Предвыборная кампания 2018 года фактически уже началась. Входом в нее можно считать митинг 26 марта. Опережая Кремль, оппозиция старается вывести его из равновесия и к осени создать нервную ситуацию, которая заставит власти действовать жестко и отложить на потом настоящую повестку выборов. Для несистемной оппозиции это шанс не дать переключить тумблер на «развитие». Кстати сказать, темы развития в повестке оппозиции — ни у Навального, ни у Ходорковского и его сторонников — нет. Как никогда не было ее ни у одной оппозиции, ни в одной стране, пережившей оранжевую революцию. Причина — отсутствие такой задачи.
Между тем стране, нации нужны эти предвыборные месяцы, чтобы выработать и успеть согласовать внутри элит программу развития страны на следующие десять лет. Страна эмоционально и нравственно готова к этому. Естественно, важной точкой стал Крым. Но и кроме него, оглядываясь сегодня назад, становится понятно, какие точки невозврата пройдены. Например, сегодня невозможно себе представить обсуждение возможности развала страны в прямых политических дискуссиях. Перестала быть очевидной и неизбежной наша тотальная зависимость от импорта.
Заметно изменилась психология потенциальных избирателей. Кремль опасается низкой явки, но, как это ни странно, интерес к выборам серьезный. Причин две. Во-первых, сильно омолодился состав избирателей. И новая свободная молодежь хочет высказать свое мнение. Во-вторых, за десять лет стагнации накопилось огромное количество проблем, которые бюрократия в ее нынешнем виде решить не может. Попытки решать проблемы в закрытом режиме, навязывая обществу представление о лучшем для него будущем, встречает открытый и рациональный протест. Самое яркое проявление этого — проект сноса московских хрущевок. Второй прецедент — протесты дальнобойщиков. Надо сказать, что власть на требования общества вынуждена реагировать. На прошлой неделе прецедентно отказался от повышения тарифов ЖКХ новосибирский губернатор.
Обстановка выборов должна простимулировать появление программы модернизации страны. Прежде всего в области хозяйственной жизни, так как политическая система и так модернизирована. О модернизации элиты говорят, но говорят эклектично, почти всегда в отрыве от реальных экономических проблем. Например, много публичных разговоров о цифровой экономике и совсем мало — об отсутствии в стране ткацкой индустрии. А людей это волнует. Коллеги рассказывали, что встреча представителя правительства с представителями легкой промышленности в Москве, где первый рассказывал, как замечательно будет использоваться персонифицированный подход к моделированию уже в ближайшем будущем, вполне мог закончиться для чиновника печально, так как суровые представительницы легпрома вместо аплодисментов стали жестко спрашивать, когда фабрики в России перестанут закрываться.
Сейчас от элит требуется трезвость. Есть такое понятие Realpolitik, «реальная политика», когда политики не фантазируют и не разыгрывают сложные комбинации, а действуют исходя из простых рациональных соображений. Так вот, России сегодня нужна «реальная экономика» — экономическая политика, наращивающая основной капитал страны, дающая рабочие места и более высокий уровень жизни. Политика мистических структурных реформ — затянувшаяся игра, которую уже пора закончить.
И еще очень важно, чтобы за предвыборные месяцы элиты достигли консенсуса. Кому-то придется отступить, поделиться деньгами и властью. Обычно состоявшиеся элиты это делают. В интересах страны.
