Не успели россияне отойти от трагедии в Керчи, как неожиданно рванул Север. Утром 31 октября в региональном управлении ФСБ Архангельска прогремел взрыв, трое сотрудников ведомства получили ранения. Следственный комитет возбудил уголовное дело по двум статьям: «Террористический акт» и «Незаконное ношение боеприпасов». Только судить уже некого: взрывное устройство активировал семнадцатилетний студент местного политехнического техникума Михаил Жлобицкий, он погиб на месте.
За несколько минут до случившегося сообщение о готовящемся теракте с призывами распространить о нем информацию появилось в анархистском телеграм-чате «Речи бунтовщика». «ФСБ фабрикует дела и пытает людей» — так объяснил свои мотивы пользователь с ником Валерьян Панов и эмблемой немецкой леворадикальной террористической организации «Фракция Красной Армии» (RAF) на аватаре. Похожее сообщение было размещено и на странице Михаила Жлобицкого в социальной сети «ВКонтакте», где он выступал «от имени» Сергея Нечаева — анархиста и революционера XIX века. Среди причин своего поступка юноша также назвал «репрессивную политику государства, ужесточение законов и государственную пропаганду».
За последние пятнадцать лет это по меньшей мере восьмое нападение на здание и сотрудников ФСБ, но лишь в двух фигурируют подростки-одиночки. Второй такой случай произошел в апреле 2017 года — тогда семнадцатилетний Антон Конев открыл огонь в приемной УФСБ по Хабаровскому краю, убив двух человек. По официальной версии, юноша был связан с ультраправой националистической группировкой «Штольц».
Доставать с пыльной полки истории пугало красно-коричневой угрозы пока преждевременно, а обратить внимание на радикализацию молодежной среды стоит. Тут можно перечислять много причин: и подростковый протест, помноженный на заболачивание политической системы, и агрессию в СМИ и интернете, и деградацию образования. Но в первую очередь следует говорить о провале (или об отсутствии) молодежной политики в стране. Ведь мы и сегодня продолжаем оперировать симптомы — повышать возраст разрешения на продажу оружия или блокировать «Телеграм», вместо того чтобы разрабатывать комплексное лечение.
