Ядерные и санкционные истерики улеглись, и в осевшей пыли от подорванных десятками ракет сирийских сараев стало видно поле боя, оставшееся за Россией. В целом за последние четыре года ничего не меняется: информационный Рагнарёк остается за западными СМИ, Москва же неизменно отвечает решениями по существу, принуждая оппонентов привыкать к неотвратимости наказания за необдуманные решения. Проблема в том, что для «глубинного» американского государства конфликт с Россией является периферийным, а серьезная конфронтация выстраивается по линии Китая и Ирана. Поэтому антироссийские меры (будь то санкции или даже локальные войны в Сирии и на Украине) отданы на откуп популистской политике Дональда Трампа и европейских союзников и сквозят ситуативными, импульсивными решениями. Которые, тем не менее, вполне могут привести мир к ядерному конфликту.
Россия закрывает ближневосточное небо
Эмоции вообще крайне плохой помощник в геополитическом анализе, особенно если оппонент делает тавку на зрелищность и медийную эффектность постановки. Ракетный удар западной коалиции по Сирии был именно такой постановкой известного шоумена и рестлера Трампа и отличался от прошлогодней атаки по авиабазе Шайрат лишь количеством ракет и твиттерной подводкой. Постановка с успехом прошла для западного зрителя (вне зависимости от оценки эффективности ударов) и помогла труппе отвлечь аудиторию от внутренних неурядиц.
Имидж российско-сирийско-иранской коалиции, казалось, серьезно пострадал. Вот только Москва никогда и не играла с американцами в информационных драмах. Поспешные критики дискутируют о количестве сбитых ракет и о важности пораженных целей. Иные усердно разоблачают фейки в «деле Скрипалей» или химической атаке в сирийской Думе. Все это уже отыгранные истории, их политическая перспектива равна нулю, даже если будут найдены исполнители, заказчики и идеологи. Санкции введены, удар нанесен, обратного хода нет. Потом могут извиниться или затянуть разбирательство на годы, как с печально известным малайзийским «боингом», сбитым в украинском небе. Вот уже доподлинно известно, что никакие русские хакеры не вмешивались в избирательную кампанию США, — и что? В санкционных документах просто подкорректировали формулировки.
Россия ответила реальным усилением своих позиций на ближневосточном фронте и готова поставить правительству Сирии зенитно-ракетные комплексы С-300 «Фаворит». «У нас были моральные обязательства, мы обещали этого не делать еще где-то лет десять назад, по-моему, по просьбе известных наших партнеров, и мы приняли во внимание их аргумент о том, что это могло бы привести к дестабилизации обстановки, хотя средство чисто оборонительное, но тем не менее мы вняли просьбам, теперь у нас такого морального обязательства нет», — заявил глава МИД России Сергей Лавров.
Если С-300 будут поставлены (а по некоторым данным, они уже выгружаются в порту Тартуса), наши известные американские и израильские партнеры получат гораздо более плотное небо над Сирией и перспективу возросших потерь при атаках на суверенную территорию. Вероятно, Москва, не имея больше моральных обязательств, поделится с союзниками и другими компонентами ПВО — средствами радиоэлектронной борьбы и радиотехнической аппаратурой. Свою технику Дамаску подбросил и Иран.
Впрочем, ответ Москвы стоит рассматривать шире. Фактически в регионе создается общая система российской ПВО, которая серьезно усиливает военно-технический потенциал нашей группировки. Напомним, что дивизионы С-300 стоят в Армении и Иране. Согласованы поставки С-400 в Турцию, идут переговоры с рядом других стран региона. И это не считая авиационной и морской российских группировок в Сирии, а также развернутых С-400 на авиабазе Хмеймим.
Именно такого поворота событий опасались и в Израиле, и в самих Штатах. Дзюдоистская тактика Владимира Путина в действии: вы нам Майдан — мы вам Крым, малайзийский «боинг» — спасение Сирии, санкции — взятие Алеппо, поддержка курдов — разгром Халифата, ракетный удар — закрытое небо, и так до победного.
Но разве такого сценария ожидал Дональд Трамп, объявляя о возмездии Башару Асаду за фейковую химическую атаку? Тут дело в другом. Американский президент действует по «корейскому» сценарию минувшего полугодия: нагнетание военного давления и ядерной истерии в информационной сфере с последующим понижением ставок. Ни Ким Чен Ын, ни Владимир Путин на твиттерную войну не явились. Однако северокорейский лидер в конце концов предложил Трампу беспрецедентную личную встречу, что в Белом доме могли воспринять как позитивную оценку избранной стратегии. А недавно Трамп сам позвал Путина на тет-а-тет в Вашингтоне, и происходящее вокруг Сирии, а также ранее назначенные санкции очень напоминают прелюдию к этому разговору.
Через Иран к Китаю
Новые главки холодной войны (Скрипали, санкции, Сирия) Запад открыл сразу после послания президента Федеральному собранию. И дело не только в исчерпанности старых тем, связанных с Украиной или допингом, которые, надо признать, всем изрядно надоели. Триггером конфликта стоит считать ядерную часть послания, в котором Владимир Путин фактически обозначает новую конструкцию международных отношений: ядерный паритет больше не работает, у нас есть уникальные средства обороны и возможности гарантированно уничтожить агрессора. И вообще мы готовы ко всему. «Зачем нам мир без России» — очень сильное заявление, на которое Запад впрямую не ответил, если вы заметили. Отвечать-то в военно-техническом плане нечем.
Таким громким и непривычно откровенным для себя заявлением Владимир Путин сознательно обнулил всю предыдущую повестку отношений. Вышел из клинча, в котором соперник при отсутствии судей использует тактику мелкого лицемерного фола. Стало окончательно ясно, что бороться с нами по правилам, выработанными ответственными оппонентами в рамках предыдущей холодной войны, не будут. Ни договариваться, ни размениваться с нами никто и не собирался изначально — для России разработали план долгой контролируемой деградации в статусе региональной державы, с минимальным расходом собственных средств — в горниле информационной войны. Мы отказались, предъявив козыри.
В итоге Дональд Трамп оказался в слабой переговорной позиции. Прежнее санкционное давление не принесло результатов, дипломатическая изоляция не удалась, в Сирии американцев переиграли, украинский конфликт удалось заморозить, и далее по списку. А теперь оказалось, что ПРО бесполезна, а ядерной угрозы Москва не боится. На чем же играть? Вашингтону пришлось резко повышать ставки, искать аргументы. Не стоит забывать и о сложной внутриполитической ситуации в США, а также о десятилетиями конструировавшемся имидже Трампа: затеять разговор с Путиным американский президент сегодня может исключительно с позиций обличающих, угрожающих и подавляющих. Никак иначе.
Но о чем разговаривать с Россией? Казалось бы, Москва может предложить крайне узкую с практической точки зрения повестку — переговоры о сокращении ядерных сил да умиротворение северокорейского лидера. Последний, как мы знаем, решил контактировать с Трампом напрямую. А ядерный дискурс не удавался еще во времена более лояльного в этом плане Барака Обамы. Чем мы можем быть интересны?
Надо понимать, что Россия не является актуальным объектом агрессии США и не находится в центре их богоизбранной модели мира. Собственно, мы лишь элемент большой конструкции, который на данный момент просто оказался в более выпуклом ракурсе. Ситуативно.
Основная же цель в борьбе за американскую исключительность — Китай, который по объективным причинам пока не может оказаться в когтях американских «ястребов». Слишком завязана КНР на глобальную и американскую экономику. В США прекрасно понимают, что игра с Пекином — на ближайшие полвека-век. Поэтому пытаются работать на периферийных территориях Красной империи и ожидают системных ошибок китайской компартии, как ждали ошибок от СССР.
В Тихоокеанской акватории инициатива упущена — Пекин тщательно работает с региональными партнерами и быстрыми темпами строит флот. Даже многочисленные конфликты вокруг спорных островов ушли в прошлое, никто не рискует проверять «красные линии» китайцев. Есть сухопутные регионы игры: Корейский полуостров с непредсказуемым Кимом, ядерные Индия и Пакистан, которые лучше лишний раз не будоражить, Средняя Азия и Иран.
Однако Среднюю Азию американцы быстро уступили Китаю. В ближайшее время мы увидим там совершенно новый регион, который преображается благодаря китайским инвестициям и встраиванию в торговые транзитные проекты. Среднеазиатские режимы приобретают субъектность и самостоятельность, преодолевают взаимное недоверие, начинают договариваться друг с другом и совместно решать давние проблемы — бедность и экстремизм. Таким образом, сужаются возможности зажечь регион цветными революциями и создать предпосылки для вторжения апологетов истинной демократии.
Сегодня Штаты сосредоточились на двух других геополитических театрах — корейском и иранском. Быстро преображается ситуация вокруг Северной Кореи. После несостоявшейся ядерной войны Трампа и Ким Чен Ына северокорейский лидер внезапно согласился говорить о денуклеаризации полуострова, заручился поддержкой Пекина и готов уже в конце апреля подписать мирный договор с южными соседями. В мае, вероятно, может состояться встреча лидеров США и КНДР. А Дональд Трамп впервые после выхода из Транстихоокеанского партнерства (ТТП) внезапно обмолвился, что может вернуться в организацию на более выгодных для США условиях. Цепочка этих событий на самом деле логичная и последовательная, хотя и несколько запутанная в том межэлитном хаосе, который сегодня царит в Вашингтоне. Замирение Корейского полуострова позволит снизить собственные военные затраты на оборону союзников и поставить ребром вопрос об экономических взаимоотношениях, прежде всего о серьезном торговом дефиците Штатов с Южной Кореей и Японией. В этом интерес Трампа. А неоконы стремятся через перезапуск ТТП в перспективе усилить давление на Китай, частично отвязав союзников от экономики Поднебесной и снизив риски шантажа корейскими боеголовками.
Это «двуглавие» американской политики наглядно зафикисировано в последних перестановках в Белом доме. На смену госсекретарю Рексу Тиллерсону и советнику по национальной безопасности Герберту Макмастеру пришли Майк Помпео и Джон Болтон. Считается, что «ястребы» сменили умеренных реалистов. Но тут иной разворот. И Тиллерсон, и Макмастер отстаивали идеи консервации прежнего внешнеполитического курса — давления на КНДР и сохранения иранской ядерной сделки. Но политическая логика сменила вектор. Трампу дозволено играть в большую экономику, а неоконы вернули под свое управление курс на длительное противостояние с Китаем и скорую военную конфронтацию с Ираном.
В этой точке и столкнулись интересы России и США. За минувшие три года Москва не только остановила распад и деградацию Сирии и всего региона, но и коалиционной поддержкой подняла статус Ирана. А он не только геополитический оппонент Израиля и саудитов, но и один из ключиков к китайскому Шелковому пути, потенциально крупнейший поставщик нефти в КНР, страна, которая будет бесконечно тревожить проамериканские режимы региона, не позволяя подобраться к китайским границам. Эти аспекты и делают Тегеран целью американской внешней политики, дезавуируя любые договоренности по ядерному кейсу.
Есть у Трампа и другие мотивы атаковать Иран — прежде всего предвыборное обещание мощному израильскому лобби с представителями в семье президента. Это не только расплата по векселям, но и мостик ко второму сроку, которым Трамп очевидно грезит. Вот только проблема в том, что разобраться с аятоллами и не потревожить Москву уже не получится. Дело вовсе не в союзнических обещаниях — Россия очень аккуратно выстраивает партнерские отношения и с Ираном, и с Турцией, предпочитая заключать короткие, ситуативные договоры. Однако успех сирийской коалиции не только привел к поражению запрещенного в России «Исламского государства», но и обеспечил военно-транзитный коридор из Ирана к Средиземноморью и израильским границам, а также сформировал двухсоттысячную армию проиранских регуляров и прокси, сдобренную многолетним военным опытом и российской техникой. Эта армия нужна России для достижения конечной цели — окончательного возвращения Дамаску суверенитета на своих землях, изгнания интервентов и гарантий окончательной гибели Халифата. Здесь наши интересы с иранцами совпадают, хотя Москва прекрасно понимает и обеспокоенность израильских партнеров. Потому нет-нет, да и «пробивали» израильские ракеты российский зонтик ПВО.
Арсенал для переговоров
Итак, никакая война с Россией Штатам не нужна. Они настроены на долгое противостояние с Китаем. Элементом этого противостояния является конфронтация с Ираном. А тут придется искать компромисс с Россией в рамках обнуленного дипломатического поля. Понятно, что Москва не продаст союзника, но может уступить под сильным давлением — по крайней мере, так считает Трамп, раскручивая элементы нового переговорного плеча по нескольким линиям.
Первая — пропаганда и дальнейшая демонизация Москвы. В западном общественном мнении Россия должна встать в один ряд с Ираном и Северной Кореей. Токсичными должны считаться любые контакты с российским бизнесом, дипломатами и даже с простыми туристами. Для этого будет задействован старый испытанный арсенал с провокациями и фейками вроде «дела Скрипалей» или химической атаки в Думе. В созданном на сегодняшний день информационном поле доказательств потребитель не требует.
Далее — усиление санкций, которые раньше преследовали цель расколоть российские элиты, а теперь ставят вопрос о формате ведения бизнеса в глобальной экономике, подчиненной интересам США. Не многие олигархи готовы перевести операционную деятельность в мобилизационный и изоляционный режим работы. Видим мы и слабую стрессоустойчивость российской экономики к серьезным ударам извне. Здесь, очевидно, арсенал еще не исчерпан.
Наконец, в духе разгоночной фазы холодной войны нас ожидают серия региональных конфликтов и угроза прямых военных столкновений на территории третьих стран. По сути, мы уже вросли в гибридные войны с Западом. На Украину идет американское оружие, приезжают военные советники. Киев подходит к экономическому финишу — близятся выплаты по долгам, а МВФ отказывается спонсировать украинскую клептократию. Если и была задумка построить на Украине витрину идеального государства, то она провалилась. Сейчас у местных элит выход один — война с Россией. Нас ожидают вызывающие провокации, наподобие захвата судов и нападения на дипмиссии. Рано или поздно Москве придется ответить жестко. Альтернативные форматы в виде минских соглашений и «нормандской четверки» перестают работать. А на носу, кстати, чемпионат мира по футболу — удобный момент для удара исподтишка.
В Сирии же мы уже сошлись в клинче с Западом. В зоне действий курдско-американской коалиции (в районе Ракки и Дейра) работают партизанские группы, связанные с Дамаском, которые опираются на недовольство местного населения оккупационными властями. Американские базы обстреливают из минометов, на дорогах ставят мины и растяжки. Уже есть жертвы из числа западных интервентов. Штаты не остаются в долгу — обстреливают отряды российских ЧВК. То есть прямые столкновения — уже свершившийся факт.
Будет ли война? Хватит ли разума у политиков, чтобы не перескочить стадии холодной войны и не ввергнуть мир в ядерный хаос? В былых региональных конфликтах прокси-столкновения не раз оборачивались жертвами, стороны теряли людей и технику, но правила игры имели рамки. Правда, тогда решения принимали генералы, которые помнили большую кровь и Великую войну. Сегодня же власть в руках у деградировавшего политического класса, который способен к безответственным ядерным вызовам в соцсетях и готов взорвать мир, чтобы прикрыть пятую точку во внутриполитических скандалах.
