Пора наконец начать разговаривать. Достали уже. Нам плюют в лицо, а мы лишь неловко отругиваемся — это надёжный путь к капитальному проигрышу. Конечно, на всякий чох не наздравствуешься: каждый раз, когда Цукерберг посулит рассказать, как 470 кремлёвских ботов подрывали демократию, или испанское правительство углядит за каталонским референдумом русских хакеров, устраивать громовые ответы глупо, да и невозможно. Но ведь количество переходит в качество — сразу в двух смыслах. И всё больше людей — верят ли они каждому отдельному вбросу, не верят ли — привыкают считать русских заведомыми злодеями, вина которых в чём угодно заранее доказана, — и мелкие плевки переходят в оплеухи. Окончательное решение русского вопроса в украинском образовании (см. «О дерусификации Украины», № 37), несомненно, тяжкая оплеуха. На такие вещи отвечать — надо. То есть формально-то мы ответили: и МИД пожурил Украину, и Дума приняла какую-то бумажку, и вот, читаю в новостях, наш представитель в ОБСЕ укоризненно качал головой — кто это замечает? (Хотел написать: кто, кроме нас, — но ведь и у нас в стране никто этого не заметил.) Нет, отвечать надо так, чтобы заметили все: громко и ощутимо. И не обязательно сразу со звериной серьёзностью — издёвка или, по-нынешнему, троллинг для начала может оказаться даже уместнее.
Причём понятно, по какому адресу надо отвечать. В отчасти сходном случае А. С. Пушкин выразился так: «Лакей, сиди себе в передней, // А будет с барином расчёт», — и был неоспоримо прав. Рассмотрим для примера такую конструкцию: в знак протеста против нового русофобского закона мы запрещаем американским и канадским компаниям летать через нашу Сибирь в Азию. Логика точно скопирована с западного образца: да, вы не сторона Минских соглашений, но вы не используете своего влияния на клиентов, а потому мы наказываем важную для вас мирную отрасль. Так и тут: не вы приняли эту шовинистическую гадость, но вы не используете своего влияния — далее по тексту. В чём тут явный плюс? В том, что такой поступок — в отличие от стандартных мидовских причитаний — нельзя будет замолчать, а значит, мировой прессе волей-неволей придётся называть и ставший для него поводом закон об образовании. Представить же эту вещицу невинной шалостью не то чтобы нельзя — бумага, тем более цифра, всё терпят, — но очень трудно: больно уж она вразрез с официальными ценностями Запада. Придётся признавать, что хоть в чём-то эти инфернальные русские правы. А для пущего эффекта запретить летать не всем компаниям сразу, а для начала какой-нибудь одной — наугад. Назначенный козлом отпущения перевозчик будет нести свирепые убытки, все остальные будут бояться попасть в ту же беду, акции всей отрасли будут падать (летом 2014 года они падали от одного только упоминания о возможности подобного запрета!), а медиа будут всё это обсуждать, обсуждать, обсуждать: да, русских и вправду грязно обидели, но нельзя же так…
И вообще, географическими преимуществами надо пользоваться шире. Скажем, в пандан к ограничению полётов через Сибирь оставить для американских и канадских дипломатов (не забывая, само собой, увязать этот шаг с русофобским законом) два пункта въезда на территорию РФ: не хотите через Симферополь, въезжайте через Владивосток. Пусть проедутся до Москвы в поезде, знакомясь со страной пребывания. Всё равно ведь собирались сокращать перечень таких пунктов для достижения пресловутого паритета, а так и содержательный смысл у демарша появится. И не надо бояться, что про нас западные партнёры скажут что-нибудь нехорошее. Всё, что можно и чего нельзя, ими многажды сказано, а как мудро пишет уже не наше всё, а их же собственный Бард, «уж лучше грешным быть, чем грешным слыть». Он прав: напраслина-то, она ведь куда страшнее обличенья!
Можно действовать и гораздо масштабнее. Вы всё требуете, чтобы мы добились выполнения Минских соглашений? Извольте, добьёмся — на свой манер; и вот вам проект резолюции Совбеза, нас на такое деяние благословляющей. Итак, для выполнения первых, то есть базовых пунктов соглашения (прекращение огня и разъединение сторон) мы разворачиваем военную группировку в том месте, где красная линия упирается в нашу границу, и начинаем неспешное по ней продвижение, скидывая со своего пути всё, чего в полосе безопасности, в соответствии с Минскими соглашениями, уже давно не должно быть, включая тяжёлое вооружение. Завершив своё движение на берегу Азовского моря, мы передаём надёжно демилитаризованную нами полосу под контроль миротворцев ООН. И пусть Совбез обсуждает представленный нами проект, и пусть наши дипломаты на всех углах рассказывают, как усердно они работают над ещё одним проектом — резолюции, призывающей Штаты представить столь же конкретный план принуждения Киева к выполнению его обязательств по Минску-2. Поможет? Едва ли сильно поможет, но у нас появится хоть подобие контригры, которой сегодня, к сожалению, даже и не пахнет.
Предложенные ходы суть чистая импровизация, не предварённая внимательным анализом; знающие люди наверняка придумают тьму более удачных — более эффектных и эффективных — конструкций, как только за это возьмутся. Просто браться уже пора. Разумеется, подобные шаги должны не заменять, а лишь предварять или дополнять по-настоящему серьёзные меры. И разумеется, эти самые серьёзные меры давно пора всесторонне обсуждать, чего до сих пор у нас практически не наблюдается. Разрыва дипотношений с Киевом (на деле и так почти не существующих), по мне, объявлять не надо: этот сильно пахнущий войной шаг готовится сделать сам Киев, и не стоит его обгонять. Но вот какие-то чувствительные для оппонентов или особенно рискованные для нас направления хозяйственного сотрудничества, возможно, стоило бы и свернуть. Так, вероятно, будет во всех смыслах разумно поставить перед собой цель ухода из американских бумаг. В любом случае надо действовать. Нас самих, в упомянутых терминах, троллят чрезвычайно жёстко — мы ничего не добьёмся сто пятнадцатыми жалобами на клевету и двойные стандарты. Их давно никто на свете не слушает.
