Давно — а то и никогда — не читал я статью из американской газеты с таким живым и даже радостным интересом. Прислали мне ссылку на «Вашингтон пост», на текст под названием «Билл Гейтс потратил сотни миллионов долларов на улучшение преподавания. Новый доклад утверждает, что это были выброшенные деньги», и текст этот хоть отчасти заполнил давнюю нишу. Дело в том, что педагоги, решавшиеся публично критиковать нашу образовательную реформу, всегда требовали от идеологов и вершителей реформы соблюдения минимальных приличий: «Да притормозите вы свои нескончаемые новации, — говорили они. — Пусть независимые эксперты хоть раз проанализируют результаты уже произведённых действий!» Требования эти, естественно, оставались без ответа — и теперь, я полагаю, уже навсегда так без ответа и останутся, ибо «дело сделано, и его не исправить, и это единственное утешение, как говорят в Турции, когда отрубят голову не тому, кому следует» (С. Уэллер). И вот на месте большой печали — скромная радость: не свои, так чужие сделали то, о чём мы все так долго просили. RAND Corporation исследовала один-единственный реформаторский проект, явно родственный всему тому, что делалось у нас, и объявила этот проект — провальным. Нет, ну кто бы мог подумать?

Суть вкратце такова. В 2009 году фонд Билла и Мелинды Гейтс предоставил 215 млн долларов трём государственным школьным округам в разных штатах; сами эти округа и партнёрские организации вложили свои деньги, доведя общую сумму до 575 млн долларов. Цель шестилетнего проекта заключалась в создании систем оценки учителей, зависящей от результатов учащихся в стандартизованных тестах — и наблюдений со стороны коллег. Предполагалось, что такие системы помогут выделять учителей, наиболее эффективно повышающих успеваемость учащихся; это, в свою очередь, поможет директорам школ подбирать самых эффективных преподавателей. Школы, участвующие в проекте, обязались также стимулировать повышение квалификации учителей, платить больше педагогам, оцениваемым как эффективные, и соответственно изменить процесс подбора кадров. Для помнящих детали отечественной реформы многое в сказанном очень знакомо; а вот сейчас они удивятся. На публику вышли не авторы и исполнители проекта с победными рапортами о немыслимом успехе начинания, а уважаемая аналитическая контора с докладом о достигнутых результатах.

Из 562-страничного доклада RAND Corp. следует, что 575-миллионный проект кончился совершеннейшим пшиком. Заявленные цели не достигнуты. К исходу шести лет результаты учащихся не были значимо лучше, чем в аналогичных школах, не участвовавших в проекте. Не найдено улучшения эффективности вновь нанятых учителей относительно учителей прежних, и обнаружено очень мало примеров повышения эффективности преподавания в целом; не обнаружено уменьшения текучести эффективных учителей, хотя от неэффективных учителей всё же стали избавляться активнее. Учителя, поначалу поддержавшие новацию, в ней быстро разочаровались, округа обнаружили, что тратят денег больше, чем собирались, — и так далее, и тому подобное, и прочее. Нам с вами не очень интересно, что проект Гейтсов был затеян в развитие инициативы администрации Обамы Race to the Top («Гонка наверх»), нацеленной, в частности, на создание систем оценок учителей с использованием тестовых оценок учащихся; но нам важно знать, что создание такой системы признано провальным — по крайней мере в данном случае. Подчеркнём, что в Штатах (прямо как у нас) опытные педагоги сразу говорили, что ничего из этой затеи не выйдет — хотя бы потому, что нельзя стандартизированные тесты, предназначенные для конкретной цели, использовать для оценки чего-то ещё. Но опытных педагогов и там никто не слушал, визионер Обама с поддерживающими его спонсорами гнули свою модернизационную линию. Упёршуюся на этот раз в RAND Corp., которая подтвердила очевидное.

Что тут скажешь — завидно. Не то завидно, что они делают глупости, которые мы здесь повторяем (был период, когда никто особенно и не скрывал, что мы реформируем образование в основном по американским лекалам), а то, что они в этом сознаются. У нас этого, повторяю, не было — и быть не может. Не потому, что нет независимых и внятных голосов, а потому, что их заведомо никто не услышит. Напомню: этой весной в течение одной недели сразу два президента РАН, нынешний и предыдущий, публично заявили, что наш ЕГЭ, суть и средоточие всей образовательной реформы, есть вещь вредоносная. Хоть одно заметное СМИ посвятило этому обличению статью? ток-шоу? что-нибудь? Понятно, РАН — это вам не RAND, понты не те, но неужели уж настолько безынтересно?

Никем не останавливаемые модернизаторы образования продолжают сами себе ставить цели и сами назначать суммы, потребные для их достижения, — твёрдо зная, что никто и ничего проверять не будет. На нынешнем этапе, как мы прочли в директивном докладе ВШЭ и ЦСР «12 решений для нового образования», главная цель — цифровизация, а денег надо восемь триллионов. Почему цифровизация, почему восемь, спрашивать бесполезно, надо платить и помалкивать. И будем платить — вон, и налоги повышают.

Когда позапрошлым летом на Минобр был назначен человек не из привычной тусовки, многим показалось, что монополии модернизаторов в образовании настаёт конец. Рано радовались. Не учли, как крепко эти самые модернизаторы связаны с финансовым блоком — силой, как мы все сейчас видим, неодолимой. Под чужаком министром раскололи кресло, оставив данному ей в удел Минпросу обломки рычагов и обрывки вожжей. Школы ваши и, может быть, педвузы, что похуже; а ЕГЭ — только наш и даже Академия образования наша. Рулите, Ольга Юрьевна, ни в чём себе не отказывайте — в рамках наших мудрых директив. Вот новый Минпрос и рассылает такие, например, пресс-релизы: «Министр задалась вопросом, какой будет цифровая школа. Она отметила, что главной целью является безопасность, которая будет контролироваться через систему видеоидентификации. “Сейчас у нас есть десятки вариантов охранных систем, но система идентификации по лицу не только надежная, но и дешевле, чем многие другие”, — сказала Васильева». А что? Идентификация по лицу — и в рамках директив, и очень впечатляет.