«Мы сами варили, сами бетон месили. Тогда мы жили в палатке, на производстве. Потому что денег не было даже на то, чтобы уехать на трамвае», — смеются основатели группы компаний в сфере промышленной химико-термической обработки — «Уралтермопром», «Уралтермопромлаб», Пермский завод термической обработки (ПЗТО), «ПЗТО-Логистик», ПЗТО-М. Вспоминают, как начали платить себе зарплату аж пять тысяч рублей в месяц, а потом и десять тысяч, и пятнадцать.
В итоге — пять компаний за четыре года. И это первый коммерческий проект в России по термической обработке на аутсорсинге. Им удалось изменить географию закупки крупных компаний и переориентировать на себя их запросы, ранее адресованные в Италию и Германию, предложить качество и гарантии ничуть не ниже, превратиться в налогоплательщика для родного пермского региона. И это при мощном конкуренте, который находится под боком. Новая русская мечта выглядит, пожалуй, именно так.
«В России практически нет хороших термичек. Когда валютный курс был нормальный, все потребители закупались за рубежом. И это было проще, чем искать термичку в России. Да, у нас раньше строились большие заводы и при них всегда была термообработка. Но содержать термичку, тем более на старом оборудовании, невыгодно. Если у тебя нет оборотов постоянных, то оборудование неделю поработало, потом три стоит. А еще заводы — это бюрократия, амебность, куча накладных расходов. Это отсутствие культуры производства, все трещит, непонятного качества. Все это потом в скважинах ломается. И было проще купить за границей. Мы же даем гарантии качества и скорость Новые большие предприятия на сторону не работают, у них все загружено. А у нас узкая специализация и полторы сотни договоров», — говорит сооснователь группы ПЗТО Алексей Зубахин. «Это совершенно новая концепция для машиностроителей России — получать полуфабрикат гарантированного качества у одного поставщика. Благодаря им есть возможность сокращения основных технологических циклов — заготовительного, обрабатывающего, а также вспомогательных циклов — логистики, хранения, контроля качества подготовительных этапов; операционных циклов», — добавляет Дмитрий Анищенко.
Клиенты — судостроение, машиностроение, химическая отрасль, «Радиосервис», нефтяные сервисные компании, «Новомет», ПНИИТИ, «Снабречфлот», Пермская компания нефтяного машиностроения, «Газнефтемаш». Собираются выходить за рубеж, благо курс рубля этому способствует.
Их история
«Мы работали на заводе, самокаты собирали. Потом сотовыми телефонами торговали. Дмитрий Игоревич (Анищенко) у нас таксистом, охранником был. Потом мы инертными материалами торговали довольно неплохо — песок, щебень, пока кризис 2008 года не “шлепнул”», — вспоминает Алексей Зубахин. «Потом мы с Викторовичем (Зубахиным) торговали торфом. Озеленением занимались. Показательным объектом у нас был “Парк камней”, например (сквер имени 250-летия Перми — неофициально его называют из-за собрания в нем образцов горных пород, встречающихся на всем Западном Урале. — “Эксперт”). Купили асфальтобетонный завод. Но в итоге наши партнеры все пропили. Весь бизнес. И мы остались у разбитого корыта», — рассказывает Дмитрий Анищенко.
А еще Пермь несколько лет назад славилась грандиозными начинаниями — бывший губернатор намеревался превратить уральский промышленный город в культурную столицу. Теперь ровно настолько же город славится и недоделами — вроде хотели набережную в граните, начали — бросили. Мостики небольшие начали строить через речушки — тоже бросили. В общем, местные «мегапроекты» возникали, поначалу собирая под себя желающих, а потом обрывались. Но некоторый капитал всем, кому в итоге заплатили, собрать позволили.
В общем, потеряв в 2011 году перспективы в строительном бизнесе, партнеры оказались перед выбором: идти в наемные сотрудники либо строить дело в другой сфере. «Однажды, заехав к нашему другу, а ныне партнеру Илье Никитину на кафедру порошковой металлургии в Пермский национальный исследовательский политехнический университет, мы увидели оборудование, которое работает, и желание нашего друга превратить дело в частный бизнес», — вспоминают Алексей и Дмитрий. Посчитали, подумали. Опыт в термообработке был, собственно, только у Никитина; он же понимал, как наладить контакты с потенциальными покупателями, у Зубахина и Анищенко других идей не было и было совсем немного средств. Но Никитин тогда и оценил проект всего в полтора миллиона рублей. Это потом, уже продав машины, предприниматели поняли, что нужно как минимум в три раза больше: «Мы провели оценку проекта — она составила четыре с половиной миллиона рублей. Выбрали группу заказчиков, провели предварительные переговоры. Поняли, что это востребовано. Подготовили бизнес-план и презентацию. Обойдя более трех десятков банков, мы убедились, что банки не готовы предоставлять деньги без залога. Представив свой проект частным инвесторам, мы увидели интерес к нему и привлекли эту сумму на особых условиях. Мы должны вернуть полученную сумму плюс 12 процентов годовых за пользование деньгами, пока не вернем их, и плюс 22 процента компании», — вспоминает Дмитрий. «Мы оплатили оборудование — Никитин в нем разбирался — и начали искать площадку в аренду с необходимыми электрическими мощностями 0,5 мегаватта, оборудование изготавливалось четыре месяца», — добавляет Алексей. Необходимое в этом деле агрегаты — камерная закалочная печь, камерная отпускная печь, закалочная ванна, прессовая установка. Так в 2012 году появился «Уралтермопром».
Денег в итоге все равно не хватило. «Потребовалось вспомогательное оборудование, и стоимость проекта возросла еще на три миллиона рублей. Пришлось продать другому инвестору десять процентов компании в обмен на эту сумму. Дальше проект подорожал еще на миллион, так как монтаж оборудования оказался сложнее, чем мы предполагали, и мы продали еще восемь процентов компании нашим друзья», — говорит Алексей. Забегая вперед: все займы были возвращены в 2014 году.
Войти в рынок
Главный и мощный конкурент находится в том же регионе — Мотовилихинские заводы, представляющие целый комплекс услуг. И вдруг появляются ребята, которые приходят фактически ниоткуда, меряются печами (там печи восьмиметровые, у ПЗТО — девятиметровые) и меняют культуру производства.
«Термичка — это что такое в советском понимании? Они всю жизнь калили масло. Оно было повсюду, вспыхивало. Брызгало во все стороны, все это горело, вечные пожары. Заходишь — там черное все. Сейчас мы используем полимер, синтетическое вещество», — объясняют разницу предприниматели. «Когда мы вошли в этот бизнес и увидели существующую культуру производства, поменяли почти все: приборы, охрана труда, производительность оборудования, контроль качества, отчеты различные, анализ работы оборудования», — добавляют они.
«Парку оборудования у большинства предприятий машиностроения — семьдесят лет. Причем оно газовое. Я просто не представляю, как на старом оборудовании люди вообще сейчас работают. Там выключаешь печь, а она рассыпается. Доменные печи не выключаются. То есть она все время горит, энергию жрет и все прочее. У нас же с печью что хотите, то и делайте. У нас производство эффективное, здесь автоматизация, все на компьютерах. Полный контроль. Мы записываем каждый шаг. Устраняем энергопотери. Мы калим в горизонтали, только до трех метров в вертикали, а “Мотовилиха” все в вертикали калит», — описывают преимущества своего современного производства Зубахин и Анищенко.
Следующий этап
Развивая бизнес, начинаешь замечать нюансы: как сделать, чтобы закрыть еще больше возникающих у клиента вопросов, как упростить клиенту жизнь, какую смежную услугу подтянуть на себя. «В 2013 году решили создать проект обработки крупногабаритных изделий, оценка составила 40 миллионов рублей. С новым инвестором мы договорились о вложении данной суммы за 49 процентов компании. Но инвестор изъявил желание купить землю, построить собственное здание и подвести все необходимые коммуникации. В итоге мы заняли без процентов еще 45 миллионов. Так появился Пермский завод термической обработки», — говорят предприниматели.
«Ключевая задача — сырье. Когда мы открыли второй завод, то увидели, что контракты заключаются долго, и почувствовали дефицит. Дефицит именно в производстве. И мы вышли на сырье, на изготовителя металла — это “Днепрсталь”, это Белоруссия. Внедрили свой селект металла. —Поэтому параллельно создавалась лаборатория “Уралтермопромлаб” — компания по разрушающему и неразрушающему контролю. Мы разработали сейчас свой селект. на производство металла, и начали поставки металлопроката и трубной продукции на территорию Пермского края со своим контролем. Человек получает полуфабрикат, но качество гарантировано. И арбитраж завода мы на себя берем. Потому что обычному потребителю очень сложно доказать заводу-изготовителю, что металл некачественный. Не нравится — не покупайте, не берите, и все», — говорит Зубахин.
Это потребителю удобно. Потому что сокращается цикл самого производства. «А темпы бурения растут. Китайское оборудование с учетом курса доллара стало невыгодно покупать. Заказчики говорят: “Давайте, ребят, производите”. Сейчас очень короткие контракты, месяц — три. Вот они пришли: “Ребят, есть?” Есть. “Сколько?” Месяц. А один только металл месяц идет», — добавляют предприниматели. Так в 2015 году появилась компания «ПЗТО-Логистик». Деньги на оборотные средства ПЗТО направил с возмещенного НДС в размере пять миллионов рублей. Вся сумма затрачена на приобретение металла на склад.
«В свою очередь, концентрируясь на одном производственном цикле, мы находились в зоне риска по обеспечению постоянных контрактов, в связи с чем было принято решение об освоении механических процессов. Так в 2015 году появилась компания ПЗТО-М. Деньги были заняты у основного инвестора ПЗТО, который стал нашим старшим партнером. Было приобретено основное оборудование и затрачено порядка десяти миллионов рублей. Проект находится в стадии реализации», рассказывают предприниматели.
Как закалялся характер управленца
«Честно говоря, мы сделали все ошибки, какие возможно было. Например, одна из последних недешевых ошибок — на 400 тысяч рублей. Мы взяли нержавейку, закалили ее. И почему-то термист решил, ее макнуть, чтобы быстрее остыла. И ее разорвало просто», — говорит Анищенко. Через ошибки проходят все, кто чем-то начинает заниматься. Поэтому экономика, сражения с сетевыми компаниями, поставляющими энергию, — все затмевает проблема нехватки специалистов. С одной стороны, странно — вроде же Пермь! Здесь исторически должны жить и развиваться технари, но многие уже на пенсии. Кто-то спивается. А молодежь не особо хочет этим заниматься. Поэтому мы всем даем возможность реализовать себя. Не то чтобы мы ищем, например, делопроизводителя и зациклены на этом. Приходит человек, мы видим — у него потенциал. Чем хочешь заниматься? Ну, давай попробуем. И, бывает, он раскрывается. Все равно видишь же, если человек — сердце, ты его забираешь. Людей-то профильных нет», — рассуждает Зубахин.
Среди рисков глобальных называют кажущийся нереальным сегодня: «если наша страна перестанет бурить, добывать нефть».
Калькулятор
Основные вложения пошли на аренду цеха и оборудование. В группе работают 67 человек. Это управленцы, технологи, специалисты ОТК, охраны труда, электрики, термисты, рихтовщики, снабженцы, логисты и т. д. Средняя зарплата — 25 тысяч рулей.
Динамика притока клиентов: в 2012 году их было 15, в 2013-м — 45, в 2014-м — 90, в 2015-м — 125, в 2016-м — 215.
