«Один человек плюс закон — уже большинство». Чеканная формулировка идеального правового государства от 30-го президента США Калвина Кулиджа вспоминается всякий раз, когда рядовой россиянин решается в суде противостоять корпорациям и госструктурам. И вопреки ожиданиям побеждает. Как это удалось двум стюардессам Ирине Иерусалимской и Евгении Магуриной, которые уложили на лопатки своего работодателя — полугосударственный гигант Аэрофлот.

Мягкая посадка

В феврале 2017 года руководство авиаперевозчика решило перевести (заметьте, не уволить с работы, а перевести) двух бортпроводниц с международных рейсов на внутренние, что повлекло за собой существенное сокращение их зарплаты. В приказе «Аэрофлота» решение мотивировали просто: размер одежды стюардесс не соответствовал корпоративным нормативам. Увольнять не стали — острый дефицит квалифицированных кадров, работа тяжелейшая, зарплаты невысокие, вакансии не заполняются. А на внутренних линиях не только зарплата поменьше, но и требования попроще. Но бортпроводницы с приказом не согласились. Компромисса достичь не удалось, пришлось обратиться в суд.

Случаи судебного противостояния рядовых граждан нашей страны и федеральных организаций или гигантских корпораций уже почти рутина, сказали «Эксперту» такие авторитетные юристы, как Генри Резник и Михаил Барщевский. Правда, абсолютное большинство конфликтов на поверку сводятся к незаконному увольнению или дискриминации многодетных и беременных женщин. Известный санкт-петербургский адвокат Иван Павлов уточнил, что если дело касается подлинных интересов государственной системы, то поражение гражданина гарантировано на 99,99 процента: в судах тоже грамотные юристы, «умеющие писать так, что по форме все правильно, а по существу…» Дело «Аэрофлота» стоит особняком — и претензии специфические, и интересы «подлинные».

Кадровые вопросы в «Аэрофлоте» регулируются Федеральными авиационными правилами «Требования к членам экипажа воздушных судов, специалистам по техническому обслуживанию воздушных судов и сотрудникам по обеспечению полетов (полетным диспетчерам) гражданской авиации». На их основе авиаперевозчик разработал собственные внутрикорпоративные правила. Такова мировая практика.

Как и во многих других авиакомпаниях (British Airways, Air India, Emirates), в «Аэрофлоте» установлены требования к антропометрическим данным бортпроводников. Женщины-бортпроводницы должны быть ростом 160–175 см, а мужчины — до 185 см. Индекс массы тела, зависящий от роста и веса, у «Аэрофлота» должен быть в пределах 16–25 пунктов. Что, кстати, весьма щадящие показатели по сравнению с требованиями зарубежных авиакомпаний. Обусловлены эти параметры спецификой работы. Бортпроводники не просто не должны задевать пассажиров при движении по салону — им надлежит свободно расходиться с ними в проходе. К счастью, экстремальные ситуации в авиации редкость, но стюардам все же необходима хорошая физическая форма, чтобы в случае необходимости обеспечить максимально безопасную эвакуацию пассажиров из аварийного самолета.

Соответствие бортпроводников профессиональным требованиям контролируется регулярными (раз в полгода) медкомиссиями и ежегодными экзаменами на тренажерах. При годовом нормативе налета в 800 часов каждый лишний килограмм веса бортпроводника обходится компании в 769 рублей — сумма для «Аэрофлота», похоже, неподъемная.

Воздушная яма

По признанию президента Шереметьевского профсоюза летного состава (ШПЛС) Игоря Дельдюжова, не один десяток лет проработавшего пилотом, в профсоюз постоянно поступают жалобы на дискриминацию из-за возраста и внешности. Обычно от бортпроводниц: женский организм больше подвержен коррекции веса из-за рождения детей, некоторых заболеваний (диабет). Но стюардессы боятся судиться. А абстрактно, не имея документальных оснований, выступать против дискриминационных требований работодателей практически невозможно.

Поэтому обращение в суд в феврале нынешнего года стюардесс Ирины Иерусалимской (стаж работы бортпроводницей «Аэрофлота» — 27 лет) и Евгении Магуриной (стаж 15 лет, семь из них в «Аэрофлоте») стало внутрикорпоративной сенсацией. Магурина оценила моральный ущерб в 500 тыс. рублей, а Иерусалимская — в миллион. И, конечно, потребовали взыскать с «Аэрофлота» невыплаченную зарплату.

Позиция «Аэрофлота»: по тому, как выглядят и обслуживают пассажиров бортпроводницы национального перевозчика, складывается первое впечатление о России.

Позиция стюардесс: профессия не про стандарты красоты, а про тяжелый физический и эмоциональный труд, где нужны знания иностранных языков, навыки оказания первой медицинской помощи, стрессоустойчивость.

Болтанка

Пресненский и Тушинский суды Москвы иски соответственно Евгении Магуриной и Ирины Иерусалимской отклонили в полном объеме. Юрист Центра социально-трудовых прав Ксения Михайличенко, отстаивавшая интересы стюардесс, признала, что «дела по дискриминации обычно отказные». Самые распространенные основания для дискриминации — беременность или наличие детей. В тех единичных случаях, когда женщины решаются подавать иски, доказать в российском суде факт дискриминации очень сложно. И принадлежность ответчика к госструктурам, утверждали все собеседники-адвокаты, влияния практически не имеет. Просто кадровики и юристы уже поднаторели в грамотном составлении приказов — не придерешься. А госструктуры и госкорпорации зачастую имеют в штате высококвалифицированных юристов, умело отстаивающих в судебных заседаниях интересы доверителя-государства.

По мнению Михайличенко, некоторую предрасположенность судей к госструктурам на практике приметить можно. Объясняется она необходимостью экономить бюджетные деньги. Поэтому подобные дела можно выиграть и при 101 проценте правоты. В случае с бортпроводницами «правоту» обеспечили сами кадровики «Аэрофлота». Ксения Михайличенко признала: если бы приказ Магуриной и Иерусалимской был составлен грамотно, без необоснованной ссылки на размер одежды, отстоять интересы доверительниц было бы невозможно.

Но в итоге Московский городской суд, рассмотрев апелляцию стюардесс, признал незаконными требования к размеру одежды бортпроводников и обязал «Аэрофлот» эти требования отменить. Мосгорсуд также посчитал, что корпоративный нормативный акт «Требования к членам кабинного экипажа» содержит дискриминационные положения. Суд признал иски бортпроводниц Ирины Иерусалимской и Евгении Магуриной подлежащими частичному удовлетворению и постановил взыскать с «Аэрофлота» невыплаченную зарплату и по пять тысяч рублей в качестве компенсации морального вреда.

Интересно, что «Аэрофлот» был настолько уверен в своей непобедимости, что отказался от обычного в таких случаях досудебного урегулирования конфликта. Теперь же, после судебного решения, корпорации придется отменять свои внутренние инструкции, большая часть которых, как признают стюардессы, безусловно, правильны и «писаны кровью». Ксения Михайличенко выразила надежду, что основными критериями в новых инструкциях будут профессионализм и здоровье, а не возраст и размер одежды.

После подачи заявления в суд Евгения Магурина получила 33 выговора и написала 45 объяснительных — и решила подать заявление об уходе по собственному желанию. Уехала в родной Красноярск. Уже нашла работу, далекую от авиации. Говорит, что всем очень довольна.

Ирина Иерусалимская в штате «Аэрофлота». «А куда я пойду?» — говорит она. Травли, по словам Ирины, нет. Готова перейти в наземные службы, но ничего пока не предлагают. А после 27 лет в авиации, да с семьей на руках, не до новых профессий.

«Дело стюардесс» поднимает еще один непростой вопрос — о работниках-ветеранах: куда им деваться, когда возникает подлинное или мнимое несоответствие профессиональным обязанностям, а другой, «запасной» профессии нет. И до пенсии далеко. А возраст выхода на пенсию, кажется, неизбежно будет увеличен.

Спасательное оборудование

В 1990 году за стены Большого театра вылился конфликт между звездами отечественного балета Майей Плисецкой, Екатериной Максимовой, Владимиром Васильевым и руководством театра, которое предложило выдающимся артистам уволиться. Не секрет, что балетный век Плисецкой продлили написанные ее супругом Родионом Щедриным балеты «Кармен-сюита», «Анна Каренина», «Чайка» и «Дама с собачкой», в которых Майя Михайловна, прямо скажем, ходила под музыку по сцене, время от времени принимая ту или иную эффектную, открыточную позу.

Скандал с увольнением случился вселенский. Основным душителем балетного искусства был объявлен главный балетмейстер Большого театра Юрий Григорович. Обо всех публичных и закулисных деталях околотеатральной битвы гигантов у нас дома были прекрасно информированы: этажом выше жил тогдашний директор Большого. Его супруга, естественно, очень беспокоившаяся за здоровье и должность мужа, сбрасывала стресс, выговариваясь у нас на кухне и выкуривая при этом до пачки сигарет. Как раз в те дни мы поднялись с мамой, несостоявшейся оперной примой, по какому-то делу к соседу. И неожиданно застали у него Григоровича. Разговор, как этого ни избегали, коснулся Плисецкой. Мама примирительно сказала: «Ну сколько ей жить осталось? Пусть танцует. Разве в семьдесят лет танцевать запрещено»? Ответ Григоровича запомнился: «В семьдесят лет, и в восемьдесят, и в сто танцевать можно. Смотреть на это невозможно».

Но балерины защищены правом в сорок лет выходить на пенсию. И если на «танец» сорокалетних стюардесс их руководству «смотреть невозможно», то честнее добиться для них ранней пенсии, как у шахтеров, военных, — работа-то у бортпроводниц не легче. Иначе придется «Аэрофлоту» и другим нашим авиакомпаниям вновь и вновь нарываться на судебные разбирательства. Которые, кстати, совсем не красят репутацию «национального перевозчика».

Стоит добавить, что в России нет прецедентного права. Поэтому коллегам Иерусалимской и Магуриной, если появится желание побороться за свои права, придется пройти все с начала, но без гарантий на успех. Да и кадровики с юристами авиаперевозчика наверняка извлекут уроки из дела «стюардессы против “Аэрофлота”». Разве что детальнее и грамотнее обоснуют требования к размерам одежды. А госкомпания вряд ли существенно изменит регламент работы. «Требования к членам кабинного экипажа» ведь в самом деле выстраданы и писаны кровью жертв авиакатастроф.