«Кремлевский доклад» американского минфина российские эксперты и СМИ встретили с таким же энтузиазмом, с каким за неделю до его появления нагнетали страхи. Халтура — самый ходовой эпитет. Во-первых, он получился объемным — 210 фамилий. В списке перечислена вся российская элита: 114 политических фигур высшего ранга, в том числе премьер-министр Дмитрий Медведев, 42 президентских помощника, министры, руководители силовых структур, главы крупных госкомпаний, например «Роснефти» и Сбербанка. В докладе также фигурируют 96 крупных предпринимателей, будто изъятых из списка Forbes, или, как шутят, сгруппированных по «методу Полонского», то есть имеющих состояние не менее миллиарда долларов США. Некоторых лиц в списке недостает — например, Анатолия Чубайса, Алексея Кудрина или Эльвиры Набиуллиной, словно в последний момент составители увидели «знакомые» имена и вычеркнули их, руководствуясь своей скрытой логикой. Во-вторых, есть очевидные промахи или небрежности. Так, в докладе фигурирует глава «Россетей» Олег Бударгин, который ушел с этого поста еще в прошлом году.
Наконец, официальные лица в Белом доме поспешили заявить, что никаких немедленных последствий для фигурантов доклада не предвидится, хотя Конгресс в перспективе еще «поиграет» со списком. Возможно, худшее, что ожидает списочников, — политическая «токсичность», которая будет их преследовать в ходе деловых или личных контактов за пределами России. Но что это значит для Дмитрия Медведева или Сергея Лаврова, которые регулярно ведут переговоры с иностранными партнерами, не совсем понятно.
Говорят, есть и вторая, «закрытая» часть доклада, в нем 800 фамилий и глубокий анализ взаимоотношений российской элиты с финансовыми и политическими нюансами, но этот документ никто в глаза не видел, и факт его существования вызывает вопросы. Скорее всего, американские чиновники поспешили сделать хорошую мину при плохой игре. Либеральные СМИ уже набросились на Белый дом с очередными обвинениями в профанации антироссийской кампании и по традиции клеймят Дональда Трампа как агента Кремля.
Ситуация с «халтурным» докладом становится понятной в ходе анализа внутренней политической ситуации в Штатах. Минфин был обязан подготовить список, следуя положениям закона H.R. 3364 «О противодействии противникам США посредством санкций» (CAATSA). Он был принят Конгрессом прошлым летом вопреки воле Белого дома и фактически выкручивал руки Дональду Трампу, сильно ограничивая его возможности в проведении внешней политики. Но спустя год пребывания на посту президент больше не выглядит слабой фигурой, над которой постоянно висит угроза импичмента. Он смог заручиться поддержкой части однопартийцев и финансово-промышленной элиты, разобрал кадровые вопросы, консолидировал команду и в итоге перешел в наступление на своих противников. «Кремлевским списком» Трамп просто указал Конгрессу на его место, перекинул мяч на сторону оппонентов: просили доклад о российской элите? Получите-распишитесь, сами теперь решайте, наказывать по одному или всю российскую элиту разом, как наказывать и на каком основании.
Тем более что аппаратные бои Трампа с оппонентами сейчас идут на другом фронте. Сегодня в Штатах обсуждают не «Кремлевский доклад», а секретный меморандум о расследовании так называемого русского следа. В принципе, всем известно, что́ в нем, хотя интересны детали и конкретные фамилии. Меморандум гласит, что администрация Барака Обамы с критическим нарушением закона инициировала расследование отношений Трампа с русскими, включая сбор информации, прослушку, фабрикацию данных. Под ударом оказались высокопоставленные силовики и чиновники прежней команды Белого дома, а след в итоге ведет к Обаме и Хиллари Клинтон. Сейчас в Конгрессе идут серьезные баталии, в ходе которых определяют степень откровенности финальной публичной версии меморандума, ведь речь идет о серьезном нарушении конституции и подрыве всех идеологических догм американского государства. Если бомба рванет на полную, то США ожидает скандал похлеще Уотергейтского дела. Демократы будут уничтожены и потерпят сокрушительное поражение на предстоящих в 2018 году выборах в Конгресс. Ситуация для Дональда Трампа изменится коренным образом — он перехватит повестку и перетащит на свою сторону общественное мнение и СМИ. В конечном счете президент станет заметно более самостоятельной фигурой как внутри страны, так и на международной арене. Конечно, это слишком красивая картина — антитрамповская система слишком сильна, чтобы сдаться без боя. Но диспозиция меняется.
Что это значит для России? Радоваться нечему. Санкции не снимут — не для того их вводили, уступок тоже не предвидится. Нас регулярно будут бить и в информационном поле, и конкретными санкционными инструментами. Трамп опирается прежде всего на мощное военно-промышленное лобби, которое продолжает зарабатывать на страхах новой холодной войны. С другой стороны, наконец-то появляется возможность для двусторонних коммуникаций хотя бы в тех сферах, где у нас есть общие интересы: борьба с терроризмом, ядерная проблематика, Сирия и Северная Корея. Для нынешних американо-российских отношений это будет большим шагом вперед.
Показательна информация, которую сообщила The Washington Post со ссылкой на источники в американской разведке. На минувшей неделе Штаты одновременно посетили глава Службы внешней разведки Сергей Нарышкин и глава Федеральной службы безопасности Александр Бортников, а также начальник ГРУ Генштаба ВС Игорь Коробов. Они якобы встречались с директором ЦРУ Майком Помпео и обсуждали вопросы борьбы с терроризмом, а может, и более широкую повестку — деталей, само собой, никаких нет. Однако одновременный визит такого количества глав российских разведслужб (для них даже приостановили действие одной категории санкций, чтобы впустить в страну) — явление беспрецедентное. Очевидно, стороны вырабатывают некий новый кодекс взаимоотношений в условиях холодной войны, и это обнадеживает.
Все только начинается
«Кремлевский доклад» открывает сезон поэтапного расширение санкций против России, что предусмотрено законом PL 115-44 от 2 августа 2017 года. Первый пошел: мы увидели так называемый доклад о должностных лицах и бизнесменах, близких к президенту Владимиру Путину, и «полугосударственных компаниях», имеющих тесные связи с властями. На очереди доклад о целесообразности расширения экономических санкций в отношении России «за Украину». Именно здесь коренится опасность новых секторальных ограничений, прежде всего против иностранцев на рынке ОФЗ. А уже с 29 января США могут начать вводить санкции против компаний и граждан по всему миру за «существенные» сделки с предприятиями российского оборонного сектора и участие в зарубежных проектах российских нефтяных компаний.
В апреле появятся два отчета, которые прямых последствий не предусматривают: о результатах «подрывной» работы России по линии мягкой силы — внутри страны и вокруг нее. Будет составлен черный список СМИ, которых подозревают в российской пропаганде за рубежом. В течение года ожидаются также доклад о российском энергетическом секторе и о зависимости от него Украины и других стран, а также доклад о влиянии России на выборы в Европе и Евразии. В августе 2018 года закончится чреватое уголовными обвинениями расследование незаконных финансовых операций неограниченно широкого круга россиян.
В экономическом плане нам будут создавать максимальную зону дискомфорта в любых сферах, куда может дотянуться Америка. Благодаря глобальному статусу доллара сделать это можно. Задача не в том, чтобы уничтожить определенные сектора нашей промышленности, а в том, чтобы затормозить развитие всей экономики. Речь прежде всего идет о финансовом, нефтяном и газовом и оружейном рынке. Причем весь этот санкционный процесс спонсирует чужой карман. По подсчетам ООН, после введения антироссийских санкций экономика Евросоюза потеряла более 100 млрд долларов. Сорок процентов всех торговых потерь западных стран приходится на Германию, посчитал немецкий Институт мировой экономики. Поэтому на минувшей неделе сразу несколько влиятельных политиков заявили, что ЕС не будет поддерживать новые санкции и готов разбираться с американцами в вопросах недобросовестной конкуренции.
Нелинейными видятся подходы США и к стратегии влияния на российскую политику. В одночасье рассорить нашу элиту не получилось. Зайти через оппозицию тоже не вышло: она разобщена, деморализована и дискредитировала себя в глазах большинства граждан страны. Поэтому так: крупным политикам и предпринимателям будут создавать личные зоны дискомфорта и токсичный шлейф. Такие меры, в принципе, могут привести к постепенному недовольству российского капитала и политикума и подготовят почву для «цветной» революции, пусть и нескоро. Но даже это маловероятно.
Есть и другой, неочевидный сценарий. Столь обширный список «Кремлевского доклада» может быть не случайным: всю российскую элиту посадили в одну лодку и заставляют жить в постоянном страхе. Он хорошо ощущался в медийной сфере накануне публикации доклада. Говорят, серьезные бизнесмены не вылезали из Вашингтона, пытаясь пролоббировать исключение из санкционного списка. Возможно, одна из задач американских санкций — заставить российскую элиту закрыться в скорлупе и остановить развитие страны.
Что нам остается? Терпеть и бороться. Создавать позитивную информационную повестку вокруг страны. Активно использовать правовые механизмы западного мира: решение апелляционного суда по нашим спортсменам показывает, что справедливости можно и нужно добиваться. Развивать экономику и промышленность. Раз уж мы остаемся частью глобального мира, нужно извлекать выгоду там, где возможно: покупать станки и технологии, строить сложные производственные цепочки в рамках ЕвразЭС, активно идти на Восток. В ближайшие шесть лет нужно обеспечить «такой рывок в развитии страны, придать такую динамику», чтобы «Россия продолжала идти вперед, даже если в жизни страны наступят какие-то сбои, какие-то сложности, какие-то непредвиденные обстоятельства», — так коротко оценил задачу Владимир Путин.
Но, похоже, основную тяжесть санкций наша экономика уже перенесла. Интересно понять, каких неприятностей нам еще стоит ожидать от санкционного ража американцев, каков наш запас прочности и где потенциал для роста. Мы остановимся на трех секторах экономики, которые оказываются под ударом: финансовом, нефтегазовом и оружейном.
Расшатать доллар
Ожидание новых санкций, как ни странно, подстегнуло покупки российских гособлигаций иностранцами. На минувшей неделе ценовой индекс государственных облигаций RGBI поднялся до исторического максимума. Из этого можно было сделать вывод, что, скорее всего, санкции США будут предусматривать запрет на приобретение российского госдолга — но не на владение им. И действительно, в пятницу стало известно, что санкций против российского госдолга не будет, поскольку такие санкции окажут давление на экономический рост России, усилят напряженность в банковском секторе и приведут к ответным мерам России против интересов США.
Профессор РАНХиГС Константин Корищенко напоминает, что фактически уже существует аналог запрета на владение акциями и корпоративными облигациями российских компаний — в форме ограничения на сроки рыночного финансирования, — но это касается только той части российского бизнеса, который подпадает под санкции. «Коснутся ли санкции российского госдолга или нет — пока вопрос открытый и непростой для инвесторов, — говорит Константин Корищенко. — Сегодня аналогичный по привлекательности инструмент нужно долго искать на мировом рынке, и нет уверенности, что найдешь. Поэтому, несмотря на возможные ограничения, инвесторы в emerging markets из многих стран, в том числе из США, будут искать и найдут способы инвестировать в российские ОФЗ». Пока популярность наших госбумаг у нерезидентов больше связана с ожидаемым изменением процентной ставки Банка России или ожидаемой динамикой цен на нефть, уточняет экономист; главная причина покупок — высокий доход carry, и не только по ставке, но и по курсу.
Запрет на владение российским госдолгом не должен выбить нашу финансовую систему из колеи. Главный директор по финансовым исследованиям Института энергетики и финансов Михаил Ершов перечисляет возможности сгладить негативный эффект от распродажи американцами наших бумаг и заодно сделать более цивилизованной нашу денежно-кредитную политику: «Возможен выкуп ОФЗ самим Банком России, что создаст нам дополнительную опору на внутренние механизмы. В целом такая практика широко применяется в развитых странах, где на госбумаги приходится до 95 процентрв всего баланса их центральных банков, что и формирует ядро их финансовой системы. Такие подходы фактически делают их финансовую сферу суверенной, могут обеспечить рост экономики в условиях внешних рисков и снизить уязвимость от внешнего давления. Более того, выход нерезидентов из наших ОФЗ может быть нейтрализован покупками этих бумаг российскими инвесторами, в том числе на полученные спецкредиты от ЦБ РФ. Регулятор может создать дополнительные возможности покупателям наших бумаг через механизмы рефинансирования, льготных ставок и прочего, что облегчит такие операции».
«Резкая распродажа ОФЗ вряд ли случится, поскольку такое требование (“все срочно продать”) ударило бы прежде всего по иностранцам, а наши банки с удовольствием “подобрали” бы резко подешевевшие ОФЗ, — говорит Константин Корищенко. — Да, сегодня наши банки могут выкупить все, что могут предложить иностранцы (депозиты банков в ЦБ — 2,7 триллиона рублей, вложения иностранцев в ОФЗ — менее двух триллионов рублей). Достаточно ЦБ снизить ставку по депозитам, чтобы все деньги банков начали перетекать в ОФЗ».
В таком случае остались ли у США какие-то рычаги воздействия на нашу финансовую систему? Безусловно, но все они находятся уже совсем в другой «весовой категории» и могут иметь действительно серьезные последствия не только для нас, но и для американских, а прежде всего европейских контрагентов. В крайнем случае нам может угрожать изоляция по иранскому принципу — блокировка всех операций международными платежными системами (затронет относительно небольшую долю платежей по картам за границей), закрытие корсчетов наших банков в банках США, отключение от SWIFT (не повлияет на внутрироссийские операции, но остановит экспортно-импортные операции). Это крайне серьезные шаги, которые ударят не только по нам, но и по имиджу расчетной долларовой инфраструктуры — ее удобство и, главное, низкая рискованность окажутся под вопросом. Впрочем, по мнению Константина Корищенко, закрытие корсчетов в американских банках и отключение от SWIFT — сценарии маргинальные, вероятность их реализации крайне низка.
«Если у США на повестке дня не стоит задача глобальной дестабилизации, то представляется, что вряд ли они будут вступать в полномасштабную экономическую войну, так как у нас есть возможность принять ряд ответных мер, и взаимный ущерб будет явно нецелесообразен, — рассуждает Михаил Ершов. — Вообще любые выкручивания рук имеют двусторонний эффект. В конечном счете страны — партнеры России не меньше, чем Россия, заинтересованы в возможностях, которые возникают при их сотрудничестве». Не исключено, добавляет экономист, что США будут применять более опосредованные методы для оказания давления на РФ — например, посредством влияния на третьи страны, которые являются партнерами России, для того чтобы нарушить нормальные экономические взаимодействия между нами и усилить экономическую изоляцию России.
Что мы в данном случае можем предпринять? На самом деле вариантов много — от продажи американских облигаций, которые держит Россия, до выстраивания систем расчетов без учета доллара и евро — в долгосрочном плане это сильно ударит по статусу доллара как основной резервной валюты.
«Наши вложения в казначейские облигации США выше, чем американские вложения в российские ОФЗ, — говорит Михаил Ершов. — Неспроста же в разгар мирового финансового кризиса летом 2008 года к нам с чрезвычайным визитом приехал Генри Полсон (тогда министра финансов США). По мнению экспертов, среди обсуждаемых проблем затрагивался и вопрос о возможности сохранения российских вложений в американские казначейские облигации, выход из которых создал бы еще бóльшие трудности для США».
Путь развития расчетов в национальных валютах более сложен. Максим Петроневич, заместитель начальника Центра экономического прогнозирования ГПБ, напоминает: что касается сырьевых товаров, то продажа их за доллары связана в числе прочего с тем, что существуют биржевые центры, где эти товары торгуются в долларах. «Что до промышленных товаров, то тут поле для маневра больше, — говорит аналитик. — Гипотетически можно договориться о расчетах в национальных валютах на правительственном уровне и обязать банки, обслуживающие сделку, открыть корсчета в соответствующих валютах. Например, продавая за рубеж российские товары и предоставляя кредит на их покупку через банки, можно договориться о расчетах в рублях. Другое дело, что существуют объективные причины, по которым в резервных валютах проводить операции проще, и поэтому финансовая экспортная инфраструктура изначально выстраивается именно под их использование.».
ВПК справится
Если до сих пор американцы боролись с нашим ВПК исключительно при помощи односторонних мер, то теперь стратегия изменилась. Так, в соответствии с CAATSA Белый дом получил возможность наказывать любые иностранные компании, организации и даже правительства целых стран за «существенные» трансакции с российскими фигурантами из черного списка. В него входят более трех десятков крупнейших оборонных предприятий нашей страны, а также ряд структур, которые Белый дом называет «разведывательными», — ФСБ, СВР, ГРУ и ряд других. Но какие именно сделки могут быть признаны существенными, а какие — нет, в законе не сформулировано. Это право конгрессмены делегировали Госдепартаменту, минфину и Казначейству США. Тем не менее, исходя из предыдущей правоприменительной практики этих ведомств, таковыми, скорее всего, будут считаться любые контракты на сумму от 10 млн долларов. Известно, что нарушителям CAATSA может грозить арест активов в американской юрисдикции, запрет на платежи через банки США, отказ во въездных визах и проч. Правда, возможность применения всех этих мер отдана на усмотрение Белого дома.
Понятно, что главная цель нового закона — подорвать экономическое благосостояние российской оборонки. Наша военная техника едва ли не единственный высокотехнологичный товар, который весьма успешно конкурирует на мировом рынке с американской продукцией. Ежегодно мы заключаем военные контракты примерно на 15 млрд долларов, а портфель заказов «Рособоронэкспорта» все последние годы устойчиво держится выше 40 млрд долларов. В целом наша доля на мировом оружейном рынке составляет порядка 20% против 34% у американцев. И хотя покупатели у наших стран практически всегда были разные (за исключением разве что Индии, Индонезии и еще трех-четырех государств из Юго-Восточной Азии), успешное применение русского оружия в ходе сирийской кампании заставило очень многих всерьез задуматься о диверсификации своей закупочной политики. Более того, в ряде случаев можно констатировать даже переориентацию с американских систем на российские, в частности в такой чувствительной области, как ПВО. Не секрет, что соглашение с Турцией о поставках четырех дивизионов С-400 на общую сумму два миллиарда долларов буквально взбесило американцев. Во-первых, потому что оно было подписано осенью прошлого года, то есть уже после принятия Конгрессом закона CAATSA. А значит, Анкара демонстративно проигнорировала новую санкционную политику Вашингтона против Москвы. Во-вторых, потому что Турция — член НАТО, который всегда ориентировался в приобретении систем ПВО исключительно на США. Наконец, в-третьих, потому что демарш Анкары оказался заразительным для других стран Ближнего Востока. И прежде всего для Катара. Доха не только начала переговоры о покупке С-400, но и подписала соглашение о взаимодействии с Москвой в сфере подготовки военных специалистов. И хотя Россия почти наверняка не будет предоставлять Катару кредит на покупку систем ПВО, как Анкаре, сути дела это не меняет. Фактически решение Дохи означает, что Катар начал искать себе еще одного влиятельного партнера на международной арене, в том числе в противостоянии с Саудовской Аравией. А ведь надо понимать, что Катар хоть и крохотное, но очень богатое государство, которое, прямо скажем, не очень-то считает деньги для достижения своих целей. Таким образом, получается, что Москва не только вторглась со своими оружейными контрактами в зону влияния США на Ближнем Востоке, но и неровен час начнет получать от арабов миллиарды долларов, которые сами американцы давно считали своими. Ясно, что власти США и военное лобби в Конгрессе сделали все возможное, чтобы это предотвратить, или на худой конец хотя бы минимизировать свою упущенную выгоду. Так, сенатор-демократ Бен Кардин уже написал Дональду Трампу запрос с требованием пояснить, является ли российская сделка с Турцией по поставкам С-400 «существенной», и в случае положительного заключения — принять соответствующие меры. «Мы считаем, что после вступления в действие закона CAATSA иностранные правительства начнут отказываться от анонсированных закупок у России военной техники на несколько миллиардов долларов, — говорит официальный представитель Госдепа Хизер Науэрт. — С учетом продолжительных графиков, связанных с крупными оружейными сделками, результаты наших усилий только начинают проявляться». Но, несмотря на грозную риторику, никто из наших партнеров по ВТС не только не отказался от оружейных сделок с Москвой, но даже не прекратил переговоры. А, например, посол Катара в России Фахад Мухаммед Аль-Аттия прямо заявил журналистам, что переговоры о поставках С-400 «находятся на продвинутой стадии». Безусловно, при желании и значительных затратах Вашингтон может продавить такие государства, как Катар. Но такие страны в любом случае можно будет пересчитать по пальцам одной руки. Главные покупатели нашего оружия — Китай, Индия, Алжир, Вьетнам — проводят вполне самостоятельную политику на международной арене и подчиняться незаконным требованиям США не намерены. Трудно поверить, чтобы Пекин или Дели отказались иметь дело с Москвой в области ВТС. Для китайцев или индийцев это означало бы потерять лицо, продемонстрировать всему миру что американские интересы выше национальных. Более того, эти страны имеют очень серьезные рычаги давления на американцев. Поэтому не удивительно, что, например, индийские военные практически одновременно с публикацией CAATSA заявили, что переговоры по контракту на С-400 с Россией успешно вышли на финальную стадию. Правда, ситуация с американскими санкциями дает Дели возможность поторговаться с Москвой, например в части офсетной программы. Уже даже известно, чего именно хотят индийцы: помощи в разработке модифицированной крылатой ракеты Brahmos с увеличенной с 290 км до 800 км дальностью поражения целей. И Россия, судя по всему, готова на это пойти.
Пожалуй, то немногое, чего могут добиться США своим новым санкционным актом, — резко осложнить расчеты с Россией в области ВТС и логистические операции по доставке оружия нашим партнерам. Еще несколько лет назад глава «Ростеха» Сергей Чемезов уверял журналистов, что «Рособоронэкспорт» уже практически полностью перешел в расчетах с контрагентами с долларов на евро и национальные валюты. А значит, проблем вроде бы возникнуть не должно. Но оказалось, что трудностей с использованием евро не меньше, чем с долларом. Например, очередной платеж Мьянмы в евро за уже поставленные этой стране истребители МиГ-29 неожиданно для всех отказался проводить сингапурский банк. Любопытно, что это произошло сразу же после встречи министра обороны России Сергея Шойгу с главнокомандующим Вооруженными силами республики старшим генералом Мин Аунг Хлайном, в ходе которого была достигнута договоренность о приобретении у нас шести истребителей Су-30СМ.
Как заявил нам высокопоставленный сотрудник, имеющий непосредственное отношение к российской системе ВТС, дипломаты из США и Германии буквально осаждают финансовые власти крупных азиатских стран, требуя отказаться от переводов в долларах и евро в адрес «Рособоронэкспорта». «Никаких документов или директив при этом никто не показывает, просто требуют, и всё, но в противном случае обещают создать проблемы, — говорит эксперт. — Учитывая, что русские деньги для таких банков в лучшем случае составляют всего три-пять процентов обслуживаемого внешнеторгового оборота, многие вынуждены идти на поводу». На прямой вопрос, почему же «Рособоронэкспорт» до сих пор не перешел на платежи в национальных валютах, наш собеседник ответил: «Там привыкли заниматься бизнесом, а не сотрудничеством». Но теперь, очевидно, нашему госпосреднику так или иначе придется приложить некоторые усилия и взять на себя все расходы по конвертации национальных валют, получаемых по экспортным контрактам. Тем более что наши торговцы военной техникой с этим прекрасно справлялись в начале 2000-х годов. Примерно все то же касается и логистики поставок. После принятия CAATSA «Рособоронэкспорт» почти наверняка не сможет зафрахтовать ни одно судно под флагом иностранной юрисдикции. Да и с судами под российским флагом тоже могут возникнуть проблемы. Дело в том, что груз всегда надо страховать. Как правило, это делается в наших страховых компаниях, которые потом частично перестраховывают этот риск у своих западных партнеров. В случае с российской военной техникой это будет сделать невозможно. А значит, «Рособоронэкспорту» придется доставлять свою технику, например, на больших десантных кораблях нашего ВМФ или же на военно-транспортных самолетах типа Ан-124 ВКС России.
В остальном же никаких серьезных трудностей для нашей оборонки закон CAATSA не несет. Наш ВПК еще три года назад практически полностью прекратил импорт западных систем и подсистем, которыми комплектовались некоторые образцы истребителей и танков. Так, мы закупали инерциальные навигационные системы Sigma 95 и подвесные контейнеры целеуказания для Су-30 и МиГ-29 у французской Sagem, а также тепловизоры для танков Т-90 у Thales. Ежегодно на это тратилось порядка 80 млн долларов. И очевидно, что по некоторым контрактам, например с Индией, эти закупки будут продолжены. Но даже если французы решат заблокировать поставки, ничего страшного не произойдет. «Это технологии 1997–2003 годов, освоить их нетрудно. Более того, судя по всему, это уже сделано. Во всяком случае, все новые модели наших истребителей, как, например, Су-34 и Су-35, комплектуются уже исключительно системами российского производства», — говорит заместитель директора ЦАСТ Константин Макиенко. И это действительно так. Например, в Су-34 подвесных контейнеров уже нет, а российский комплекс целеуказания «Платан», позволяющий с высокой точностью наводить ракеты класса «воздух-поверхность», интегрирован в фюзеляж самолета. А на Су-35С подвесной контейнер Т220 хоть и остался, но он тоже российской разработки. Его создала и внедрила в эксплуатацию научно-производственная корпорация «Системы прецизионного приборостроения».
Легкой нефтью обеспечены надолго
Когда в 2014 году США и Евросоюз запретили своим компаниям сотрудничать с российскими партнерами в новых нефтедобывающих проектах, никто всерьез и не предполагал, что санкции ослабят позиции России на мировой энергетической арене в ближней и среднесрочной перспективе. «В России открытые запасы нефти ежегодно превышают фактическую добычу, — говорит член комитета по энергетической стратегии и развитию ТЭК ТПП РФ Рустам Танкаев. — Последние двадцать шесть лет запасы растут ежегодно, если в 1990-е годы у нас насчитывалось 2000 месторождений нефти, то сейчас их порядка 3700, открыто только извлекаемых запасов около десяти миллиардов тонн». То есть мы уже имеем доступ к нефти на пятнадцать-двадцать лет вперед, оцениваемых в сотни миллиардов тонн. Поэтому изначально санкции были направлены на ограничение финансирования и технологической поддержки в основном трудноизвлекаемых запасов (ТРИЗ) — в основном это проекты подледной добычи в Арктике и на баженовской свите в Западной Сибири — самом богатом нефтяном месторождении в мире, которое и не дает покоя американцам. Но однозначно можно сказать, что санкции не дали получить сверхприбыли крупным российским вертикально интегрированным нефтяным компаниям, которые ранее привлекали дешевое западное финансирование и их передовые технологии для наращивания объемов добычи на новых месторождениях трудноизвлекаемой нефти. Тогда западные компании сразу подчинились запрету политиков, поэтому некоторые новые совместные проекты, которые не успели начать до 2014 года, сейчас заморожены. Из крупнейших это совместные предприятия по разработке месторождений баженовской свиты «ЛУКойла» и французской Total, «Газпром нефти» и Shell, «Роснефти» и ExxonMobil. Последней паре пришлось остановить уже начатое глубоководное бурение в Арктике, заморожены оказались и другие капиталоемкие проекты «Роснефти», которая намеревалась осваивать с BP и Statoil доманиковые месторождения в Оренбургской и Самарской областях. Впрочем, ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков уверен, что ряд этих проектов и без санкций пришлось бы приостановить из-за снижения среднемировой цены нефти марки Brent с 99 долларов за баррель в 2014 году до 43 долларов в 2016-м — разработка ТРИЗ запасов в это время была бы просто нерентабельной.
В 2015 и 2016 годах расширение антироссийских санкций коснулось и многих действующих проектов, поскольку западным нефтесервисным компаниям запретили поставлять запчасти для действующего там бурового оборудования. Поначалу о своем намерении отказаться от поставок запчастей в Россию заявляли такие гиганты технологий нефтедобычи, как Baker Hughes, Schlumberger и другие. «Однако пока мы не видим, чтобы были перебои с поставками запасных частей, — говорит главный редактор Агентства нефтегазовой информации Александр Романихин.
Тем не менее именно с ТРИЗ и глубоководной Арктикой связано дальнейшее развитие российских нефтяных компаний, которым теперь приходится осваивать новые технологии самим, без иностранных партнеров. «У нас уже давно были созданы уникальные технологии по ТРИЗ, в том числе по гидроразрыву пласта, которых нет даже на Западе, но их надо было раньше доводить до ума, а не привлекать ради них иностранных партнеров, — говорит директор Института проблем нефти и газа РАН и соавтор энергетической стратегии-2030 Анатолий Дмитриевский. — Этим занимался в основном “Сургутнефтегаз”, который меньше всех и пострадал от санкций, успешно разрабатывая свои проекты ТРИЗ. Санкции тем не менее вынудили и другие компании поменять стратегию. Из наиболее заметных, например, “Газпром нефть” сейчас создает комплекс оборудования для разработки запасов баженовской свиты стоимостью около семи с половиной миллиардов долларов, но освоит их в лучшем случае к 2025 году». Президент Национальной ассоциации нефтегазового сервиса Виктор Хайков отмечает, что Пермская компания нефтяного машиностроения уже создала первые в России системы телеметрии для направленного бурения, которые по ряду характеристик даже превосходят западные.
Наконец, прошлогодние санкции, веденные уже Дональдом Трампом, в отношении российских экспортных нефтепроводов (полный запрет на финансовое и технологическое участие в их строительстве и ремонте для западных компаний), можно точно назвать заведомо «мертвыми», поскольку «Транснефть» почти на 95% работает по отечественным технологиям.
Газовая атака на Штаты
Санкции США в отношении газовой отрасли России выглядят вовсе провальными и даже анекдотичными, поскольку бизнес Старого Света не желает лишать себя дешевого российского газа, получаемого сейчас по «Северному потоку» и через газотранспортную систему виновницы всех санкций Украины. Несмотря на то что Штаты еще в 2016 году внесли в расширенный санкционный список свыше пятидесяти дочерних компаний «Газпрома», Германия, Италия, Франция, Австрия и прочие страны продолжили переговоры о строительстве трубопровода «Северный поток — 2». Активная фаза подготовки проекта продолжилась и после того, как в августе прошлого года Дональд Трамп под давлением Конгресса подписал закон, подразумевающий наказание в отношении любого человека или компании, решивших поставлять технологии или продавать товары и услуги России в сфере строительства и обслуживания трубопроводов, экспортирующих энергоресурсы, а также выдавать кредиты и тем более вкладывать в это средства. Тем не менее партнеры проекта — немецкие Wintershall и Uniper, австрийская OMV, нидерландско-британская Royal Dutch Shell и французская Engie — в прошлом году профинансировали подготовку проекта, оператором которой является швейцарская компания Nord Stream 2 AG, единственным акционером которой является «Газпром», предположительно на сумму около 1,425 млрд евро (точная сумма неизвестна). Пока лояльная Штатам Еврокомиссия пытается законодательно запретить строительство трубопроводов по дну Балтийского моря, Горное ведомство немецкого Штральзунда в конце января этого года выдало официальное разрешение на строительство и эксплуатацию морской части газопровода «Северный поток — 2». По словам главы «Газпрома» Алексея Миллера, прокладка труб может начаться уже во втором квартале этого года, в том числе силами итальянской Saipem и швейцарской Allseas. Создается впечатление, что чем больше США давят на Евросоюз, тем быстрее продвигаются российские газовые проекты на Запад. В частности, еще в прошлом году началось строительство «Турецкого потока», по которому в Турцию и Южную Европу можно будет поставлять ежегодно по 15,75 млрд кубометров газа. Ранее проект откладывали в том числе из-за отсутствия гарантий покупки газа европейцами и сложных отношений с турками, но теперь, после того как США в позапрошлом году попытались продать европейцам втридорога свой сжиженный природный газ, сомнения, судя по всему, отпали. «Собственно, ради продажи своего СПГ в Европу американцы и сопротивляются как могут “Северному потоку — 2” и нашим СПГ-проектам, но европейцам, видимо, уже не до политики, поскольку транзит через разваливающуюся газотранспортную систему Украины может прекратиться уже в 2019 году», — говорит Рустам Танкаев.
На этом фоне пощечиной для США выглядят первые поставки российского СПГ в страну. Первый танкер французской компании Engie пришвартовался в порту Бостон американского штата Массачусетс в конце января этого года, второй ожидается в феврале. Ранее этот газ был куплен кипрской компанией на заводе «Ямал СПГ» российской компании «НоваТЭК» и был перепродан французам, поэтому формально российским не считается и под санкции не подпадает, объяснили ТАСС в Engie. Ранее агентство Bloomberg и вовсе предположило, что Engie финансирует свою долю в «Северном потоке — 2» за счет прибыли, которую получает от Киева благодаря перепродаже ему российского же газа, но втрое дороже, чем ранее «Нафтагаз» получал напрямую от России. Если так, то получается, что европейский бизнес (политики пока не признают свою причастность ко всей этой комедии) поднял на смех санкционную политику Штатов, которые еще в 2014 году пытались затормозить строительство первого в России завода сжижения газа. Но «НоваТЭК», лишенный тогда кредитов от Запада, сделал ход конем, получив финансирование из Китая через продажу 20% акций монополисту Поднебесной CNPC и 9,9% — Фонду Шелкового пути, и произвел первый сжиженный газ почти в плановые сроки — в конце прошлого года. Так что по части газовых проектов США могут навредить нам только с другой, в прямом смысле слова, стороны, препятствуя сейчас финансированию совместного проекта «Роснефти» и ExxonMobil «Дальневосточный СПГ», который тоже предполагает строительство СПГ-завода, но пока остается под вопросом. Но, видимо, ненадолго.
