Липкие страхи холодной войны возвращаются, градусник отношений России и Соединенных Штатов заиндевел. Агрессивная встречная риторика еще не приводит к прямой эскалации, но соглашения в области ядерного разоружения либо отменяются, либо поставлены на паузу. Гонка вооружений на самом старте, и пока не видно никаких предпосылок для компромиссного диалога. А раз нет согласия между двумя крупнейшими ядерными державами, то что остановит амбиции других государств, если суверенитет и национальные интересы в хаотичном многополярном мире гарантирует лишь обладание оружием возмездия с гарантированным неприемлемым ущербом?
Проблема ядерного оружия, похоже, давно перестала вписываться в прежний конструкт соглашений и взаимных обязательств мирового сообщества. Иран и Северная Корея по-прежнему слывут возмутителями спокойствия, но еще десяток стран готовятся в один прекрасный момент перевести свой мирный атом в военный либо закупить технологии и специалистов. Оружие массового уничтожения становится сильнее права вето в Совбезе ООН, гарантом невмешательства и государственности, а кто этого не понимает, тот Ливия и Ирак. Мечтатели все еще надеются прийти к абсолютному ядерному нулю. Этим летом в штаб-квартире ООН 122 страны поддержали Договор о запрещении ядерного оружия, а его вдохновитель, Международная кампания по запрещению ядерного оружия (International Campaign to Abolish Nuclear Weapons, ICAN), получила Нобелевскую премию мира. Шестьдесят девять стран, в том числе члены «ядерного клуба», голосовать отказались. Перспективы этой инициативы очевидны. Реалисты призывают не терять время и начать разработку новых принципов сохранности мира с ядерным оружием. Но это означает не только легитимировать корейские и иранские ядерные амбиции, но и открыть врата в клуб новым участникам. Тупик.
Эксперты Люксембургского форума по предотвращению ядерной катастрофы предлагают рабочий подход: приложить все усилия для сохранения существующих договоренностей, прежде всего между двумя крупнейшими ядерными державами (так проще договариваться), и постепенно разрабатывать многовекторные подходы к урегулированию потенциальных конфликтов. Этот форум — крупнейший интернациональный think tank, который объединяет наиболее известные международные организации по ядерной проблематике, а российские и американские эксперты выступают соорганизаторами. В этом году ему исполнилось десять лет, но юбилей получился тревожным. Президент Люксембургского форума Вячеслав Кантор признался, что в 2007 году были сомнения, включать ли в название организации слово «катастрофа». В 2017 это решение уже не кажется напрасным нагнетанием.
«2017 год характерен появлением немыслимой ранее неопределенности практически во всех сферах ответственности Люксембургского форума и дружественных международных организаций. Посмотрите, в следующем году США и Россия должны завершить сокращение своих стратегических вооружений в соответствии с условиями Пражского договора СНВ, однако впервые в истории отношений двух ядерных сверхдержав имеет место длительный застой в переговорах о дальнейшем сокращении ядерных арсеналов. Нарастает напряженность из-за взаимных претензий к выполнению Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Заморожена совместная программа утилизации избыточного плутония, прекращена совместная работа ученых-ядерщиков. Вашингтон резко критикует ядерное соглашение с Ираном, Тегеран, в свою очередь, угрожает выходом из этого соглашения и возобновлением своей оружейной программы. На критическом пике постоянно усиливающаяся ситуация на Корейском полуострове из-за ядерных и ракетных провокаций лидера КНДР», — перечислил все болевые точки Вячеслав Кантор.
Впрочем, старые связи между Россией и США еще крепки: каждый год стороны обмениваются десятками военных инспекций и сотнями проверяемых уведомлений о состоянии ядерных сил сторон, вяло идут консультации по договорам о СНВ и РСМД. А вот ситуации с ядерными арсеналами третьих стран явно требуют новых подходов — одного давления мало. И КНДР, и Иран в этом году слишком очевидно указали на этот факт.
Париж
