В ближайшие годы Крыму предстоит жить и развиваться в условиях санкций. «Крымские» санкции никто не собирается отменять даже теоретически — в отличие от секторальных («донбасских»), о смягчении либо отмене которых речь иногда заходит. Цель санкций не только в том, чтобы увеличить для России экономические издержки интеграции полуострова. В конце концов, вряд ли кто-то из их инициаторов всерьез сомневается, что у нас хватит ресурсов и решимости построить Керченский мост и энергетическую инфраструктуру в Крыму, а также, учитывая подорожание заграничного отдыха из-за девальвации, обеспечить ежегодный туристический поток в пять-шесть миллионов человек.
Но у санкций есть и вторая, долгосрочная цель: отрезать Крым от современного мира, вытолкнуть обратно в Советский Союз, превратить в изолированный советский заповедник со старой инфраструктурой. Речь идет о том, чтобы Крым оказался выключенным из международного общения, международного обмена идеями и технологиями, из конкурентной среды. Подобное выключение в современном мире обрекает на отставание, провоцирует эмиграцию наиболее качественных трудовых ресурсов, особенно молодежи, и ведет к стратегическому проигрышу.
Мировой опыт показывает, что избежать такого развития событий либо как минимум смягчить его негативный эффект возможно. Для этого нужно вопреки санкциям развивать экспорт. Экспорт товаров и услуг — это не только канал связи с окружающим миром, но прежде всего «спортзал» для экономики, гарант сохранения способности выдерживать конкурентную борьбу. Крымский (как и российский в целом) бизнес должен напрягаться, биться за, условно говоря, китайских, финских, белорусских и украинских потребителей. Важно не замкнуться в себе, не успокоиться на более или менее гарантированном потоке туристов из России и на более или менее гарантированном потоке бюджетных вливаний. Здесь уместна аналогия с футболом: если команда хочет сохранить класс игры, она должна участвовать в международных матчах. Плюс, конечно, важен и политический фактор: приучать мир к реальности, к осознанию того, что Крым — российский.
Развивать крымский экспорт придется практически с нуля, поскольку санкции нанесли очень сильный удар по внешнеэкономическим связям полуострова. Если за январь–сентябрь 2013 года экспорт из Крыма составил 571 млн долларов, а импорт — 827 млн, то за аналогичный период 2015 года экспортировано продукции на 52 млн долларов, а импортировано — на 70 млн (падение в 11 раз!). При этом доля Украины в крымском экспорте составляла 30%, а в импорте — 41%, но это до начатой осенью 2015 года блокады; в первом квартале 2016 года, когда ее эффект был полностью реализован, экспорт из Крыма составил, по данным Крымстата, лишь 8,3 млн долларов, в том числе за пределы СНГ — только 3,1 млн.
Размышляя об экспортных перспективах Крыма, полезно посмотреть на международный опыт развития в похожих условиях. Такой опыт, в том числе предполагающий воссоздание экспортного сектора с нуля, имеется. Речь идет о Северном Кипре — занимающем часть острова Кипр непризнанном государственном образовании, торговля и прямое транспортное сообщение с которым также ограничено санкциями. Хотя правовой статус Крыма и Северного Кипра принципиально различны, целый ряд моментов — климат, отраслевая структура экономики, сопоставимые размеры, относительная транспортная изолированность соответственно от материковой России и Турции — схожи.
Средиземноморский аналог
Северный Кипр (официально — Турецкая Республика Северного Кипра; ТРСК) — непризнанное государственное образование, возникшее после оккупации в 1974 году северной части Кипра турецкой армией, вмешавшейся в конфликт греческой и турецкой общин острова. Независимость Северного Кипра, провозглашенная в 1983 году, признана только Турцией.
Площадь Северного Кипра — 3355 кв. км (в восемь раз меньше Крыма), население — порядка 300 тыс. человек (в семь с половиной раз меньше, чем в Крыму). Некоторые оценки дают более высокие цифры численности населения — до полумиллиона человек (причина расхождений — различный учет переселенцев из Турции).
Введенные после турецкой оккупации санкции против Северного Кипра запрещают импорт продукции с Кипра, не имеющей экспортного сертификата Республики Кипр, и не разрешают какие-либо операции с ранее принадлежавшим грекам-киприотам имуществом (недвижимостью) на севере Кипра. Кроме того, запрещены прямое авиасообщение с Северным Кипром (требуется промежуточная посадка в Турции), прямое почтовое сообщение (корреспонденция адресуется в город Мерсин на юго-восточном побережье Турции) и заход судов в северокипрские порты.
Размер ВВП Северного Кипра — 4,3 млрд долларов. ВРП Крыма в 2015 году, по данным Крымстата, составил 248,3 млрд рублей при среднегодовом курсе 61 рубль за доллар, то есть около 4 млрд долларов. ВРП Севастополя в 2015 году, по данным Севастопольстата, — 38 млрд рублей, или 622 млн долларов. Таким образом, валовые продукты Северного Кипра и Крыма с Севастополем, измеренные в долларах США по среднему курсу турецкой лиры и рубля в 2015 году, очень близки. При этом по паритету покупательной способности (ППС), конечно, будет наблюдаться заметное преимущество Крыма.
Сравнивая структуру крымской экономики и занятости с показателями Северного Кипра, среди общих черт следует назвать, во-первых, высокую долю в занятости бюджетного сектора — госуправления, обеспечения безопасности, здравоохранения, образования и т. д. Во-вторых, явная параллель наблюдается в той роли, которую играют для Северного Кипра и Крыма Турция и материковая Россия соответственно: они служат воротами в остальной мир, основным источником финансовой помощи и главным рынком сбыта товаров и услуг. В-третьих, очень существенную для Крыма и важнейшую для Северного Кипра роль играет туризм. С другой стороны, Крым отличается от Северного Кипра наличием на российском полуострове конкурентоспособной промышленности: химической на севере Крыма (компании «Титан» и «Сода», градообразующие для Армянска и Красноперекопска), а также судо- и приборостроительной в Керчи и Севастополе (Севастопольский морской завод, завод «Фиолент» и др.).
Несмотря на санкции, Северный Кипр сумел в последние годы обеспечить неплохие темпы экономического роста — в 2014–2016 годах они не опускались ниже 4% в год (см. график 1).
Товарный экспорт Северного Кипра исторически состоял в основном из продукции сельского хозяйства. Однако 5 июля 1994 года Европейский суд постановил, что страны — члены Евросоюза не могут импортировать продукцию с территории Северного Кипра без экспортного сертификата Республики Кипр — единственной легитимной государственной власти на всем острове. Поскольку Северный Кипр и Республика Кипр не признают друг друга, получить сертификат почти невозможно. Это решение фактически ввело эмбарго на основные статьи экспорта непризнанной республики в страны помимо Турции, ограничив его уровнем 50–60 млн долларов в год.
Еще одним фактором ограничения экспорта стал валютный союз Северного Кипра и Турции. В силу общности валюты Турция, где издержки на оплату труда и других факторов производства ниже, обладает по сравнению с Северным Кипром абсолютным конкурентным преимуществом практически по всем товарам, производимым в обеих странах.
В этих условиях основными каналами получения доходов, позволяющих финансировать масштабный импорт, стали туризм и образование.
Туризм на Северном Кипре
В первые годы после фактического раздела острова власти Северного Кипра не уделяли большого внимания развитию туризма, отдавая приоритет сельскому хозяйству. Одной из важнейших причин была политическая: Северный Кипр очень сильно зависел и зависит от помощи Турции, которая в тот время активно строила собственную туристическую инфраструктуру и с понятным неодобрением относилась к планам за собственные деньги вырастить себе конкурента.
Ситуация стала радикально меняться в 2000-е годы. За десять лет, с 2005-го по 2015-й, количество посетивших Северный Кипр туристов увеличилось в 2,7 раза — с 653 тыс. до 1774 тыс. человек. Практически каждый год, за исключением периода мирового экономического кризиса 2008–2009 годов, удавалось увеличить их поток более чем на 10%. Примерно три четверти туристического потока составляют граждане Турции, около четверти — представители других стран. Принципиально важно, что Северный Кипр не стал ограничиваться «гарантированным» потоком туристов из Турции (условным аналогом «гарантированного» потока российских бюджетников в Крым), но начал активно бороться за «реальных» иностранцев. В результате удалось обеспечить рост обеих составляющих (см. график 2).
Рост числа туристов позволил обеспечить стабильную динамику общей величины доходов, которые за 11 лет выросли в 2,2 раза (см. график 3). За этот период отношение общей выручки от туризма к величине внешнеторгового дефицита Северного Кипра возросло с 23 до 42%: таким образом, почти половина этого дефицита покрывается за счет зарубежного туризма.
Эффективность туристических объектов зависит от продолжительности сезона, в течение которого они используются. Примечательно, что ТРСК удалось кардинально увеличить поток туристов в месяцы за пределами высокого сезона (с октября по апрель).
Какие конкретные меры Северный Кипр принимал для развития туризма, в частности для привлечения туристов из стран помимо Турции? Во-первых, в течение нескольких лет проводились специальные маркетинговые кампании в европейских странах, ориентированные на туроператоров. Они были строго целевыми: в конкретных странах активно рекламировались курорты и особенно недвижимость Северного Кипра. Это принесло свои плоды: наиболее значительный прирост туристического потока удалось обеспечить из Германии (с 18,1 тыс. человек в 2011 году до 58,5 тыс. в 2015-м — более чем втрое), Чехии (с 1,5 тыс. человек до 16,1 тыс. — в 11 раз) и Словакии (с 200 человек до 14,5 тыс. — в 72 раза!). Северный Кипр не стал бороться со своим южным соседом, Республикой Кипр, на его традиционных рынках — турпотоках из Великобритании и скандинавских стран, но сумел найти собственные ниши.
Важным элементом привлечения туристов из-за рубежа стала продажа вилл, квартир и бунгало иностранцам. Поощряя ее, власти Северного Кипра исходили из того, что, купив недвижимость, человек будет привязан к месту, получит мощный стимул проводить именно здесь свой отпуск, приглашать друзей и т. д.
Стремясь стимулировать приток иностранных туристов, Северный Кипр ввел в одностороннем порядке безвизовый режим практически со всеми странами (кроме Нигерии и Армении). При этом, понимая реалии санкционного режима, власти согласились ставить отметки о пересечении границы не в паспорте прибывающего, а на специальном вкладыше. Были организованы чартерные рейсы из ряда европейских стран с промежуточной посадкой в Турции, что позволяло обойти запрет на прямое авиасообщение.
Северный Кипр активно развивал «туризм международных конференций», проводимых в его отелях. Их тематику стремились сделать максимально аполитичной, далекой от «злобы дня», чтобы свести к минимуму вероятность бойкота.
Наконец, существенным элементом привлечения туристов на Северный Кипр считается развитие игорного бизнеса. Этому способствовало решение правительства Турции закрыть все казино в стране с февраля 1998 года. Фактически основными посетителями казино Северного Кипра стали туристы-турки. Оценки реальной эффективности казино для экономики Северного Кипра противоречивы. С одной стороны, по состоянию на 2015 год на Северном Кипре работали 15 казино, где было занято более пяти тысяч человек — почти половина общего числа занятых в туристическом секторе. С другой — распространение казино наносит ущерб имиджу «неиспорченного райского места», который составляет основу маркетинга отдыха на Северном Кипре в европейских странах. Кроме того, широкое развитие казино плохо сочетается с ростом университетов, экспорт услуг которых — одно из важнейших направлений специализации непризнанного государства.
Образование как статья экспорта
На территории Северного Кипра действуют 11 университетов, десять из них — частные. Количество обучающихся студентов динамично растет — за четыре года оно увеличилось на 81% (см. график 4). В лучших из этих университетов стоимость обучения составляет 3500–4000 долларов в год.
Среди студентов можно выделить три группы: из Турции; из других стран, помимо Турции; местные уроженцы. Рост наблюдается во всех группах, но наиболее активный — в группе иностранных студентов не из Турции: за пять лет — в 5,3 раза (см. график 4). Как и в случае с туризмом, Северный Кипр не ограничивается домашним рынком, стремясь привлекать для обучения «реальных» иностранцев.
Помимо хорошего климата и невысокой цены важнейшим фактором привлекательности образования на Северном Кипре выступает английский язык обучения, принятый в его университетах. Это также позволяет активно приглашать иностранных профессоров, содействуя обмену идеями и навыками среди преподавателей.
Полезный опыт
Главный вывод из проведенного анализа заключается в том, что статус непризнанной территории не выступает непреодолимым препятствием для экономического роста. Этот статус позволяет экспортировать услуги — привлекать иностранных студентов и иностранных туристов, в отличие от экспорта товаров. Подобный экспорт услуг важен для сохранения международной конкурентоспособности в условиях санкций.
Надо сказать, что ни в советский, ни в украинский период своей истории Крым не смог стать центром притяжения «настоящих» иностранных туристов в коммерчески значимых количествах — такую задачу и не ставили. Пик притока туристов в Крым — 8,3 млн человек (в 1989-м), при этом число иностранных туристов в последние годы существования СССР составляло, по различным оценкам, 100–150 тыс. в год, то есть 1–2% общего турпотока. В 2013 году, по данным министерства курортов и туризма Крыма, из посетивших полуостров 6 млн туристов 66% составляли граждане Украины, 26% — россияне и 4% — белорусы. Лишь 4% приходилось на туристов из других стран, включая остальные постсоветские государства.
Ориентация на невзыскательного отечественного (или постсоветского) туриста отражается в структуре крымского гостиничного фонда. В Крыму пять объектов размещения имеют категорию «пять звезд» и 13 объектов — «четыре звезды». Для сравнения: на существенно меньшем по размеру Северном Кипре 18 отелей категории «пять звезд» и четыре — категории «четыре звезды» с суммарным фондом 12,5 тыс. мест.
Власти Крыма заявляли, что в 2016 году общий турпоток на полуостров составил 5,57 млн человек, что на 21% больше, чем в 2015-м. Одновременно утверждалось, что количество иностранных туристов в Крыму выросло втрое. При этом называлось число въехавших граждан Украины — 550 тыс. за семь месяцев 2016 года, что на сто тысяч больше, чем за весь 2015-й. Можно предположить, что основную часть въезжающих на полуостров и включаемых статистикой в понятие «иностранные туристы» составляют граждане Украины, причем едва ли все они — туристы: многие наверняка ехали в Крым работать, особенно в период курортного сезона. Что касается туристов из дальнего зарубежья, то были сообщения только о первых пробных туристических группах из Китая. Таким образом, серьезное привлечение в Крым иностранных туристов из-за пределов России и Украины, по сути, еще не началось.
Российскому туристическому бизнесу вполне по силам возить в Крым финнов через Питер или организовывать «ностальжи-туры» из Израиля, где, как известно, «на четверть бывший наш народ». Учитывая, что европейские санкции не позволяют европейским операторам продавать туры в Крым, в отношении Финляндии и других стран ЕС необходимо делать ставку на прямые продажи через интернет. Другие очевидные направления привлечения интуристов — Сербия, Китай и Южная Корея (например, через Владивосток): ни одна из указанных стран не присоединилась к санкциям. Наконец, важнейшим маркетинговым направлением являются страны бывшего СССР, включая (хотелось бы подчеркнуть) Украину.
Для развития зарубежного туризма в Крыму можно использовать опыт Северного Кипра в части либерализации визового режима. Сегодня получение российской визы — трудоемкий, затратный по времени и дорогостоящий процесс, для стимулирования туризма важно его удешевить и, главное, упростить. Нужны электронные визы или визы по прибытии, которые ставятся непосредственно в месте пересечения границы. Это тем более важно с учетом того, что при организации своих путешествий в Крым зарубежным гостям из санкционных стран придется бронировать гостиницы, покупать авиабилеты и т. д. самостоятельно, без помощи привычных им туроператоров, которым такая деятельность запрещена санкциями.
Прецедент либерализации въездного туризма в нашей стране уже создан. Граждане ряда стран, въезжающие в Россию через аэропорт и морской порт Владивостока, могут получать российскую однократную визу сроком до восьми дней. Оформить ее можно онлайн, заполнив анкету. Разрешение на въезд заявитель тоже получает по электронной почте. Консульский сбор за визу отменен. Аналогично можно было бы действовать в отношении интуристов, направляющихся в Крым: выдавать бесплатную электронную визу при наличии оплаченного авиабилета до Симферополя. Срок визы целесообразно увеличить с «владивостокских» восьми суток до 16 (две недели плюс уик-энд), а также не ограничивать список стран, граждане которых могут получать электронные визы. Ведь если, например, американский или западноевропейский турист решит посетить российский Крым, то интересам нашей страны будет отвечать всемерное содействие этим планам — как по экономическим, так и по политическим причинам.
Полезно ввести в туристическом комплексе Крыма специальную систему скидок для привлечения иностранцев, чтобы компенсировать связанные с санкциями неудобства. Одно из таких неудобств для туристов — ограниченная возможность использовать в Крыму кредитные карточки, эмитированные за пределами России. Этот недостаток можно попытаться обратить в преимущество, если разработать специальный банковский продукт, ориентированный на въезжающих в Крым иностранных граждан. Например, при обмене в Крыму или в специальных зонах транзитных аэропортов более 500 евро иностранцу можно было бы выдавать банковскую карту, дающую право на скидки при оплате покупок на территории Крыма.
В начальный период развития туризма на Северном Кипре посещавшие его туристы не имели страховой защиты. Мы, скорее всего, столкнемся с похожей проблемой при привлечении иностранцев в Крым. Возможно, на первом этапе следует продавать субсидируемые страховые полисы для прибывающих иностранных туристов.
Нужны специальные программы посещения Крыма иностранными делегациями — молодежными, студенческими, профессиональными. Логично проводить в Крыму конференции, посвященные древней (античной) истории и археологии, на которые следует приглашать иностранных участников.
В части развития игорного бизнеса в Крыму анонсировалось намерение создать игорную зону на территории санатория «Жемчужина» в Гаспре под Ялтой, недалеко от замка «Ласточкино гнездо». Это представляется разумным: казино может быть полезным элементом общей системы развлечений, но превращать его в основу экономики Крыма невозможно, да и нецелесообразно.
Введенные против Крыма санкции запрещают компаниям США, Евросоюза и примкнувших к ним стран осуществление инвестиций на территории полуострова. В этих условиях имело бы смысл присмотреться к такому элементу международного опыта привлечения инвестиций, как программы «вид на жительство либо гражданство в обмен на инвестиции». Речь может идти о возможности предоставления вида на жительство или даже российского гражданства при условии осуществления инвестиций в экономику Крыма. Оснований может быть несколько: приобретение за определенную стоимость недвижимости в Крыму; покупка акций крымских компаний либо долгосрочных долговых обязательств Крыма или Севастополя; единовременная уплата определенной суммы в бюджет какого-либо из этих двух субъектов РФ. Представляется, что такая программа могла бы заинтересовать, например, тех украинских инвесторов, кто сегодня по политическим или иным причинам испытывает дискомфорт при инвестировании у себя в стране.
Привлечение иностранных студентов на Северный Кипр потребовало инвестиций и дало эффект не сразу, но к настоящему времени образовательный кластер там сложился. Не существует непреодолимых препятствий для развития аналогичного проекта в Крыму на базе государственных, а возможно, и частных вузов. Часть курортной инфраструктуры полуострова, не загруженной с октября по май, можно использовать для размещения студентов. Здесь помогла бы программа грантов для привлечения в крымские вузы иностранных студентов.
По данным Института образования НИУ ВШЭ (2016), всего в России на начало 2015/16 учебного года обучалось 237 538 иностранных студентов, 69% иностранцев училось на платных местах. Наиболее популярные направления — здравоохранение, экономика и управление (примерно по 17% каждое) и гуманитарные науки (11%). В Крыму учится немногим больше 3 тыс. иностранцев, из них 2,1 тыс. — из стран СНГ, преимущественно из Украины.
Из обучающихся в России иностранных студентов 79% составляют граждане стран бывшего СССР. Причина столь высокой доли очевидна: русский язык преподавания. Поэтому имеет смысл присмотреться к опыту университетов Северного Кипра: привлекая, особенно в начальный период, подавляющую часть студентов из Турции, они тем не менее развивают преподавание не на турецком языке, а на английском, и активно приглашают иностранных преподавателей. В итоге такой подход себя оправдал, позволив добиться значимого роста доли иностранных студентов не из Турции. Возможно, эксперимент с развитием обучения на английском языке стоит провести и в Крыму.
