень партнеров, которым сдает отсортированные фракции. К примеру, в Ярославле из проданного для переработки вторсырья делают картон; в Нижнем Новгороде — пленку и пластиковые гранулы, а остатки застывшей пены, используемой при производстве автомобильных сидений, направляются производителям мебели.
Рециклинг закладывается при проектировании и самих автомобилей: конструкция машины разработана таким образом, чтобы она была пригодна к быстрому разбору. Сложные соединения минимизированы, а все остальные защищены от коррозии, старения, изменения свойств с течением времени, чтобы через 10-15 лет машину можно было бы так же легко разобрать, как и в момент сборки на конвейере.
По европейским требованиям не менее 95% компонентов автомобиля должны быть пригодны к утилизации. И над тем, как этого добиться, ГАЗ задумался еще более 10 лет назад, когда по инициативе промышленника Олега Дерипаски начал активно развивать экспортную политику. Поэтому как бы сейчас ни складывались внешние обстоятельства, некоторые вещи «развидеть» уже не получится — они превращаются в навык. Тем более, что и мировоззрение людей тоже уже изменилось: экологические акции для сотрудников автозавода стали нормой, как и сортировка отходов на каждой нитке конвейера и в офисах.
Кнут и пряник
В сфере экологии промышленников принято воспринимать как источник негативного тренда, на который надо непременно повлиять, зарегулировать. Но некоторых подгонять не нужно. Пример ГАЗа — свидетельство того, как производственная практика идет впереди законодательной теории.
«Чтобы промышленные предприятия заботились об экологической чистоте, у государства есть кнут и пряник, — объясняет первый заместитель комитета Госдумы по экологии Владимир Бурматов. — В качестве кнута будут введены оборотные штрафы, в этом вопросе правительство и законодатели пришли к солидарному мнению. А пряник — возможность заключать четырехсторонние соглашения с губернатором, Росприроднадзором и Минприроды о том, что предприятие инвестирует в экологию своего производства и получают за это преференции».
По словам политика, лидирующие предприятия российского автопрома предпочитают пряник, а не кнут, и ведут свой бизнес цивилизованно — с бережным отношением к окружающей среде. «Нижний Новгород, Тольятти, другие города, где производятся автомобили, не входят в число самых загрязненных в России, не попадают под федеральный проект „Чистый воздух“ и другие программы спасения экологии, потому что у них в этом отношении все нормально, и предприятия автопрома улучшаются, причем, как правило, делают это за свой собственный счет, понимая, что забота об экологии — это выгодно как с имиджевой точки зрения, так и с коммерческой, если дело организовано грамотно», — резюмирует Владимир Бурматов.
Продолжая аналогию с кнутом и пряником, Елена Князева замечает, что в сегодняшних условиях ответственным производителям особенно важно, каким именно будет внимание государства по отношению к ним — от этого, без преувеличения, зависит будущее экологической бизнес-инициативы: «Для промышленности в сфере экологии сейчас главное — чтобы процесс постепенного ужесточения экологических норм и правил был предсказуем, чтобы даже в этот сложный и крайне изменчивый период мы смогли в плановом порядке продолжать свои „зеленые“ проекты. Нам бы очень хотелось, чтобы государство использовало не только кнут, но и пряник, и поощряло предприятия, которые уделяют серьезное внимание экологическим программам. Мы же понимаем, что сила любой страны и особенно сила России — в ее промышленности, в развитом промышленном производстве».
