Евпатий Коловрат — легендарный русский воин времен нашествия хана Батыя. Съемки фильма о рязанском воеводе проходили в Москве в специально построенных на территории завода ЗИЛ павильонах. «Легенда о Коловрате» («Централ Партнершип», киностудия КИТ) — первый российский фильм, полностью снятый с использованием технологии хромакей, когда фон, на котором снимался кадр, удаляют, а вместо него вставляют другое изображение. Как утверждают создатели картины, «ни одного кадра “Легенды” не было снято на натуре». Еще до выхода в прокат фильм был продан в 80 стран, в том числе на важнейшие мировые рынки: в США, Канаду, Германию, Францию, Италию. Для композитора Сержа Танкяна это первый опыт работы в российском кино. Он получил мировую известность как лидер группы System of A Down, участники которой имеют армянское происхождение. Ее альбом Toxicity (2001) разошелся по всему миру тиражом 12 млн экземпляров. Серж Танкян призывал Барака Обаму признать геноцид армян в Османской империи. Он выступает за права животных. Журнал «Эксперт» поговорил с ним о том, каким образом рок-музыканты превращаются в кинокомпозиторов, и о том, какие плоды приносит общественная деятельность.
— Переход из жанра рок-музыки в киномузыку потребовал от вас каких-то специальных усилий?
— Написание музыки — это то, что приносит мне удовольствие. Я начал писать оркестровую музыку и работать с симфоническим оркестром еще восемь лет назад. В дальнейшем продолжал включать в свои сочинения элементы этой музыки и смешивать ее с фолком, электронной и рок-музыкой. Весь этот опыт я задействовал, работая над музыкой для фильма «Легенда о Коловрате».
— Существует ли разница в написании музыки для большой аудитории, с которой вы взаимодействуете непосредственно, исполняя эту музыку на сцене, и той, что воспринимается за редким исключением только в записи?
— Небольшие различия есть. Написание песни — это твое личное вдохновение, твои личные мысли: ты имеешь дело с собственным воображением. Когда работаешь над фильмом или пишешь музыкальное сопровождение к видеоигре либо к какому-то другому контенту, личное воображение задействуешь только частично — по большей части приходится отталкиваться от воображения директора или продюсера. Прежде чем реализовывать свое видение, нужно вникнуть в то, как они представляют себе этот проект. Всю мою жизнь я воплощал исключительно собственное воображение и был очень рад возможности задействовать свои креативные способности в сотрудничестве с другими людьми. Это помогало мне расти как композитору и артисту. В любой момент могу взяться за написание собственной музыки, я это делал всю мою чертову жизнь и делаю до сих пор. Но сегодня меня в большей степени обогащает работа над фильмами и иными проектами, когда я следую за воображением других людей.
— Насколько важна музыка для кино? Какую задачу она в нем выполняет?
— Хороший вопрос. Можно предположить, что без нее нельзя обойтись, в противном случае это уже давно бы сделали. Думаю, задача музыки в фильме, видеоигре или любом другом медиапроекте заключается в том, чтобы добавить к нему человеческий элемент, насытить его эмоциями и таким образом интегрировать в него человеческую душу. Фильмы без музыкального сопровождения были хороши в свое время, но даже фильмы Чарли Чаплина мы смотрим под фортепианную музыку. И когда в картине происходит диалог, музыка продолжает звучать, потому что она важна. Неужели стали бы тратить огромные деньги на оркестр, если это не было бы столь значимым? Музыка — часть истории. Проведу аналогию с написанием песни: есть мелодия, но есть и слова. Музыка обращается к правому полушарию мозга, артистическому, женскому, а слова — к левому, философскому, логическому, что позволяет соединить их и использовать вместе. С видео и музыкой похожая история: каждый элемент обращается к своему полушарию и, как следствие, вовлекает в работу весь мозг.
— Как композиторы, пишущие музыку только для кино, реагируют на вторжение в их сферу деятельности рок-музыкантов?
— Сегодня много артистов расширяют сферу своей деятельности. Например, Джонни Гринвуд (британский музыкант, соло-гитарист группы Radiohead. — «Эксперт») и Ник Кейв. У меня есть несколько таких друзей — хороших композиторов, создающих музыку для фильмов, я их фанат, люблю проводить с ними время и всегда нахожусь в поиске возможной коллаборации с ними. Не знаю, что они думают об этом, стоит спросить их.
— Вы ограничитесь написанием музыки для кино или, может быть, в будущем создадите свой фильм?
— Я открыт ко всему новому. Не могу поделиться подробностями, но я действительно снимаю фильм. Он соединяет в себе все то, что я снимал на протяжении долгого времени, это будет отчасти похоже на документальный жанр. Для меня это способ рассказать личную историю. Повторюсь: я открыт к тому, чтобы снимать фильмы, но сейчас больше сконцентрирован на написании музыки к ним.
— Вы что-то открыли для себя в процессе написания музыки к «Легенде о Коловрате»?
— Я сделал очень много открытий! Когда записывают музыку для фильма, никто не играет на инструментах вживую (как при записи песен) — здесь используют множество электронных звуковых библиотек. Мне удалось сильно продвинуться в освоении новых технологий записи музыки. Каждый фильм — это возможность погрузиться в новую музыкальную культуру. Так эпический жанр требует соответствующей партитуры. Продюсер Джаник Файзиев хотел, чтобы в музыке было как можно больше элементов рока. Он требовал: «Больше гитар, больше!» И я ему отвечал: «Отлично, я именно тот, кто вам нужен. Ни слова больше!» Каждый фильм позволяет открыть в самом себе что-то новое, в работе над ним учишься и растешь как артист. Я никогда раньше не писал партии для балалайки и домры, не сталкивался с монгольским народным пением. Фильм дал мне возможность изучить все это и понять, как такую музыку сделать значимой для современного слушателя и сохранить при этом ее культурную специфику.
Каждый фильм — это возможность попробовать музыкальную форму, с которой не сталкивался раньше. Как артист я то же самое делаю с собственными записями и при этом стараюсь открывать для себя что-то новое. Для артиста самое ужасное — раз и навсегда завязнуть в одной и той же форме. Возможно, на самом деле в этом нет ничего страшного, но для меня развитие артиста — это если однажды он выходит за рамки направления, в котором добился успеха, и делает что-то такое, во что по-настоящему верит. Я люблю наблюдать за тем, как артисты растут, и люблю вступать в коллаборации с разными людьми.
— Трудно ли вам, выдающемуся вокалисту, обходиться при написании музыки для кино без вокальных партий?
— К черту вокал! Я от него устал. Вчера во время беседы с другом мне пришла в голову такая мысль: до того как начал заниматься музыкой, я в основном был известен как поэт и вокалист. Писал стихи каждый день. Это было то, чем я занимался постоянно. Выпустил две поэтические книги. По сути, я пришел к музыке от слов. Я написал столько текстов песен, что это перестало быть интересным. Не потому, что здесь мне больше нечего открыть. Уверен, что есть, как минимум это могут быть какие-то новые эмоции. Поэзия всегда что-то в тебе открывает и способствует самоопределению. Просто я занимался этим слишком долго. Теперь больше увлечен написанием инструментальной музыки.
— Судя по вашей публичной деятельности, для вас очень важны идея справедливости и судьба Армении. Как это проявляется в сферах вашего творчества, не связанных напрямую с этими темами?
— Это хороший вопрос. Не уверен, что у меня есть на него правильный ответ. Справедливость всегда для меня была и остается очень важной. Все проекты, находящие отклик в моей душе, так или иначе затрагивают эту тему. В фильме «Легенда о Коловрате» речь идет о том, что бороться с врагом необходимо, чтобы защитить детей, чтобы им и деревне, где они родились, дать крупицу надежды. Сюжет предыдущего фильма, для которого я писал музыку, тоже был связан с идеей справедливости. Я стараюсь выбирать проекты, интересные не только музыкально и не только потому, что мне симпатичны те или иные режиссеры, но и тематически. В то же время не хочу себя ни в чем ограничивать и не отказался бы написать музыку для комедии, хотя я, скорее всего, провалил бы комедию: я слишком плох для счастливой музыки. Нахожу ее чрезмерно сложной для написания.
С другой стороны, такие задачи — вызов для композитора. Это мне однажды нужно будет совершить, чтобы преодолеть внутренний барьер. Но для меня во всем, что я делаю, очень важны правильные намерения. Речь идет не только о моей музыке, но и о том, куда я инвестирую свои ресурсы. Не хочу инвестировать в пепси-колу или в создание бомб, не хочу вкладывать деньги туда, где меня не должно быть, — я хочу действовать максимально осознанно. Это касается не только творческой деятельности, но прежде всего того, во что мы верим, как мы ладим с людьми, как ведем бизнес, как проявляем себя в общественной и личной жизни.
— Ваши общественная деятельность и публичные заявления принесли какие-то результаты? Как вы их оцениваете?
— Это очень хороший вопрос. Я люблю это интервью. Когда делаешь что-то от сердца, неважно в какой сфере: политической, социальной, культурной, — и такая деятельность делает тебя счастливым и способствует личностному росту, это и есть то, к чему я стремлюсь. Но замечал и видимый эффект в проектах, которыми занимался. Участие в System of a Down, например. Эффект может стать очевидным не сразу, возможно, только по истечении двадцати пяти лет. Но эти результаты реальны, они заставляются задуматься. Не знаю, как этот процесс осознания меняет мой мир, но предполагаю, что он позволяет мне совершать правильные поступки.
— Что для вас сейчас важнее всего?
— Сегодня для меня самое важное — это моя семья, мой сын. Проводить с ним время для меня ценнее всего на свете. Я мог бы убить всю свою музыку за одну его улыбку. Сейчас он мой приоритет. А в сфере творчества есть очень много того, чем я хотел бы заняться. Буду продолжать писать музыку. И у меня есть еще пара идей. В том числе создание бренда армянского кофе, потому что это одна из тех вещей, которые я люблю. Существует много видов деятельности, которые я хотел бы попробовать. Посмотрим, куда приведет меня мой путь.
