В 2015 году в Волгограде началась реализация проекта, который был назван крупнейшим в Европе в сфере водоснабжения — речь идет о проекте сроком 30 лет с объемом инвестобязательств 58 млрд рублей, из них 7,1 млрд — в первые три года. Администрация Волгограда подписала договор о передаче ООО «Концессии водоснабжения» в концессию централизованных систем холодного водоснабжения и водоотведения. Организатором финансирования выступает ЗАО «Лидер» — компания по управлению активами пенсионного фонда.
— Согласно годовому докладу Национальной ассоциации концессионеров и долгосрочных инвесторов в инфраструктуру (НАКДИ), в 2016 году в стране было заключено всего 34 концессионных соглашения на сумму свыше 100 миллионов рублей каждое. Как трактовать эту цифру? Почему это до сих пор такой редкий случай?
— Основная активность в концессиях сосредоточена пока в сегменте так называемых малых проектов. По итогам 2016 года, по данным НАКДИ, в России было объявлено 1836 концессионных конкурсов, из которых 94 процента — с объемом инвестиций до 100 миллионов рублей. Общий объем инвестиций по ним — порядка 300 миллиардов рублей. В многих случаях это не концессии в классическом понимании этого слова, а переоформленные договоры аренды или долгосрочные контракты с небольшими инвестиционными обязательствами частного партнера. Такая ситуация отражает начальную стадию формирования рынка: несмотря на то, что Федеральный закон «О концессионных соглашениях» был принят в России в 2005 году, его активное применение началось лет пять назад. Поэтому укрупнение концессионных проектов — это неизбежная стадия рынка, от которой нам не уйти.
Что же касается категории средних проектов с объемом инвестиционных обязательств от 100 миллионов рублей до миллиарда и крупных проектов, свыше миллиарда, то тут еще накладывается разная методология учета проектов. НАКДИ — ассоциация, представляющая интересы крупных институциональных инвесторов, поэтому в ее методике мониторинга велика роль раскрытия информации всеми участниками процесса — как на этапе конкурсных процедур, так и на этапе реализации проекта. И если по какому-то конкурсу его организаторы «забыли» вовремя разместить на официальном сайте концедента информацию о заключении концессионного соглашения, такая сделка не будет отражаться в общей статистике — до того момента, пока факт заключения соглашения не будет подтвержден публично в официальном источнике. Поэтому по средним и крупным проектам у разных аналитических групп может не совпадать статистика цифра в цифру. В то же время общая оценка в принципе совпадает. Средних и крупных концессионных проектов реализуется сегодня в России порядка 80 с ежегодным приростом в 30–50 проектов. Но проекты эти долгосрочные, с периодом реализации от десяти до сорока лет.
— Почему, на ваш взгляд, в России подавляющее количество концессионных соглашений заключается в сфере ЖКХ? Ведь сфера инфраструктуры гораздо шире.
— Это отрасль жизнеобеспечения всех граждан страны. И она серьезно недофинансирована при существенном износе основных фондов. По оценкам Минстроя России, в отрасль нужно вкладывать около 500 миллиардов рублей ежегодно, тогда как суммарный объем всех инвестиционных программ, существующих в этой сфере, оценивается примерно в 100 миллиардов рублей в год. Этот ежегодный разрыв в 400 миллиардов рублей можно покрыть в основном за счет частных денег. В первую очередь это банковские кредиты, на которые по-прежнему делается ставка в концепции развития ЖКХ, а также деньги частных и институциональных инвесторов, к которым мы относим прежде всего негосударственные пенсионные фонды.
Сравнивая отраслевую принадлежность концессий, надо иметь в виду, что ЖКХ — безусловный лидер по количеству соглашений. Однако по объему инвестиционных обязательств картина иная: по «деньгам» лидирует транспортный сектор. По итогам заключенных в 2016 году концессионных соглашений в 24 концессионных проекта в ЖКХ будет привлечено 74,2 миллиарда рублей, в то время как в семь транспортных проектов — 156 миллиардов.
Что касается иных сфер привлечения частных инвестиций через механизм концессий, то они действительно развиваются медленнее ЖКХ и транспорта.
Но при этом я пока не вижу на горизонте частных предпринимателей, желающих вкладывать в коммунальную инфраструктуру много и надолго. Страховые компании тоже пока еще «не проснулись» как инвесторы в реальный сектор экономики. НПФ готовы, но это особые деньги, пусть и не из государственной казны, но их использование регулируется почти как бюджет. На наш взгляд, для сферы ЖКХ необходимо провести глубокий анализ инвестиционного потенциала, определить перечень потенциальных инвесторов и условия, на которые они готовы согласиться. Сегодня пока нет связки между свободными деньгами в экономике и проектами, которые в них нуждаются. Хотя, по моему убеждению, в России есть и деньги, и инвесторы для восстановления инфраструктуры, просто нужно переработать проекты под их интересы.
— «Лидер» сегодня — крупнейший организатор финансирования концессионных проектов. По состоянию на 31 декабря 2016 года в России зарегистрирован 21 выпуск ценных бумаг девяти эмитентов-концессионеров. Как бы вы оценили потенциал роста в этой сфере?
— Если мы сейчас за скобками оставим деньги населения, то тогда теоретически можно рассматривать только пять источников финансирования инфраструктуры: зарубежные инвестиции, бюджетные инвестиции, банковское кредитование, предпринимательская прибыль и институциональные инвестиции. В настоящее время по разным и вполне понятным причинам первые четыре источника сокращаются. В то же время потенциал внутренних институциональных инвесторов пока задействован в небольших объемах, хотя только в пенсионной индустрии России аккумулировано порядка четырех триллионов рублей. А есть еще резервы страховых компаний и активы инвестиционных фондов. То есть для модернизации инфраструктуры, в том числе в сфере ЖКХ, в России есть и деньги, и инвесторы.
Есть уже и практика концессий с привлечением средств институциональных инвесторов. Собственно, практически все выпуски облигаций эмитентов-концессионеров, размещенных на Московской бирже, были приобретены российскими негосударственными пенсионными фондами. В целом, с учетом потребностей страны и возможностей институциональных инвесторов, объем пока небольшой — порядка 83 миллиардов рублей. Потенциал роста — на порядок больше. Концессионные облигации, если они изначально структурированы под НПФ, очень интересный финансовый инструмент для пенсионных фондов. Ведь концессии, как правило, имеют гарантированный денежный поток, обеспечивающий возвратность. Доходность по инфраструктурным активам не привязана к колебаниям финансовых рынков, а больше привязана к инфляции, что для НПФ принципиально важно. Далее, в концессионных соглашениях заложен механизм гарантий на случай выпадающих доходов, а при расторжении соглашений действует порядок возврата осуществленных инвестиций.
Барьеры на пути тиражирования модели привлечения средств НПФ в развитие инфраструктуры существуют как в среде финансового рынка, так и в сфере институциональных отношений в реальном секторе. На финансовом рынке это отсутствие сегмента долгосрочных инвестиций, где весь рынок — его регулирование, инструментарий, методическое обеспечение надзора и контроля — все заточено под краткосрочность и ликвидность. А в реальном секторе свои существенные ограничения. Распространена практика публичного толкования и применения одних и тех же норм закона разными надзорными и контролирующими ведомствами по-разному. На уровне регионов, к сожалению, стандартной ситуацией являются штрафные санкции или невыдача необходимых документов концессионеру без оплаты штрафов в связи с накопленными проблемами или ущербом, природа которых сложилась задолго до появления концессионера и которые концессионер не может ликвидировать в одночасье, вне утвержденной инвестиционной программы. Нередки даже случаи, когда при взаимодействии с надзорными органами инвестор вынужден разъяснять и отстаивать базовые основы и особенности ГЧП.
Мы уверены, что подобные препятствия устранимы, сейчас в этом отношении наметились существенные сдвиги. По увеличению количества выпусков концессионных облигаций мы и сможем объективно судить об эффективности снятия барьеров.
— Кто, на ваш взгляд, сегодня драйвер самой темы концессии — федеральный центр, регионы, муниципалитеты, инвесторы?
— Драйвером любого процесса является тот, кто заинтересован в результате процесса. Долгосрочные инвестиции в инфраструктуру — кому они нужны больше всего? На первый взгляд кажется, что государственной власти всех уровней, это ведь она отвечает за инфраструктуру. Все так. Но и долгосрочным инвесторам инфраструктура интересна как объект вложений, поскольку только на классических краткосрочных финансовых инструментах стратегию по исполнению долгосрочных обязательств перед застрахованными лицами строить нельзя. Вот и получается, что драйверы этого процесса объективно существуют с двух сторон. Наверное, только поэтому весь этот непростой процесс и развивается, ведь в существующих условиях, на стадии формирования рынка, когда многие его элементы еще не институализированы, новый рынок может пробивать себе дорогу только при наличии квалификации и энергии конкретных людей и групп. И только когда первоначальные пазлы складываются, риски уменьшаются, появляются лучшие практики — и к процессу присоединяются новые участники рынка.
— Один из самых известных ваших концессионных проектов в ЖКХ — модернизация системы централизованного холодного водоснабжения и водоотведения в Волгограде. Какова в таких проектах роль региональных властей, инвестора, концессионера?
— Для инвестора очень важно, чтобы размер платы за пользование объектом концессии или уровень тарифа в течение срока эксплуатации были такими, чтобы выполнялась финансовая модель проекта, которая рассчитана для обеспечения возвратности инвестиций и является приложением к концессионному соглашению. Согласно этой модели, инвестор в течение десяти, пятнадцати или двадцати лет должен вернуть свои деньги с определенным уровнем дохода — например, инфляция плюс два-четыре процента, в зависимости от условий реализации проекта.
На таких условиях наша компания привлекает инвестиции и в проект модернизации системы холодного водоснабжения и водоотведения в Волгограде. Статистика по этой концессии такова: общий объем обязательств по инвестициям за весь тридцатилетний срок концессии — 58 миллиардов рублей, обязательства по среднесрочной программе инвестиций, рассчитанной на три года, — 7,1 миллиарда рублей, объем инвестиций с момента подписания концессионного соглашения — 2,2 миллиарда рублей. Кстати, волгоградская концессия — это одна из крупнейших сделок в Европе на рынке проектов ГЧП в «воде» 2015 года. Вслед за водной концессией в Волгограде по такой же модели осенью 2016 года была заключена концессия и по теплоснабжению, что дает теперь концессионерам возможность работать на повышение эффективности двух родственных проектов за счет синергетического эффекта.
Любая концессия — это, по сути, желание региона привлечь частного инвестора для строительства или модернизации государственной инфраструктуры. И делается все по установленной законом процедуре. Местная власть — регион или муниципалитет — формирует техническое задание и определяет, что хочет видеть на выходе. Уже потом привлекаются эксперты для оценки проекта и объявляется конкурс. Решение региона в данной ситуации — ключевое. В дальнейшем ему нужно обеспечить хорошо функционирующую систему, а инвестору — гарантии возврата инвестиций. Тогда проект и стартует правильно, и впоследствии будет эффективно реализовываться.
