В первое десятилетие XXI века число иностранных студентов в мире удвоилось, достигнув, по оценке ЮНЕСКО, 4,2 млн человек. К 2025 году ожидается очередное удвоение: уже 8 млн молодых людей будут учиться за пределами своих национальных юрисдикций. Вполне естественной кажется задача поучаствовать в дележе одного из самых быстрорастущих мировых рынков.
«Развитие экспорта образования — серьезная национальная задача для нашей страны. Нам есть что предложить, чему научить», — заявил в конце мая на заседании президиума президентского совета по стратегическому развитию и приоритетным проектам глава правительства РФ Дмитрий Медведев.
Один из самых перспективных сегментов рынка образовательных услуг с точки зрения добавленной стоимости — бизнес-образование, стоимость диплома в этом сегменте заметно опережает все остальные. Основа для задания устойчивого вектора в этом направлении есть. Россия, по данным ЮНЕСКО, занимает пятое место в мире по количеству иностранных студентов, и динамика в последние годы выглядит внушительно (см. график 1). По расчетам Института социологии РАН и Центра социального прогнозирования и маркетинга, число иностранных граждан, очно обучающихся в российских вузах, вырастет с 185,3 тыс. человек в 2015/16 учебном году до 255,8 тыс. к 2019/20 учебному году и до 570 тыс. — к 2029/30 учебному году. При этом «экономика и управление» — третье по популярности направление (после инженерно-технических специальностей, медицины и фармацевтики), спрос на которое в основном предъявляют выходцы из стран СНГ (см. графики 2 и 3).
Однако по-настоящему сильных игроков, способных обеспечить предложение иностранным студентам, на российском рынке немного. В трех ведущих мировых рейтингах в области бизнес-образования (Financial Times, Forbes и Business Week) российские школы представлены двумя школами в одном рейтинге (Высшая школа менеджмента СПбГУ — в рейтингах Financial Times Masters in Management 2016 и European Business School Rankings 2016; ИБДА РАНХиГС — в рейтинге Financial Times Executive MBA Ranking 2016). При этом в мировых рейтингах вузов присутствует пара десятков российских университетов. Мы решили разобраться в причинах такого удивительного отставания и понять, как можно выправить ситуацию.
Для решения этой задачи Аналитический центр «Эксперт» подготовил рейтинг глобальных бизнес-школ постсоветского пространства и обсудил его результаты с профессиональным сообществом на круглом столе «Бизнес-школы России и стран СНГ: условия и стратегии успешного выхода на глобальный рынок», который состоялся в Москве в июне этого года.
Что мешает экспорту бизнес-образования
Рейтинговые исследования в области бизнес-образования преимущественно ориентированы на оценку перспектив карьерного роста выпускников и окупаемости вложений в такое образование. Наше исследование не претендует на комплексную всестороннюю оценку деятельности бизнес-школ, а фокусируется на одном аспекте — степени признания школы на международном уровне, от которой и зависят перспективы экспорта образования. Именно поэтому в исследование не попадает, к примеру, «Сколково» — один из безусловных лидеров национального рынка, не имеющий, как и многие другие сильные российские школы бизнеса с локальным фокусом, заметных достижений на глобальном рынке и, по крайней мере до недавнего времени, не претендовавший на это.
Для начала определимся с важнейшими факторами «видимости» и признания на глобальном уровне, которые обеспечивают интерес со стороны иностранных студентов. В числе лидеров рейтинга Financial Times вы не найдете ни одной школы, которая не производила бы знания, выражающиеся в высочайших показателях публикационной активности. Как университет не может считаться полноценным, не ведя исследований высокого уровня, так и бизнес-школа без цитируемых публикаций в ведущих журналах по менеджменту, базах кейсов претендовать на первые позиции не сможет. (В скобках отметим, что на локальном рынке отсутствие исследовательской активности, безусловно, не является препятствием для лидерства, и пример «Сколково» это только подтверждает.)
Уровень исследований в области менеджмента можно измерить количеством публикаций в ведущих журналах — 50 журналов, анализируемых Financial Times, первые два квартиля SciMago, список 4* ABS (Chartered Association of Business Schools), список A* ABDC (Australian Business Deans Council). Эти списки достаточно сильно пересекаются, для анализа мы взяли последний из них (см. «Методология исследования»). Кроме того, ведение исследовательской деятельности определяется через специфические для бизнес-образования продукты, например бизнес-кейсы (опубликованные в Case Center, Harvard Business Review, Emerald Group Publishing). Пока наличие кейсов российских бизнес-школ в данных системах скорее экзотика. Например, членство в Case Center имеют всего три российские бизнес-школы («Сколково», ВШФМ РАНХиГС и ВШМ СПбГУ). При этом коллекция кейсов есть только у последней.
«Мы изначально выбрали в качестве приоритета концепцию подготовки финансовых руководителей с углубленным изучением современных финансов, поэтому нам необходимо было обеспечить качество программ бизнес-образования. Мы поставили задачу создания научно-исследовательского потенциала мирового значения и развития на этой основе исследовательских центров совместно с западными участниками глобального образовательного рынка мирового уровня. Сейчас у нас в разработке несколько международных проектов, в том числе c Harvard Business School, с испанскими бизнес-школами IESE и ESADE, с бельгийской школой Brussels School of Economics and Management», — рассказывает Елена Лобанова, декан ВШФМ РАНХиГС.
Но если исследования можно измерить, то как быть с другими показателями, не менее важными, особенно для российских бизнес-школ, которые, как мы уже отметили, не замечены в мировых рейтингах? Существует универсальный параметр, позволяющий оценить соответствие школы международным стандартам: международные аккредитации (аккредитован — значит, качество как минимум соответствует определенному уровню) и партнерства (программа двух дипломов с ведущей зарубежной школой означает, что качество образования соответствует ее стандартам).
В мире есть три менеджериальные аккредитации первого уровня, получение хотя бы одной из них означает признание соответствия глобальным стандартам качества в области бизнес-образования.
К их числу относятся институциональная (ее получает вся школа) аккредитация AACSB (The Association to Advance Collegiate Schools of Business, более 785 аккредитованных школ в мире, преимущественно англосаксонских), британская аккредитация программ МВА AMBA и две аккредитации Европейского фонда развития менеджмента (EFMD): институциональная аккредитация EQUIS и программная аккредитация EPAS. Получить «тройную корону» (AMBA, EQUIS, AACSB) смогли всего 77 школ по всему миру (данные на 1 января 2017 года). Международные аккредитации — инструмент достаточно специфический, характерный именно для менеджериального образования. В смежной области «экономика» никаких международных аккредитаций попросту не существует.
Получение престижных международных аккредитаций — дело довольно затратное и по времени, и по средствам, не говоря уже о том, что даже за эти деньги никаких гарантий получения аккредитации никто не даст. Средняя продолжительность процедуры получения аккредитации AMBA — от девяти до 18 месяцев. Стоимость аккредитации на три года — 40,8 тыс. евро, на пять лет — 51,2 тыс. евро. Получение EPAS потребует 24–30 месяцев при стоимости 22,5 тыс. евро и 24,3 тыс. евро (на три и пять лет соответственно). Получение же институциональной аккредитации EFMD — EQUIS потребует больше временных и материальных затрат. При средней продолжительности процедуры два-три года стоимость аккредитации на три года составляет 35,8 тыс. евро, на пять лет — 42,3 тыс. евро. Завоевание AACSB — это и вовсе «игра вдолгую»: эту аккредитацию можно получать от двух до семи лет, на что потребуется порядка 28,3–65,8 тыс. долларов (или 47,3–84,8 тыс. долларов, включая затраты на визит комиссии), а с 1 июля 2017 года будет еще дороже.
В России крайне мало бизнес-школ, имеющих эти аккредитации: у десяти школ есть AMBA, у трех — EPAS, у одной — EQUIS. Аккредитация AACSB в России пока не получена никем, хотя некоторые бизнес-школы процесс запустили.
Председатель учебно-методической комиссии ВШМ СПбГУ, единственной российской школы, имеющей две из трех составляющих «короны» — EQUIS и AMBA, Юрий Федотов рассматривает этот механизм с практической позиции: «Если мы хотим быть игроками глобального рынка, то должны соответствовать стандартам качества, а на глобальном рынке стандарты качества подтверждаются международными аккредитациями EFMD, AACSB, AMBA. Мы на своем опыте убедились, что это позволяет выйти на совершенно иной уровень партнерства».
Полностью подтверждает этот опыт и пример единственной региональной бизнес-школы страны, имеющей аккредитацию первого уровня: «Два года назад ВШЭМ УрФУ стала четвертой в России бизнес-школой, получившей аккредитацию EFMD (аккредитацию EPAS имеет программа бакалавриата “Мировая экономика и международный менеджмент”)», — рассказывает директор ВШЭМ УрФУ, директор Аналитического центра “Эксперт” Дмитрий Толмачев. — Это открыло возможность заключения соглашений об обмене студентами с лучшими зарубежными бизнес-школами: только за последний год число школ с аккредитациями первого уровня, с которыми заключены такие соглашения, выросло с семи до четырнадцати, наши студенты имеют теперь возможность в течение семестра бесплатно учиться в таких школах, как Grenoble EM и Rennes Business School (Франция), HHL Leipzig (Германия), LUISS Business School (Италия), HEC Liege (Бельгия)».
Помимо аккредитаций первого уровня существует ряд наднациональных аккредитационных организаций, например CEEMAN (Ассоциация развития менеджмента стран Центральной и Восточной Европы), ACBSP (Совет по аккредитации бизнес-школ и программ в США), ECBE (Европейский совет по бизнес-образованию). Кроме того, участники рынка бизнес-образования могут продвигаться за счет многочисленных профессиональных аккредитаций, таких как ACCA (Ассоциация дипломированных сертифицированных бухгалтеров), CIMA (Сертифицированный институт специалистов по управленческому учету), CIM (Королевский институт маркетинга) и проч.
Помимо исследовательской работы и международных аккредитаций есть также третий важный блок, характеризующий уровень школы на международном рынке: партнерства. Это реализация совместных образовательных программ и совместные исследования с зарубежными бизнес-школами. Разумеется, здесь главную роль играет уровень зарубежного партнера, поэтому мы оценивали только школы-партнеры, имеющие хотя бы одну аккредитацию первого уровня. Наличие такого рода сотрудничества у участников рейтинга налажено с 212 зарубежными бизнес-школами (двойной счет партнеров исключен), преимущественно из США, Франции, Великобритании (см. график 3). Хотя есть и экзотика вроде Монако и Индонезии.
По количеству зарубежных партнеров лидируют ВШМ СПбГУ, ИБДА РАНХиГС и Московская международная высшая школа бизнеса МИРБИС (см. топ-перечень по количеству партнеров)
Понятно, что этот критерий неоднозначен, и здесь трудно не согласиться с мнением научного руководителя Центра корпоративного управления НИУ ВШЭ Геннадия Константинова, что партнерские отношения не всегда фиксируются официальными соглашениями: «Мы можем провести на уровне нашей бизнес-школы отдельный семинар почти в любой точке мира. Но мы можем это сделать не на институциональном уровне коммуникации, а просто на уровне договоренностей, у нас много партнеров, которые помогают».
В ходе исследования мы сочли целесообразным обратить особое внимание на программы двойного диплома со школами, имеющими международные аккредитации первого уровня. Этот тип партнерства свидетельствует о признании качества образования высокоуровневой школой бизнеса. Бизнес-школ, реализующих программы двойных дипломов, в нашей выборке треть. Максимальное число программ двойного диплома реализуют ИБДА РАНХиГС, Алматы менеджмент университет и Международная школа бизнеса и мировой экономики РЭУ им. Г. В. Плеханова (см. топ-10 по двойным дипломам).
Лидеры рейтинга и препятствия для экспансии
В рейтинг вошли 22 российские бизнес-школы, пять бизнес-школ из Украины, две из Казахстана и одна белорусская.
Из 30 участников рейтинга 22 вошли в выборку благодаря наличию аккредитаций, в основном за счет AMBA (такую аккредитацию имеют 14 школ, в том числе десять российских). Только аккредитацию CEEMAN имеют пять школ бизнеса, входящих в выборку, одна из России), три школы имеют аккредитации EPAS. Есть школы, у которых по две аккредитации, например у ВШМ СПбГУ — аккредитации EQUIS и AMBA, три школы наряду с аккредитацией AMBA имеют аккредитацию CEEMAN.
По публикационной активности, которая стала вторым базовым критерием рейтинга, сформировалась тройка явных лидеров: НИУ ВШЭ, ВШМ СПбГУ, МГУ (см. топ-10 по публикационной активности). Отметим, что результаты анализа публикационной активности представлены для организации в целом, а не по отдельно взятой бизнес-школе (отделить публикации конкретной бизнес-школы от публикаций всего вуза не представляется возможным).
Анализ качественных критериев привел нас к следующим выводам. По средневзвешенному индексу цитирования в предметной области лидируют бизнес-школы и факультеты менеджмента ИТМО и РАНХиГС (значение индекса больше единицы свидетельствует о том, что статью цитируют чаще, чем в среднем по предметной области).
В области международного научного сотрудничества выделяются подразделения ИТМО и Киевского национального университета им. Т. Шевченко: 73 и 67% статей этих школ соответственно написаны совместно с зарубежными исследователями.
В результате дифференциации школ в зависимости от траектории их продвижения мы получили на нашей карте три типа учреждений: уже, по сути, состоявшиеся глобальные бизнес-школы; бизнес-школы, активно продвигающиеся на глобальном рынке; просто заметные на мировом уровне бизнес-школы, хотя бы по одному из ключевых критериев.
Для стран СНГ наш рейтинг фиксирует одну глобальную бизнес-школу — ВШМ СПбГУ, которая много лет системно вкладывается во все направления продвижения на глобальном рынке: в партнерские отношения, аккредитации, исследовательскую деятельность.
Далее мы выделяем две группы бизнес-школ, активно продвигающихся на глобальном рынке. Первая группа следует траектории развития партнерств и получения аккредитаций, в нашем рейтинге таких школ 15. Вторая группа состоит из двух отдельно позиционирующихся на рынке структурных единиц НИУ ВШЭ: факультета бизнеса и менеджмента и Высшей школы менеджмента. Они заметны на глобальном уровне благодаря высокому уровню исследований НИУ ВШЭ в области экономики и менеджмента. Для того чтобы попасть в число лидеров мирового рынка бизнес-образования, школам из первой группы предстоит нарастить исследовательскую составляющую, вторым — обзавестись престижными международными аккредитациями и двухдипломными программами.
В сектор «глобально видимых» попали 12 бизнес школ. Они в начале пути, хотя уже заметны на мировом уровне и явно предпринимают усилия для продвижения в этом направлении.
Ясно, что перечисленные игроки (возможно, не все и, вероятно, с разной скоростью) будут двигаться на внешний рынок. У этой модели есть базовые «гигиенические» условия, без которых все остальное не имеет решающего значения и которые мы подробно рассмотрели: аккредитации — партнерства — собственный исследовательский контент. Но у трех десятков школ постсоветского пространства, которые этим условиям хотя бы частично соответствуют, есть варианты выбора траекторий, которые могли бы ускорить движение на глобальный рынок. Такого рода решения обсуждались на круглом столе.
«Заработать репутацию школе через высокий уровень публикаций и цитирования — фундаментальная, непростая задача, требующая времени. А вот высокая популярность курсов, созданных на платформах Coursera и EdX, если на них подписаны сотни тысяч людей со всего мира, дает хороший и более быстрый эффект. Это становится важным фактором конкуренции и, если угодно, получения отдачи от организации и поддержания бесплатных онлайн-курсов. Мы сейчас активно этим занимаемся», — делится опытом Николай Филинов, декан факультета бизнеса и менеджмента НИУ ВШЭ.
Екатерина Лисицына, исполнительный директор школы бизнеса МИРБИС, считает эффективной модель развития многосторонних партнерств и образовательных консорциумов: «Институт МИРБИС участвует в программах международного консорциума ЕМВА. В рамках этого проекта 11 университетов из девяти стран (США, Бразилия, Италия, Великобритания, Турция, Россия, Китай, ЮАР и Индия) одновременно в течение одной недели имеют возможность пройти обучение во всех университетах. Каждый университет проводит именно ту программу, которая является наиболее сильной в данном вузе. Кроме того, хороший результат дает обмен студентами в рамках организации NIBES, которая представляет собой глобальную сеть из 20 бизнес школ в 19 странах».
Впрочем, есть чисто российские препятствия на пути развития интернационализации в этом сегменте образования. Проректор РАНХиГС, директор Института бизнеса и делового администрирования, президент РАБО Сергей Мясоедов иллюстрирует этот тезис конкретными примерами: «По российскому законодательству одно из обязательных требований зачисления в магистратуру — наличие диплома бакалавра, а в некоторых образовательных системах, в частности в системе Grandes écoles во Франции, переход с бакалаврского на магистерский уровень осуществляется без бакалаврского диплома. И наши школы по этой причине испытывают большие трудности при попытке зачислить желающего учиться у нас студента в магистратуру. Другой пример: по нашим законам мы должны иностранца, который хочет перевестись учиться в нашу страну на проект “двойной диплом”, зачислить на первый курс. А в своей стране он обычно принимает решение ехать на год или два в партнерский вуз после окончания второго курса или даже третьего. Вопрос о возможности свободного перезачета “переводных учебных кредитов” на основе решения принимающего университета у нас так и не был решен. Основа основ, на которой строятся “болонские обмены” в Европе и мире, нашим законодательством искусственно игнорируется».
Другая проблема связана с ограничениями международной мобильности преподавателей. «Для развития международных связей в области образования большое значение имеет бесперебойное функционирование визового режима. К сожалению, на фоне геополитических сложностей возникает много проблем. Часто это приводит к срывам программ, и для нашего рынка такая ситуация бывает порой критической. Например, в прошлом году затормозили выдачу виз преподавателям Портсмутского университета, которые должны были вести у нас курсы на английском языке, а мы, в свою очередь, были вынуждены трижды переносить стажировку наших магистров в Англии в рамках одного учебного года», — делится опытом Елена Лобанова (ВШФМ РАНХиГС).
Этим коротким списком проблем не исчерпываются ни барьеры, препятствующие российским школам в выходе на глобальный рынок, ни возможности, которые перед ними открываются. В конце концов, за последние тридцать лет различные решения позволили целому ряду бизнес-школ Восточной Европы, Китая в относительно короткое время выйти на мировую арену, а ряду бизнес-школ относительно слабых в экономическом плане стран вроде Испании и вовсе занять несопоставимо высокие (по сравнению с экономическим весом и успехами страны происхождения) позиции в мировой табели о рангах. Но для начала необходимо выполнить задачу-минимум: включиться в исследовательскую повестку и привести свою практику в соответствие требованиям международных аккредитационных агентств.
