Потрясатели основ
Саммит БРИКС стал, наверное, самым ожидаемым и обсуждаемым событием 2023 года. И не только для России – для многих стран, как лояльных к союзу, так и видящих в нем разного рода риски. Слухи о возможных темах для обсуждения, решениях и, что главное, потенциальном расширении «пятерки» муссировались как минимум полгода. Результаты состоявшегося мероприятия во многом оправдали и даже превзошли ожидания. Хотя «пробелов» тоже хватило.
Результатом номер один, безусловно, стало то, что пока еще «пятерка» со следующего года превратится в почти дюжину (без одного). В состав объединения в качестве полноправных членов войдут Аргентина, Египет, Иран, ОАЭ, Саудовская Аравия и Эфиопия.
Это сообщение вызвало настоящую бурю эмоций в СМИ, особенно в западных. «Расширение группы БРИКС — поражение фон дер Ляйен и Борреля», – статья с таким заголовком вышла в немецкой Berliner Zeitung. «Главный дипломат ЕС, без сомнения, человек вчерашнего дня, который рассматривает “Европу как сад”, а остальной мир как “джунгли” , возможно, осознает ограниченность полномочий ЕС здесь», – пишет автор материала Рамон Шак.
WSJ отмечает, что Пекин и Москва поддерживают расширение БРИКС «как политического образования и независимого торгового блока в рамках усилий по усилению его влияния в качестве противовеса Западу».
Сила, с которой нужно считаться
А сложится ли, собственно, вес? По мнению экспертов – вполне. Как отмечает старший преподаватель Департамента зарубежного регионоведения Факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Эльмира Имамкулиева, после расширения в странах объединения будет проживать почти половина населения Земли – 46%, а совместный ВВП приблизится к 40%. С такой силой нужно будет считаться.
При этом нельзя сказать, что БРИКС «задавит массой». Дело отнюдь не только в количестве людей, проживающих в странах союза, хотя и этот параметр очень важен . В объединение входят лидеры мирового экономического роста. По словам Эльмиры Имамкулиевой, прием в содружество Эфиопии призван сгладить разрыв между самыми сильными и слабыми участниками союза, установить равновесие и соблюсти паритет представителей разных континентов.
При этом в целом Африка сегодня, может быть, и не ходит в «отличниках», но содержит огромный потенциал – ресурсный и человеческий. Не зря Китай щедро вкачивает деньги в этот континент в виде займов, инвестиций.
Однако торговля – аргумент не единственный. И не основной. То есть, все в конечном счете, упирается в деньги. Но что толку в обладании ими, если решения принимает кто-то другой?
В этом, по словам Эльмиры Имамкулиевой резон вступления в БРИКС для Саудовской Аравии. Эксперт отмечает, что действия саудитов – явный сигнал Соединенным Штатам о том, что Саудовская Аравия делает ставку отнюдь не на одного партнера и не намерена играть исключительно по правилам США. Королевство уже несколько раз демонстрировало, что независимо в принятии собственных решений – в том числе и когда Штаты просили понизить квоты на добычу нефти.
Заявка на присоединение к БРИКС – еще один такой сигнал о многополярности политики КСА. Показательно, что королевство также начало налаживать отношения с Ираном, и обе страны должны стать членами БРИКС в 2024 году. Таким образом в объединении образуется сильный ближневосточный блок. А объединение прирастает странами — крупнейшими экспортерами нефти.
«Благодаря вступлению перечисленных стран БРИКС усиливает свое влияние по всему миру — добавился Ближний Восток (ОАЭ, Саудовская Аравия, Иран), Африка теперь будет представлена не только ЮАР, но и Египтом, Эфиопией, а поддержку Бразилии в Латинской Америке окажет Аргентина. Что, по сути, означает присутствие практически во всех регионах», – добавляет руководитель программы Цифровая экономика Института мировой экономики и бизнеса РУДН Софья Главина.
По идее – это только начало. Интерес к вступлению в блок в той или иной мере проявляют порядка 40 стран. Хотя такое многоголосье несет определенные риски. На это, кстати, указывал и бразильский лидер Луис Инасиу Лула да Силва, отметивший, что к кандидатам и их позициям нужно внимательно приглядываться: «Нам нужна определенная степень приверженности со стороны стран, которые вступают в БРИКС, потому что в противном случае это превращается в Вавилонскую башню».
«Страны БРИКС не связаны и никогда не были связаны родственными связями – это группа для защиты общих интересов и общих интересов развивающегося мира», – также отметил советник да Силвы по внешней политике Селсу Аморим, – «Это важно для глобального экономического баланса и для многополярного мира».
Интересы общие – валюта разная
По мнению президента России Владимира Путина, общим интересам по крайней мере стран-участниц БРИКС отвечает, например, решение логистической проблемы.
«Важным приоритетом взаимодействия БРИКС является создание новых устойчивых безопасных транспортных магистралей… Считаем, что пришло время учредить в рамках БРИКС постоянно действующую комиссию по транспорту, которая занялась бы не только проектом "Север-Юг", но и в более широком плане вопросами развития логистических и транспортных коридоров», – заявил российский лидер, выступая на саммите по видеосвязи.
Понятно, что выстраивание новых торговых цепочек сегодня – вопрос ключевой. Он важен не только для России, оказавшейся отрезанной от привычных схем, но и, например, для Ирана, для Индии – которой есть, что предложить миру. Однако мало просто начать торговать – важно сделать так, чтобы этому процессу ничего не мешало. Речь, в первую очередь, конечно, идет о безопасности расчетов – ситуация с Россией уже показала, насколько ненадежна может быть торговля, например, в долларах.
Президент ЮАР Сирил Рамафоса на правах главы страны-хозяйки саммита взял на себя озвучку основных «болей» как участников БРИКС, так и других государств. Южноафриканский лидер заявил, что пришло время использовать для расчетов местные валюты и альтернативные платежные системы. А ранее господин да Силва неоднократно говорил о том, что от доллара в расчетах нужно уходить. Позицию России можно даже не проговаривать: она была озвучена столько раз, что каждый житель страны, вероятно, ее расскажет назубок, будучи разбуженным среди ночи.
Так или иначе, создание подстраховки считают необходимым практически все страны. Они хотят проводить независимую торговую, инвестиционную политику, минимизировать риски. Но при этом нельзя говорить о дедолларизации любой ценой.
Как отмечает Эльмира Имамкулиева, скорее речь идет о создании «второго контура», который позволит государствам сотрудничать в экономической сфере, не оглядываясь на эмитентов доллара и евро, не опасаясь блокировки активов, заморозки траншей и прочих барьеров.
Нельзя сказать, что только ситуация с Россией послужила триггером к тому, что активизировалось обсуждение этой темы. Ведь тот же Иран столько лет находился под санкциями, и никто при этом не обеспокоился необходимостью отказаться от доллара.
Но ситуация, что называется «назрела» – странам нужна независимость от Запада в принятии решений, нужна минимизация рисков. В этом заинтересованы все. Тем более, что тот же Китай, с его «тайваньским» вопросом давно ходит на волосок от санкций и ограничений. И хотя Пекин не отказывается от планов по продвижению юаня в корзину МВФ – ему тоже нужен тот самый «второй контур», параллельный доминирующей ныне международной финансовой модели.
Однако вопреки достаточно широко продвигаемой идее о создании «расчетной единицы, а не валюты», официально на саммите эта тема не обсуждалась. В резолюции отмечается, что лидеры БРИКС выступили за использование в международной торговле и финансовых операциях между странами объединения национальных валют.
А вот насчет неофициального обсуждения мнения расходятся. Например, министр финансов ЮАР Энох Годонгвана заявил, что «Никто не выносил на обсуждение вопрос о валюте БРИКС, даже на неофициальных встречах».
Но, видимо, министр плохо слушал Владимира Путина, который, как минимум этот вектор обозначил: «Вопрос расчетной валюты единой — это сложный вопрос, но мы так или иначе будем двигаться по решению этих проблем», — сказал президент РФ.
Вряд ли все участники саммита были такими же невнимательными, как господин Годонгвана. Скорее «проблем» обнаружили столько, что решили пока не выносить тему в публичное пространство.
Беспокойство - дело техники
О каких сложностях может идти речь?
«На сегодняшний день стремительным образом вводить подобного рода расчетную единицу не представляется возможным, поскольку для этого необходимы определенные расчетные механизмы и необходимы определенные процедуры, договоренности и т.д.», – говорит заведующий кафедры национальной экономики РУДН Юрий Мосейкин. – «Мы видим на примере того, что было сказано Дилмой Русеф о том, что Новый банк развития стран БРИКС не может на сегодняшний день конкурировать и замыкаться только на себе, поскольку существует мировая финансовая система. Это не дает возможности странам БРИКС одномоментно построить альтернативную финансовую систему».
При этом эксперт отмечает, что сама идея-то не нова. Взять хотя бы «переводной рубль», использовавшийся в бытность СССР. Или экю, «ходивший» между странами Европы до евро. Так что техническая сторона – решаема. Но хватает и других барьеров, в которых густо замешаны технологии, политика и экономика.
«Во-первых — бразильский кризис — замедление темпов роста экономики. Как ожидается, в 2023 году рост ВВП составит всего 0,7% по сравнению с 2,7% в 2022 году. Но цифры по ВВП являются лишь отражением. Развивающиеся экономики чутко реагируют на приливы и отливы ликвидности в глобальной экономике», – рассуждает Софья Главина.
Во-вторых, при создании единой валюты возникает вопрос о том, кто будет ее эмитировать. Это решает многое – да практически все. У кого печатный станок – тот музыку и заказывает.
«Тут появляются и геополитические негативные факторы. Многие из стран в БРИКС имеют разные цели. Бразилия и Россия хотят уйти от рассветов от долларов, но у Индии и Китая таких проблем нет. Более того, Китай (как наиболее развитая страна в группировке) не даст БРИКС создать валютное пространство, и даже больше — Пекин будет лоббировать свои интересы и свою валюту для расчетов. Если посмотреть на этот вопрос с точки зрения экономической выгоды для России, то разницы в расчетах в новой валюте или юанях нет», – полагает руководитель программы Цифровая экономика Института мировой экономики и бизнеса РУДН.
С другой стороны, отмечает Софья Главина, есть интересные примеры совместных цифровых валют. Такие как проект Aber, реализуемый Валютным управлением Саудовской Аравии (SAMA) и Центральным банком ОАЭ (CBUAE). И это – рабочий вариант.
В том же направлении, кстати, предлагает двигаться и Минфин России – создать универсальный цифровой актив, запустить клиринговый центр на базе НБР. То есть, банк не будет эмитентом как таковым, а значит, и конкурировать с мировой финансовой системой не придется. «Второй контур» – он и есть «второй контур». Только строиться он будет, видимо, не быстро, а по кирпичику – как сам BRICS (напомним на всякий случай, что первичная.аббревиатура близкак BRIC к английскому слову «кирпич» — brick).
Тем не менее, как отмечает Berliner Zeitung, крылатая фраза о «дедолларизации», вероятно, все равно станет поводом для беспокойства в Вашингтоне и странах НАТО. Еще одним поводом. И возможно, в этом тоже заключается одно из ключевых достижений саммита БРИКС.
