Норвежский глобальный пенсионный фонд, «близнец» нашего Фонда национального благосостояния (ФНБ), отчитался о рекордном доходе в 13,7% за 2017 год. Так хорошо заработать фонду во многом помог американский рынок акций и агрессивная стратегия.
Изначально оба фонда (ФНБ был выделен из Стабфонда вместе с Резервным фондом в 2008 году, а норвежский получил свой первый транш в мае 1996-го) задумывались в условиях, когда национальные бюджеты были профицитными и планировались как некий амортизатор при резких скачках цен на нефть. Норвежский глобальный фонд — накопления для потомков, на тот черный день, когда нефть все-таки иссякнет. У нас же ФНБ может быть использован на софинансирование добровольных пенсионных накоплений граждан России и покрытие дефицита бюджета Пенсионного фонда РФ — по сути, в любой момент, а в реальности изъятия из него носят ситуативный характер. (Резервный фонд, прекративший свое существование в феврале 2018 года, и вовсе использовался для покрытия текущих расходов бюджета).
Как отмечает главный экономист Нордеа Банка Татьяна Евдокимова, несмотря на схожую концепцию (сбережение нефтяных доходов при высоких ценах на нефть для использования их в будущем при ухудшении конъюнктуры) российский и норвежский суверенные фонды весьма существенно отличаются по принципам формирования, управления и использования.
Кто больше?
И наш, и норвежский фонд наполняются на основе бюджетного правила, последняя редакция которого в России предполагает, что в ФНБ пойдут все нефтегазовые доходы от продажи нефти по цене свыше заложенных в бюджете 40 долларов за баррель. В Норвегии в фонд идут вообще все нефтяные деньги. На расходы бюджета при этом может быть использовано не более трех процентов совокупного размера фонда. Получается, что нефтегазовые доходы регулярно пополняют фонд в любом случае, а расходуется при этом главным образом лишь инвестиционный доход, но не тело фонда.
Здесь стоит заметить, что добывать нефть норвежцам заметно сложнее, чем нам: бурение шельфа делает себестоимость нефти у северного соседа несколько дороже.
«С точки зрения принципов формирования фонда норвежская редакция бюджетного правила существенно жестче российской, что и позволяет обеспечивать высокие темпы наращивания фонда», — говорит Татьяна Евдокимова. Недавно объем норвежского фонда превысил 1 триллион долларов. Для сравнения: объем ФНБ составляет всего 66,26 млрд долларов. Наш фонд при этом в рейтинге SWFI (рэнкинг суверенных фондов благосостояния) не входит даже в десятку, находясь на почетном 19 месте.
Управляют нефтяными деньгами в России и Норвегии тоже по-разному. В нашем случае подход к управлению весьма консервативен и направлен на сохранение ресурсов, в то время как норвежский фонд настроен именно на доход. «Единственный класс финансовых активов, в которые могут быть инвестированы средства российских суверенных фондов (их ликвидная часть, не направленная на финансирование инфраструктурных проектов), — это суверенные облигации весьма ограниченного круга стран с высоким кредитным рейтингом (не ниже АА–)», — объясняет Татьяна Евдокимова.
В свою очередь, норвежский фонд не боится масштабно вкладываться в более рискованные активы, то есть в те же акции — в его портфеле, в частности, есть бумаги Google, Apple, Alibaba Group, Mitsubishi.
Денис Горев, глава департамента управления активами General Invest, считает, что для длинных денег норвежский вариант более верен — фонд инвестирует средства для сохранения реальной стоимости на значительном отрезке времени, уделяя внимание более рискованным инструментам.
Используя такую стратегию, Норвежский суверенный фонд, конечно же, не смог избежать и отрицательных результатов. В частности, в 2008 году его доходность составила –23,31%, тем не менее на длительном отрезке времени она колеблется в районе 6,1%, а это значительно выше, чем у нас: за весь срок своего существования ФНБ показал среднюю доходность 1,32% годовых.
Конечно, норвежцы уделяют много внимания и долговым бумагам — ориентиром фонда для вложений в облигации является индекс Bloomberg Barclays Global-Aggregate Bond Index, включающий в себя активы с инвестиционным рейтингом. Кстати, после того, как S&P вернуло России инвестиционный рейтинг, норвежский фонд может нарастить свои вложения в российские инструменты.
Нулевой эффект
Вопрос неэффективности управления нашими резервами поднимается уже не впервые. В начале 2017 года Счетная палата уже сообщала о неэффективном использовании средств ФНБ — тогда эксперты надзорного ведомства отметили «системные недостатки и проблемы в реализации инфраструктурных проектов». В феврале этого года премьер-министр Дмитрий Медведев подписал постановление, которое меняет порядок использования средств ФНБ — запрещает использование его средств на проекты, которые начаты после 1 января 2018 года, и размещение их на депозитах ВЭБа для обеспечения достаточности капитала фонда.
Совокупную доходность за 2017 год по ФНБ Минфин не раскрывает, но она не может быть существенной, ведь большая часть средств просто лежит на счетах либо в валюте, либо в рублях, а банки — держатели депозитов ФНБ сами вкладывают средства в некие инфраструктурные проекты. Кроме того, ФНБ владеет пакетами привилегированных акций ВТБ, РСХБ и Газпромбанка — эти пакеты фонд приобрел в 2014 году. Кроме того, Минфин пока не фиксирует убыток по долгу Украине в три миллиарда долларов — долгу уже невозвратному. В целом инвестиции средств ФНБ не носят системного характера и совершенно точно не направлены на серьезное приращение самого фонда.
Норвежская пенсионная система похожа на нашу. Пенсии в Норвегии выплачиваются из пенсионного фонда и состоят из базовой пенсии и надбавок, рассчитанных из полученных пенсионных баллов. «Заначка» в виде глобального фонда была впервые распечатана в 2016 году, тогда было использовано 25 млрд долларов, причем на поддержку производства. Хотя фонд в Норвегии и называется пенсионным, он рассчитан именно на будущие поколения и пока не имеет пенсионных обязательств. Когда необходимо, «заначка» снова будет распечатана. А пока она растет.
Ранее мы уже писали (см. «Чем заняться после 60», «Эксперт» № 8 за 2018 год), о предложении Столыпинского клуба создать фонд старших поколений. Как можно видеть, аналогичная идея уже работает в Норвегии.
