— Какие изменения произошли в университете за время его участия в программе 5–100?

— Я считаю главным изменение самой культуры — не академической, а скорее корпоративной. Наши преподаватели и студенты стали по-другому относиться к своему учебному заведению, у них появились новые ориентиры. Например, если раньше для нас наука была чем-то вроде десерта к основному блюду, образованию, то теперь у большинства есть четкое понимание, что наука первична.

Кроме того, появилось ощущение, что постоянные изменения — это необходимый и нормальный элемент жизни вуза. За последний год у нас появилось две зоны гринфилда, своего рода полигоны для отработки новых технологий и изменения университета. Один из них — Школа перспективных исследований, а другой — Школа экологической и сельскохозяйственной (фундаментальной) биологии X-Bio.

— Изменился ли уровень ваших абитуриентов? Стало ли больше иностранцев?

— Действительно, наш студент сильно изменился за это время. Ведь процентов на тридцать-сорок уровень образования в вузе зависит от качества зачисленных абитуриентов. Буквально за два года, прошедших с момента нашего вступления в проект 5–100, показатель среднего балла ЕГЭ наших абитуриентов вырос с 67 баллов до 74,26. И далее, согласно «дорожной карте», мы будем стараться этот результат улучшать. Как правило, мотивированные и любознательные студенты более требовательны. Соответственно, они меняют изнутри университет, у них совершенно другие требования к организации учебного процесса, к инфраструктуре, к содержанию того, что им читают.

Кроме того, у нас действительно увеличилось число иностранных студентов. И сегодня для нас привлечение учащихся из-за границы — это целенаправленная и последовательная политика. Ведь иностранцы тоже вносят вклад в изменение университета. Они меняют студенческую среду, потому что человек, который приехал из другой страны, привозит свою национальную культуру и свое специфическое миропонимание. И наши студенты таким образом могут на себе почувствовать, что мир не однороден, что он разный.

— Как вы оцениваете ход продвижения вашего университета в глобальных рейтингах, есть ли какие-то подвижки?

— В этом году произошло знаменательное для нас событие. Буквально месяц назад мы впервые вошли в международный рейтинг. Пока это довольно скромный результат, поскольку это рейтинг «QS University Rankings: Развивающаяся Европа и Центральная Азия (EECA) 2017/18». Мы появились там в группе 201–250, то есть конкретное место там сложно определить. Но для нас это знаменательно, потому что я считаю это прямым результатом участия в проекте 5–100.

Разумеется, мы ставим себе и более амбициозные цели. Мы хотим войти в сотню лучших вузов в мире по одному из предметных рейтингов QS. Но пока это долгосрочный ориентир.

— Как за последние четыре года изменился объем средств, которые университету удается привлекать в виде грантов или, может быть, договоров на исследование?

— Здесь произошли очень чувствительные изменения, размер привлекаемых средств вырос со ста миллионов рублей до пятисот. Основной рост произошел за счет грантов российских фондов, а также за счет взаимодействия с предприятиями. Что касается зарубежных фондов, то здесь, скорее всего, мы остались на прежнем уровне.

— А можете привести какие-то конкретные примеры компаний, с которыми вы сотрудничаете?

— Я бы назвал три. Во-первых, это компания «ГМС Нефтемаш», с которой мы выполняем большой проект по разработке оборудования для нефтегазовых предприятий. Второй научно-образовательный проект мы реализуем вместе с крупной российской компанией «Газпром нефть». Они нам помогают развивать наши учебно-научные структурные подразделения: Школу перспективных исследований и Политехническую школу. И третье — это нефтехимическая компания «Сибур», с которой мы реализуем научно-образовательное сотрудничество по многим направлениям.

— Есть ли какие-то перспективы у российских университетов, особенно региональных, с точки зрения конкуренции в мировом научно-образовательном пространстве?

— Я думаю, что однозначно есть. И предлагаю посмотреть на это с точки зрения рынка. Рынки образования очень разные и большие, они зависят от региона и его потребностей. В мире гигантский спрос на высшее образование: есть множество больших стран с населением в сотни миллионов, где практически нет местного высшего образования или оно очень плохое. И российские региональные вузы вполне могут себя найти в этой нише, привлекая, например, как мы, студентов из СНГ, Юго-Восточной Азии, Африки и отчасти Латинской Америки.