Ближневосточный триумвират — именно так на Западе и в Заливе уже называют российско-иранско-турецкое сотрудничество. Посыпая голову пеплом от сожженных международных договоров и обязательств, западные аналитики признают, что эти три державы фактически оттеснили от управления сирийскими процессами и Америку, и Европу, и Саудовскую Аравию. То есть те страны, которые в Сирии делали ставку на хаос: управляемый или неуправляемый — им не было особой разницы. Ситуация для них тем опаснее, что сирийский кардан дает возможность управлять чуть ли всеми ближневосточными процессами или, по крайней мере, направлять их в нужную сторону. В итоге некоторые уже пишут, что Америку и Европу выбрасывают с Ближнего Востока, а влияние саудитов и Израиля серьезно ограничивается.
Однако на деле все не так печально для Запада и не так радужно для Москвы. Во-первых, триумвират далеко не монолитен. Москва, конечно, хотела бы играть роль Красса, пытающегося совместить интересы турецкого Цезаря и иранского Помпея, однако разногласия между Анкарой и Тегераном все еще сохраняются. Кроме того, у них есть и вопросы к Москве.
Для России (в отличие от Ирана и Турции) Ближний Восток не является приоритетным и «домашним» регионом, поэтому Кремль, в принципе, готов идти на уступки в сирийских вопросах внешним и даже внутренним игрокам. В частности, создавать своего рода баланс сил и интересов как в вотчине Башара Асада, так и на всем ближневосточном пространстве. В Анкаре и особенно в Тегеране некоторые склонны считать подобное поведение двойной игрой, и на саммите в Сочи (его уже называют «ближневосточной Ялтой») стороны должны были преодолеть разногласия. Или хотя бы найти пути к этому. Судя по итоговой декларации, часть противоречий была решена, но шероховатости в позициях остались.
Хамить не надо
Так, по итогам Сочи Россия, в принципе, согласилась с тем, что послевоенный порядок в Сирии будет определяться триумвиратом и в рамках астанинского переговорного процесса (где под патронажем России, Ирана и Сирии часть действующих в Сирии группировок пытается найти компромисс с Асадом). Любопытно, что на пресс-конференции Владимир Путин пару раз говорил о мирных переговорах в Женеве (первую скрипку там играют как раз Запад, Саудовская Аравия и их «ручная» оппозиция из числа политэмигрантов), однако в Сочинской декларации, опубликованной по итогам встречи, нет даже упоминания о Женеве.
Кое-кто на Западе сочтет решение Москвы неприличным — ведь Владимир Путин и Дональд Трамп во Вьетнаме договорились, что «окончательное политическое урегулирование конфликта должно быть найдено в рамках Женевского процесса». Однако, по всей видимости, согласие Кремля исключить Женеву из Сочинской декларации было реакцией на последние события вокруг Сирии. И речь идет даже не о крайне резкой реакции Реджепа Эрдогана на вьетнамские соглашения (турецкий лидер посчитал, что Москва и Вашингтон стали договариваться за его спиной), а о крайне хамском поведении США в Совете Безопасности ООН.
В середине ноября американцы попытались автоматически продлить действие Совместной миссии ООН и Организации по запрещению химоружия по расследованию применения этого оружия в Сирии. Той самой, которая проводит расследования на основании предоставленных обществом анонимных террористов «вещественных доказательств» (ибо на места использования химоружия — даже те, которые контролируются «демократической оппозицией», — эксперты миссии выезжать не хотят), а затем возлагает вину за использования химоружия на Башара Асада. Москву такая халтура не устроила (ибо очередное подобное обвинение могло бы стать для проигрывающих Сирию американцев основанием для военных ударов по ней, которые как минимум похоронили бы внутрисирийский переговорный процесс), поэтому Кремль соглашался на продление миссии только при изменении условий ее работы. Например, обязательного проведения реального расследования новых случаев применения химоружия до вынесения вердикта. Поэтому Россия ветировала американский и японский проекты резолюции и предложила альтернативный. Его, в свою очередь, отверг уже Запад, после чего миссия лишилась мандата.
Естественно, в этом тут же обвинили злокозненную Россию. Европа и Америка обрушили на Кремль целую серию обвинений и оскорблений. Начиная с «Москва делает все для защиты Асада и несет ответственность за убийства им мирных сирийцев» до «Россия не хотела искать компромиссный вариант, поэтому ее постпред не брал трубку, когда мы ему звонили».
Такого хамства не выдержал даже человек-кремень Сергей Лавров, назвавший американскую дипломатию «фейковой». До фирменного «ДБ» он не дошел, но Кремль, по всей видимости, все-таки решил проучить Соединенные Штаты. Постоянный представитель США при ООН Никки Хейли говорит, что «Россия доказала невозможность доверять ей в вопросе нашей работы по выработке политического решения в Сирии» — о’кей, о вьетнамской декларации забыли. Постпред Великобритании при ООН Мэттью Райкрофт утверждает, что «России нет места в политическом урегулировании в Сирии» — о’кей, там теперь не будет места ни американцам, ни британцам. Тем более что эти страны и их Женева не вносят никакого реального вклада в завершение сирийской войны. Собранные в Швейцарии политэмигранты могут лишь выставлять нереальные требования (вроде «Асад должен уйти»), но при этом не обладают серьезным влиянием на внутрисирийские дела и посему не представляют ценности для реального политического процесса.
К балансу готовы
С другой стороны, российское руководство мыслит трезво и рационально, поэтому не занимает радикальных позиций. Отстранение неконструктивных игроков от процесса политического урегулирования в Сирии не означает, что Кремль не готов учитывать их интересы в этом процессе. К неудовольствию Ирана (считающего, что победителям должно доставаться все, а побежденным — горе) и Турции (уверенной в том, что среди победителей должны быть только те из побежденных, которые первые скакнули в этот лагерь, то есть сами турки), Путин готов. Именно поэтому российский президент перед саммитом в Сочи поговорил со всеми значимыми внешними игроками — главами США, Саудовской Аравии, Израиля, Египта, Катара.
Готовность Кремля к компромиссам объясняется не только пониманием бессмысленности и контрпродуктивности попыток максимально унизить и втоптать в грязь Запад. Причины исключительно прагматичны.
Во-первых, России нужно максимально приблизить свою дипломатическую победу в Сирии. Путину нужна эта победа перед сущностными переговорами с Европой о снятии санкций и стабилизации отношений. Москва должна доказать всем, что она не завязла в сирийских песках так, как в свое время в афганских горах.
Во-вторых, Россия должна в Сирии продемонстрировать не только готовность уничтожать террористов, но и возможность конструировать политическое пространство. Бомбить и «мочить в сортирах» могут все сильные державы, но вот выстраивать новую политическую реальность способен лишь ответственный и мудрый, способный руководить. Поэтому для России Сирия является своего рода экзаменом, который должен подтвердить претензии Москвы на роль мирового лидера, на место эффективного заменителя Соединенных Штатов в деле решения ряда конфликтов и, самое главное, на пост в совете директоров многополярного мира.
Именно поэтому Россия и готова выслушивать проигравших на предмет просьб и пожеланий. Так, Саудовская Аравия (которая не участвует в астанинском процессе) просит инкорпорировать подконтрольные ей группировки во внутрисирийский политический диалог. Король Салман ибн Абдул-Азиз аль Сауд лично просил за самую влиятельную из саудовских группировок — «Ан-Нусру», но Кремль не хочет марать руки и репутацию сотрудничеством с «Аль-Каидой» (отделением которой и является «Ан-Нусра», обе организации запрещены в России). По другим же группировкам разговор продолжается.
У Израиля нет своих группировок в Сирии. Интерес Тель-Авива в том, чтобы на сирийском пространстве было поменьше иранцев. Особенно на тех территориях, которые прилегают к Голанским высотам. Беньямин Нетаньяху сумел договориться с Путиным о modus vivendi в ходе самой войны (Израиль не мешает Москве бороться с боевиками, в обмен на что Россия не мешает Израилю бомбить подразделения террористов, если те получают высокотехнологичное оружие или оказываются рядом с Голанскими высотами). И сейчас израильское руководство хочет новых договоренностей, согласно которым Москва даст определенные политические гарантии относительно иранского военного присутствия в Сирии. Американцам эти договоренности тоже интересны.
Россия, в свою очередь, заинтересована в том, чтобы как минимум обсуждать этот вопрос. Ей тоже не нужно иранское доминирование в Сирии, ведь, по мнению некоторых экспертов, в этом случае Россию на определенном этапе выбросят с сирийского пространства как мавра, сделавшего свое дело.
Какие ваши гарантии?
Игра, конечно, рискованная. Для прохождения теста на лидерство Россия должна не только успешно договориться, но и выполнить взятые на себя обязательства. А для этого нужно убедиться в том, что российские партнеры в Сирии будут их выполнять.
Отчасти для этого в Сочи накануне саммита приезжал сирийский президент Башар Асад. «Путин заверил своих собеседников, что с нашей стороны, со стороны России, будет проведена соответствующая работа с сирийским руководством. Чтобы подготовить почву для тех пониманий, которые могут быть достигнуты завтра в Сочи. И чтобы быть уверенными, что подобные договоренности, которые могут быть завтра достигнуты, могут быть жизнеспособными и чтобы они не подвисали в воздухе», — рассказал о цели визита Асада замглавы администрации российского президента Дмитрий Песков. Ни для кого не секрет, что Башар Асад (а точнее, коллективный Дамаск) прохладно относится к любым политическим компромиссам с оппозицией. Некоторые сирийские чиновники и генералы до сих пор верят, что им удастся вернуть себе полноту власти на сирийском пространстве, которой они обладали в 2010 году. И что если переговорный процесс будет сорван, то при помощи (а точнее, руками) внешних друзей им удастся уничтожить всю оппозицию. Москву такой подход не устраивает. Она готова воевать с террористами из «Исламского государства» (ИГ; организация запрещена в России), но не видит смысла в войне со всеми политическими противниками Асада и их внешними спонсорами. Просто потому, что тогда Сирия точно превратится в Афганистан.
Судя по всему, эту мысль Башар Асад понял и принял. «Всех, кто действительно заинтересован в политическом урегулировании, мы приветствуем и готовы вести с ними диалог! Мы не хотим оглядываться назад!» — обещал он Путину. Теперь осталось определить список тех, кто заинтересован, а точнее, тех, в ком заинтересованы участники триумвирата. Не случайно стороны оговорили, что состав участников Конгресса сирийского национального диалога в Сочи (куда в начале декабря, по словам Путина, планируется собрать «делегатов от различных политических партий, внутренней и внешней оппозиции, этнических и конфессиональных групп») будет еще дополнительно согласован Ираном, Россией и Турцией.
Если какие-то просаудовские группы в Сочи, по всей видимости, удастся протащить, то вот с курдами (в участии которых заинтересованы американцы) могут возникнуть серьезные проблемы. Категорически против их присутствия выступают турецкие товарищи, и Реджеп Эрдоган еще раз подчеркнул это в ходе саммита. «Исключение террористических элементов, которые покушаются на национальную безопасность нашей страны, на политическое единство и территориальную целостность Сирии, будет приоритетом нашей страны, — заявил он. — Если мы выражаем приверженность территориальной целостности Сирии, а также политическому единству Сирии, мы не можем видеть в качестве легитимного игрока кровавую банду, которая старается разделить страну».
На сегодняшний день Москва, в принципе, готова учесть это пожелание турок. И не только для того, чтобы вбить еще один клин в американо-турецкие отношения и не возбуждать у турок новые подозрения в том, что Кремль и Вашингтон готовы договориться за спиной у Эрдогана. Просто курды в последнее время ведут себя не слишком ответственно. Они захватывают под носом у армии Асада нефтеносные территории к востоку от Ефрата, идут на откровенный сговор с ИГ, да и в целом действуют по указке американцев. Поэтому в Кремле не возражают против того, чтобы курды на какое-то время оказались не только в изоляции от внутрисирийских политических процессов, но и под дамокловым мечом турецкого вторжения. Пусть поумнеют. А потом уже Москва решит, стоит ли их продавать туркам или же, наоборот, сохранить в рукаве курдскую карту (а именно российские войска сейчас гарантируют защиту курдского кантона Африн от вторжения турецкой армии) для влияния на Анкару. Многое тут будет зависеть от того, каков будет расклад отношений внутри ближневосточного триумвирата.
