Валерий Фадеев приказал заменить на всех этажах искусственные цветы живыми. Владимир Познер не поздравил Фадеева с избранием на пост секретаря Общественной палаты (ОП). Валерий Фадеев «жить не может без Навального», обвинил оппозицию в отсутствии «чувства истории» и превратит палату в предвыборный инструмент Владимира Путина. Фадеев продолжит имитировать работу общественного института… Так подали шестой созыв Общественной палаты некоторые крупные и не очень крупные СМИ. Можно посетовать на несерьезный взгляд коллег, но стоит отметить и тот факт, что ОП действительно заслужила часть критики и такой поверхностный анализ своей работы. Несколько опросов последних лет показывают, что больше половины жителей страны вообще не в курсе, чем занимаются виднейшие представители гражданского общества уже более десяти лет под соусом общественного блага. Лишь 10–15% оценивают работу ОП положительно.
Если бы общественные институты не являлись прямым отражением состояния и активности гражданского общества, сложилась бы и вовсе безрадостная картина профанации работы (а такой оценкой с невежественной легкостью делятся журналисты и эксперты). И этот же тезис говорит о том, что сегодня у Общественной палаты есть большой потенциал оседлать сильную волну низовой активности и стать коммуникативным посредником между властью и народом. Тем более что иных претендентов на этот участок не видно. А дальнейший вакуум коммуникации может иметь взрывные последствия для государства.
Эволюция палаты
Публичность работы Общественной палаты не была положена в фундамент ее создания. ОП создавалась в 2005 году скорее как консультационный орган, который обладал полномочиями проводить независимые экспертизы и «нулевые» чтения законопроектов. Считается, что Владислав Сурков задумал ОП для баланса издержек демократии, связанных с отменой губернаторских выборов. Хотя годом ранее Владимир Путин в ежегодном президентском послании довольно четко объяснил идею: «…Когда речь идет о нарушениях фундаментальных и основополагающих прав человека, об ущемлении реальных интересов людей», голос небольших гражданских объединений и союзов не слышен, а потому «постоянно действующие негосударственные организации могут обеспечивать независимую экспертизу важнейших нормативных актов, актов, непосредственно затрагивающих интересы граждан».
И сразу на старте проекта возник вопрос: зачем народу через ОП контролировать парламент, который этим же народом и избирается? К чему надстройка? Сегодня дать ответ кажется проще, чем двенадцать лет назад, просто проанализировав этапы развития российской политической системы. В 1990-е наше общество было атомизировано, разложено инстинктами выживания и разочаровано демократическими экспериментами. В 2000-е — поражено бациллой потребительского бума. Нельзя сказать, что партии того времени «никого не представляли», но большие сегменты общества оказались выброшены из политического процесса, поскольку были аполитичны или не доверяли депутатам, а в целом безмятежно радовались взлету из нищеты и хаоса.
Уже тогда казалось, что интересы многих граждан представляют не политические и идеологические течения, а лидеры узкоспециализированных, профессиональных и медийных групп лояльности и доверия — врачи, правозащитники, учителя, ученые, бизнесмены, музыканты и спортсмены, претенденты на звание интеллектуальной и профессиональной элиты страны, интеллигенция, в конце концов. Вот они и получали места сначала в федеральной, а затем в региональных ОП. «Народ создает или воссоздает некоторые новые чувства и моральные принципы. Но сделать их действенной частью жизни — это уж дело интеллигенции. Для этого они, как говорят социологи, должны быть вербализированы и рационализированы: превращены в связное мировоззрение», — написал великий русский ученый Игорь Шафаревич аккурат в 2005 году. По сути, таковой функция членов ОП остается и по сей день. И это совсем не то, что обязанности того же парламента, к слову.
Подразумевалось, что видные представители гражданского общества, попадающие в состав палаты, своей личностью и представительностью будут способствовать публичному резонансу работы ОП. Тем более что в первых составах наблюдались и ярые оппозиционеры, и правозащитники, и лидеры гражданских объединений, настроенных враждебно к власти. К сожалению, чаще всего они воспринимали палату как место для яркой самопрезентации, а работу в различных комитетах считали делом скучным и малополезным для имиджа. А потому часто заканчивали свой срок (сначала два, а потом три года) публичным «фе!» — мол, ОП бесполезна и ничего не решает, а значит, и мне тут не место. Впрочем, Общественной палате действительно часто не хватало рычагов для влияния на тот же парламент («нулевые» чтения с нулевым результатом). Тот же Сурков признавал, что ОП — активный и действенный орган, но его эффективность основана лишь на авторитете его членов.
Новое дыхание Общественная палата получила при Вячеславе Володине, который в декабре 2011-го стал первым замруководителя президентской администрации. Несколько лет ОП работала в унисон с институтом прямой демократии — «Общероссийским народным фронтом» (ОНФ), о чем говорит «парная» должность Александра Бречалова, секретаря ОП и одновременно сопредседателя Центрального штаба ОНФ. В первую очередь тот постарался расшевелить региональные ОП в тех субъектах федерации, где наблюдался сильный низовой актив, а губернатор понимал выгоду от работы независимого института. Кроме того, команда Бречалова вытаскивала в медийное поле новых, молодых лидеров общественного мнения (ЛОМ), которые создавали контрповестку на местах и, по сути, поддерживали адекватную, а не «потемкинскую» коммуникацию региональной власти с обществом. ОНФ же выступал этаким проектным офисом, который проводил работу по отдельным направлениям (образование, медицина, региональные СМИ), искал лидеров профессиональных сообществ, которые контактировали с президентом через головы чиновников, а также вел мониторинг исполнения указов президента, боролся за честные закупки и против коррупции (вспомним, что ряд знаковых губернаторских «посадок» состоялся по результатам проверок ОНФ). В интервью «Эксперту» (см. «Ломы прямой демократии», № 3 за 2016 год) Бречалов говорил так: «Нужно обязательно в хорошем смысле слова раскачивать эту замшелую политическую конструкцию. У меня нет иллюзий, что вот так все поменяется в раз, — будут свои перегибы. Но если региональные общественные палаты, “Общероссийский народный фронт” действительно станут открытыми площадками для коммуникаций и на этих площадках будут реализовывать себя гражданские активисты, расти как профессионалы, то это будет огромный плюс для страны».
По сути, предыдущий созыв Общественной палаты подготовил отличный фундамент для следующего шага в ее эволюции, который коротко можно выразить триадой «автономность, публичность, коммуникация». ОП предстоит первой разработать механизмы имплементации в современное российское государство нового тренда — сильного низового аполитичного гражданского активизма. Мы наблюдаем взрывное появление новых общественных движений, людей, скрепленных инициативой по конкретным проблемным сферам жизни: обманутых дольщиков, дальнобойщиков против «Платона», защитников архитектуры, противников реновации. Здесь же волонтеры, благотворители, НКО. Все они требуют адекватного отношения со стороны власти, не являясь оппозицией по сути, а чаще всего представляя социум «крымского консенсуса», путинского консенсуса. И попытка московской оппозиции перетащить на себя одеяло не должно путать — сектанты Навального представляют лишь крайне малый, узкий срез активистов. С остальными надо работать и на местах, и на федеральном уровне. Вот он, потенциал Общественной палаты, считает Валерий Фадеев: «Демократия нужна не для избранной части общества, которая транслирует темы из границ центров крупных городов. Эти группы не должны вытеснять проблемы других групп общества. Тем более что “другие” группы составляют большинство. Да, полное равенство невозможно. Люди отличаются знаниями, информированностью, стартовыми возможностями. Задача состоит в том, чтобы создать условия для сокращения неравенства в экономической, общественной и политической жизни. Вовлекать все больше людей в социальную жизнь, в актуальную повестку жизни страны. Уменьшить неравенство, дать возможности — это и есть собственно демократия. Мне кажется, мы должны работать на решение этой задачи».
Далее — о задачах прикладного характера, которые уже прорабатываются или только предлагаются новому созыву Общественной палаты.
Публичность
На недавней встрече с обновленным составом Общественной палаты Владимир Путин к прежним функциям этого органа добавил такую, как «прямая связь с людьми, прямая связь с теми, кто ощущает на себе усилия властей по улучшению жизни в стране». И это повод для ОП заявить о себе с новой стороны. Несомненно, экспертная функция палаты по-прежнему востребована — это и анализ законопроектов, и «нулевые» чтения, и общественный контроль. Но, похоже, повестка Общественной палаты должна складываться снизу, таков запрос времени. ОП должна поднимать «народные» темы: бедность, низкие зарплаты, несправедливое распределение доходов, невозможность купить жилье, рост тарифов ЖКХ, пенсионная реформа и т. д. ОП сможет опираться на мнение людей и пропагандировать позитивный опыт. Например, не только выдать экспертное заключение на варианты экономических программ, представленных президенту, но и добавить в них реальную жизнь, обрисовать насущные запросы населения в противовес безжизненным математическим формулам.
Можно усилить и экспертную составляющую. Скажем, не только выдавать заключения на знаковые законопроекты, но и самим инициировать важные исследования современного российского общества. В этой работе наблюдается огромный пробел, несмотря на наличие значительного числа исследовательских компаний. В конце концов, именно заказчик определяет направление работы по изучению того или иного общественно значимого вопроса. Общественная палата как орган, сформированный гражданским обществом, должен тоньше чувствовать лакуны в понимании страны, в которой мы живем.
Кроме того, Общественная палата должна резонировать по наиболее болезненным темам федерального значения: например, передача РПЦ Исаакиевского собора, внедрение программы «Платон», пенсионная реформа. К слову, начало положено — ОП провела общественные слушания по программе реновации, объявленной московским правительством. Не без пользы как для властей, так и для столичных жителей. Еще одно предложение из этого ряда — позволить ОП подавать иски в защиту неопределенного круга лиц, над ним Владимир Путин обещал подумать.
Валерий Фадеев уже пообещал усилить работу со СМИ, пригласить журналистов для широкой дискуссии и даже подумывает создать в рамках палаты нечто вроде клуба СМИ. Несомненно, обновленная ОП станет заметно более открытым органом, а значит, может набрать медийный и политический вес для влияния на принимаемые властью решения.
Автономность
Другая проблема, которую предстоит решить ОП, — зависимость, а кое-где и прямая подконтрольность региональных общественных палат региональным властям. Есть несколько вариантов реформы. Например, изменения на стадии формирования региональных ОП. Сегодня треть их состава назначает губернатор, треть — близкие ему заксобрания, и уже эти две трети выбирают оставшихся коллег. Есть предложение ввести федеральную квоту. Подобное решение оправдало себя в ОНФ, где исполком региональных ячеек назначается из Москвы.
Усиление автономности региональных общественников кроется и в задаче ослабления контроля губернаторов над местными СМИ, которые не могут существовать без госдотаций, а значит, обречены петь осанну кормящей руке. И поскольку экономическую ситуацию в отношении местных газет и телеканалов исправить в ближайшее время не получится, предлагается усилить контрольную составляющую. А именно передать региональным общественным палатам право согласовывать кандидатуры на должности главных редакторов органов СМИ. А также сформировать независимый региональный совет журналистов. Эту идею можно обкатать на ряде передовых регионов.
Коммуникация
Два предыдущих пункта не только усилят коммуникацию самой Общественной палаты с властью и народом, но и позволят перекинуть мостик друг к другу через структуру ОП. Но и этого мало. Чтобы коммуникация не осталась лишь благодушной декларацией намерений, стоит разработать системные правила взаимоотношений органов власти и общества. Уже сегодня в нескольких городах страны (Великий Новгород, Рязань, Ярославль) разворачивается пилотный проект «Внедрение лучших практик обустройства общественной жизни и городской среды в российских городах». Проект призван наладить конструктивное и продуктивное взаимодействие бюрократии и активистов на местах, буквально научить и принудить чиновников к такой работе, объяснить пользу и выгоды от сотрудничества.
Усилит эту коммуникацию и реформа на рынке социальных услуг государства, которые должны отойти к НКО. Общественные палаты должны выступить экспертным органом, определяющим качество, номенклатуру и стоимость тех или иных видов работ. То есть, по сути, развернуть активную работу по изучению сферы некоммерческих организаций и анализу их реального потенциала. Это серьезный вызов, ведь на сегодняшний день речь идет о сильно коррумпированном секторе, а регионов, согласившихся на передачу социальных услуг НКО, — единицы (например, это Мурманская область или Ханты-Мансийский автономный округ).
В целом заявленная триада целей в случае ее реализации должна дать сильный ответ критикам Общественной палаты, усилить ее вес, а главное — демпфировать риски системы, в которой люди хотят активно и самостоятельно строить справедливую жизнь в родной стране, но встречают бюрократию, не всегда адекватную времени и прогрессу.
Читайте также интервью секретаря ОП Валерия Фадеева «На стороне неудобных контрагентов» в журнале «Русский репортер», № 10–11 за 2017 год.
