Протесты и высокие цены заставляют Брюссель вносить изменения в «Зеленую сделку». Однако еврочиновники продолжают еще сильнее цепляться за саму концепцию, которая тем временем все ярче доказывает свою провальность.
Напомним, что главной целью «Зеленой сделки», принятой Евросоюзом в конце 2019 года, является обнуление углеродных выбросов к 2050 году. Если тогда, пять лет назад, задача и казалась кому-то вполне выполнимой, то по мере попыток её реализации настроения начинают меняться.
Причинами этого что только не называют: коронавирусную пандемию, очень высокую инфляцию, проблемы с цепочками поставок, конфликт на Украине и, как следствие, то, что резко выросли цены на энергоносители и электроэнергию. Но, казалось бы, подорожали традицинные источники энергии — самое время переходить на нетрадиционные. Однако, не тут-то было.
Задача перехода к чистой экономике уже не кажется такой легкой, как несколько лет назад. Она, как минимум, перешла в разряд крайне трудновыполнимых. Уже сейчас очевидно, что ряд европейских стран сильно отстают от графика выполнения промежуточной программы 2030 года.
Естественно, политики из Брюсселя и столиц европейских государств, которые внимательно следят за настроениями избирателей, вынуждены реагировать на все изменения. Уровень жизни в Европе в последние годы действительно заметно снизился, поэтому не приходится удивляться, что простые европейцы сейчас особенно внимательно следят за своими расходами и состоянием своих кошельков. Между тем, с каждым, буквально, днем становится все очевиднее, каким дорогим мероприятием является «Зеленая сделка».
Огромную роль в климатических вопросах финансовые соображения играют не только у обывателей и потребителей, но и у бизнеса.
Бизнесмены уже поняли, что «зеленый переход» будет сопровождаться массой всевозможных ограничений и изменений, обойдется в десятки триллионов и многих разорит или поставИт на грань банкротства.
В июне этого года европейцы будут выбирать законодателей. Выборы в Европарламент, как легко догадаться, сильно влияют на политиков и делают их более податливыми. Не удивительно, что акции протестов европейских фермеров, прокатившиеся по всему континенту в начале 2024 года, уже заставили еврочиновников отменить или смягчить ряд особенно непопулярных у населения мер, связанных с климатической повесткой.
Сложной ситуацией, к тому же, не без успеха пытаются воспользоваться конкуренты из-за океана и из Китая. Чего стоит хотя бы «знаменитый» американский Закон о снижении инфляции (IPA, 2022), который предлагает налоговые льготы и поддержку бизнесу, участвующему в «Зеленой сделке», и заставляет европейские компании переносить производство в США и делать инвестиции не в европейскую, а в американскую экономику.
Старый Свет в этом отношении значительно проигрывает Новому, где не только значительно лучше обстоят дела с поддержкой бизнеса, но и намного проще регулирование. Кроме объективных причин, заключающихся в очевидной сложности принимать законы и проводить процессы, в которых участвует не одна страна, как в случае с США и КНР, а несколько десятков государств с разными интересами и разными экономиками, многие процессы в Старом Свете значительно сильнее забюрократизированы, чем в США.
Адвокаты «Зеленой сделки» говорят, что со всеми этими проблемами Еврокомиссия (ЕК) с разной степенью успеха попыталась бы справиться, если бы не было упомянутых выше негативных событий, подчеркнувших особенно сильную зависимость Европы от импорта сырья и цепочек поставок. Не стоит забывать, что, хотя недавний энергетический кризис является мировым, Европа пострадала от него по ряду причин намного сильнее других регионов и стран. Энергетическая проблема — наверное, одна из самых сложных. Так сложилось исторически, что энергия в Старом Свете всегда стоила дороже, чем в США и Китае. Конфликт на Украине значительно усилил преимущества конкурентов в этой сфере. Цена энергии очень важна, потому что она — один из главных факторов, влияющих на конкурентоспособность экономики.
Однако столь фундаментальный переход экономики на новые принципы, как объявленный «зеленый», только тогда и оправдан, когда помогает отвечать на вызовы, а не пасует буквально перед каждым из них. Получается, что он был бы осуществим лишь в некоем идеальном мире. Допустим, но мир раз за разом предстоит иным, и это тянется еще как минимум с прежнего «глобального потепления» 55 с половиной миллионов лет назад.
В преддверии летних выборов в Европарламент ЕК и национальные правительства вынуждены более внимательно прислушиваться к просьбам и жалобам бизнеса. В прошлом месяце, например, глава ЕК Урсула фон дер Ляйен участвовала в подписании Европейской промышленной сделки, в которой участвуют более тысячи компаний, ассоциаций и профсоюзов и которая предусматривает резкое ослабление бюрократических проволочек и повышает финансирование «чистых» проектов.
Европа, причем по ее же собственным оценкам, уже отстает от графика, например, в деле снижения выбросов вредных веществ к 2030 году на 55% по сравнению с 1990 годом. Тем не менее, Брюссель не планирует отказываться от этой цели и даже выдвинул идею еще одной временной цели — снизить к 2040 году выбросы вредных веществ уже на 90%.
Если в Брюсселе это делают осознанно, то еврочиновники должны понимать, насколько трудно им будет выполнить даже первую задачу, потому что действие предпринятых мер только-только начинает ощущаться. Между тем, «бунт» европейских фермеров наглядно показал, как трудно Брюсселю не то, чтобы принимать и проводить новые меры, а хотя бы выполнять старые.
Для того, чтобы задобрить избирателей, ЕС запланировал выделение миллиардов евро на помощь наиболее уязвимым и пострадавшим отраслям и компаниям и на поощрение бизнеса инвестировать средства в развитие низкоуглеродных технологий.
Денег нужно очень много, но их сейчас катастрофически не хватает. В Брюсселе подсчитали, что выполнение задачи по снижению вредных выбросов к 2040 году потребует порядка полутора триллионов евро, причем, ежегодно, начиная с 2031 года. Не удивительно, что в ЕК сейчас лихорадочно ищут новые источники финансирования «Зеленой сделки».
