Россия, вернув себе Крым, чувство национального достоинства и геополитическую инициативу, столкнулась с фундаментальным внутриполитическим противоречием. Гражданский подъем вытеснил на обочину непатриотическую оппозицию, но также вывел на новый уровень общественный запрос, требующий от власти наведения правового порядка («диктатуры закона», говоря языком старых обещаний) и не отдельных успехов, а мощного развития всей экономики. Ответ власти оказался неудовлетворительным: экономическая стагнация и снижение жизненного уровня населения.
Люди по-прежнему поддерживают действующего президента, тем более в условиях внешней угрозы. И при этом недовольны своим материальным положением и, соответственно, работой правительства. Голосование большинства избирателей — свидетельство патриотического подъема в стране, но это далеко не безусловная поддержка, и она отнюдь не снимает нарастающего недовольства низкими темпами экономического развития.
Известно, что правительство не решило поставленной перед ним в 2012 году стратегической задачи создать 25 млн высокопроизводительных рабочих мест, то есть обеспечить рост и модернизацию национальной экономики. Никто не несет за это ответственности, и никто не намерен серьезно менять экономическую политику. Более того, принятая пенсионная реформа фактически переводит отношения подавляющего большинства граждан к действующей власти в конфронтационную плоскость. Почему после этого люди должны верить в очередные грандиозные планы?
Когда десять лет назад в стране закончился восстановительный экономический рост, власть была вынуждена признать неэффективность модели рентного бюрократического капитализма. Но вместо объявленной модернизации и роста экономики страна получила затяжную стагнацию. Оказалось, что при обилии правительственных программ действенной стратегии социально-экономического развития нет.
Длительная пробуксовка экономики и безрезультатность административных реформ, безусловно, связаны с устройством власти. Политическая система рентного бюрократического капитализма сложилась в 1990-е годы. Сначала она была олигархической, потом стала бюрократической, но сути это не меняет. Сегодня технократическое (точнее, техническое) правительство подотчетно фактически только президенту, который при этом его не возглавляет, то есть правительство практически не зависит от результатов парламентских выборов. Независимость от волеизъявления избирателей обеспечивает партийная система, где «правящая» партия представляет власть, а партии парламентского эскорта утилизируют протестное голосование и создают иллюзию многопартийного парламентаризма. Остальные политические движения не оказывают реального влияния на политические процессы. В результате формально парламентская система на деле институализирует политическую безответственность правительства.
Всякое устройство власти имеет свои плюсы и минусы. Усовершенствованная в «нулевых» годах политическая система обеспечила укрепление федеральной власти, минимизировав риски неконтролируемой децентрализации. При этом подконтрольное уже не олигархам, а президенту правительство призвано было обеспечить устойчивый рост экономики и народного благосостояния. У правительства было более чем достаточно времени, чтобы апробировать свои концепции и задействовать нужные инструменты. Однако начало холодной мировой войны Россия встретила со стагнирующей экономикой.
Существующая политическая система консервирует рентный бюрократический капитализм. Кадровые лифты, запускаемые от случая к случаю и по неочевидным критериям, смена некоторых старых лиц на молодые ничего по существу не меняют. Отсутствие действенных институтов конкуренции и ответственности крайне затрудняет борьбу с коррупцией, перестройку госаппарата и судебной системы, выбор эффективных стратегий развития. Все это во многом подтверждается результатами последней выборной кампании и ситуацией в ряде регионов с выборами их глав. Реальная конкуренция на выборах отсутствует, и это на деле приводит к необходимости заменять выборы ротацией кадров.
Неспособность правительства обеспечить опережающий рост экономики является сегодня главным фактором риска. Отставание России в условиях жесткой геополитической конкуренции грозит историческим поражением, которое поставит под вопрос целостность и суверенитет страны. Президент сказал об этом прямым текстом и объявил свою очередную шестилетнюю каденцию временем мощного рывка в развитии.
Очевидно, что для реализации такого плана Путина необходимо качественно новое правительство со стратегией обеспечения финансового и технологического суверенитета, опережающего экономического роста на основе инвестиций частного капитала, государственного стимулирования конкуренции при демонополизации и дебюрократизации рыночного сектора, защиты частного капитала.
Но вместо этого обществу предложен объявленный новым старый кабинет. По сути, мы наблюдаем очередную попытку совместить задачи национального развития со стратегией сохранения сложившейся в итоге посткоммунистического трансфера власти социальной модели — рентного, сверхмонополизированного и бюрократизированного капитализма. Предыдущие попытки запустить национальное развитие, осуществляя «национальные проекты» при сохранении и в рамках указанной модели, дали неудовлетворительные результаты. Нет оснований полагать, что новая попытка будет удачнее. Тем более что на этот раз необходим реальный рывок в развитии, вопрос о котором невозможно закрыть лукавой бюрократической отчетностью и пиаром.
Очередные проволочки и неубедительные результаты очень скоро обнаружат стратегическую слабость власти и актуализируют вопрос о ее смене, притом смене сразу «всей системы», как это у нас бывает. В итоге страна рискует подойти к 2024 году с очень высокими рисками политической дестабилизации.
Риски новой смуты тем более высоки, что политическая система критически зависит от личности президента, а существующие партии не пользуются авторитетом. Президент становится заложником неэффективного правительства и партии власти, не пользующейся доверием граждан. Он вынужден растрачивать свой авторитет на проведение непопулярных и тяжелых реформ. Так, парламентские выборы 2016 года проходили на пике популярности президента после возвращения Крыма, и тем не менее на этих выборах был зафиксирован исторический минимум явки (47,9%) и самое низкое голосование за «Единую Россию»: 29 млн из 111,7 млн человек, то есть 26% от общего числа избирателей. (При этом партии эскорта тоже показали свои худшие результаты.) В сравнении с электоральным результатом президента вдвое меньший результат «Единой России» наглядно показывает неочевидность позиционирования этой партии в качестве монопольного представителя «путинского большинства».
Легитимность всей власти сегодня базируется только на доверии к личности президента. Поскольку более чем за четверть века после развала КПСС и СССР в России так и не создана нормальная система сдержек и противовесов, грядущая смена президента уже сама по себе является большим испытанием для страны — цена ошибки при существующей политической системе крайне высока. А если не будет мощного роста экономики, то вопрос о смене президента придется решать в условиях критического сжатия «путинского большинства». И тогда России не миновать широкомасштабного политического кризиса с плохо предсказуемыми последствиями.
Из сказанного следует, что в ближайшее время верховной власти и активной части российского общества нужно осуществить такую перенастройку политической системы, которая обеспечит политическую ответственность правительства за результативность его работы и в то же время минимизирует риски смены президента в 2024 году.
Переформатирование: слева или справа?
Поскольку сложившийся в 1990-е и политически дооформленный в 2000-е годы рентный бюрократический капитализм мешает развитию страны и раскалывает общество, вопрос о его демонтаже объективно стоит в политической повестке России. В рамках сложившегося широкого патриотического консенсуса демонтаж рентного бюрократического капитализма может быть осуществлен либо слева, либо справа.
Демонтаж существующей модели слева предполагает, что лидером патриотического большинства в обозримой перспективе станет левопатриотическая оппозиция, сейчас группирующаяся главным образом на базе КПРФ. При некотором обновлении лидеров и стиля КПРФ может успешно решить эту задачу. И чем дольше уже неэффективный инструмент консервации бюрократического (олигархического и компрадорского, в терминологии КПРФ) капитализма, каковым является «Единая Россия», занимает нишу правоконсервативной партии, тем более широкие политические перспективы открываются перед сторонниками «нового социализма» в России.
Левая реконкиста, даже если не будут пересмотрены результаты «преступной» приватизации 1990-х годов, неизбежно повлечет за собой радикальную перетасовку элиты и передел ресурсов. Считая такую перспективу отнюдь не лучшим сценарием для страны, необходимо провести переформатирование справа. С тем, чтобы заменить рентный бюрократический капитализм не «новым социализмом», а новой экономикой и политической системой, которые будут ориентированы на широкую предпринимательскую инициативу, конкуренцию на рынках и в политике, дебюрократизацию и обуздание коррупции.
Суть переформатирования — создание стабильной и конкурентной партийной системы в целях устойчивого развития политической системы страны, минимизации рисков при транзите власти, эффективного экономического развития с опорой на рыночную экономику, системного обеспечения продолжения курса президента «Россия — великая держава».
Для реализации поставленной задачи в части реформирования партийной системы необходимым условием является создание двух реально конкурирующих в политическом поле системных партий. Одна из которых, «Единая Россия», постепенно из единолично правящей партии, включающей в себя весь административный ресурс и фактически весь политический истеблишмент, становится одной из двух системообразующих партий и не монополизирует ни административный ресурс, ни претензию на право единственно возможного экономического и политического курса, ни попытку единолично использовать ресурс президента.
Переформатирование политической системы справа может быть реализовано в два этапа.
На первом этапе надо создать новую правоконсервативную партию с обновленческой программой действий, которая составит конкуренцию «Единой России» и ее лидеру — председателю правительства. Уже сам факт создания новой патриотической правоконсервативной партии лишит «Единую Россию» имиджа единственно возможной правящей партии, навечно получившей в кормление «путинское большинство», и превратит ее в «пока еще правящую», но лишь одну из двух конкурирующих системных партий. В результате «Единая Россия» потеряет монополию на административный ресурс, и парламентские выборы 2021 года пройдут в условиях реальной конкуренции.
Спарринг «Единой России» с новой правой партией станет главной интригой парламентских выборов и всей российской политики, что снимет с повестки левый поворот страны. Победитель спарринга сформирует правительство и станет реальным правым центром российской политической системы. Если таким победителем станет «Единая Россия», то и она превратится в настоящую политическую партию, отвечающую за свой правящий кабинет. Главное, будет создан исторический прецедент конкурентных выборов и политической ответственности правительства.
На втором этапе правоконсервативного переформатирования политической системы предлагается одновременно с парламентскими выборами 2021 года провести конституционный референдум, по итогам которого внести изменения в Конституцию и конституционный закон о правительстве. Суть изменений: закрепление ответственности правительства перед парламентом и снятие конституционного ограничения возможности для одного лица исполнять обязанности президента более двух раз подряд.
Партия правоконсервативного обновления
Идеологически такая новая правая партия, а на начальном этапе это может быть движение, будет правоконсервативной, исповедуя традиционные исторические, культурные и духовные ценности, принципы частной собственности и свободы предпринимательства, честной конкуренции и демонополизации экономики, правового государства. Схожие идеологические формулировки есть и у «Единой России», и у других партий. Поэтому главное в позиционировании такого обновленческого движения не идеологические декларации, а предъявление реальной стратегической альтернативы кабинету «Единой России». Такое движение (партия) должно формироваться не на базе какой-либо из существующих партий, а иметь самое широкое представительство предпринимателей, управленцев, экспертов, активных представителей гражданского общества, политиков.
В программе действий движения должны быть предложены эффективные меры по налоговому и бюджетному стимулированию частного предпринимательства, максимального сокращения государственных функций в регулировании частного сектора экономики, росту реального сектора экономики, обеспечению национальных интересов в государственном секторе и переориентированию госкомпаний на решение институциональных задач развития экономики и социально значимых проектов, развитию конкуренции на внутренних рынках, обеспечению непредвзятости суда и модернизации государственного аппарата c его существенным сокращением.
При лояльном отношении президента, выступающего в роли арбитра, на публичных слушаниях и в средствах массовой информации развернется предметная дискуссия вокруг политики кабинета «Единой России» и предложений движения. В такой ситуации публичная часть российской элиты, не исключая депутатов и сенаторов, получит возможность политического выбора между двумя конкурирующими командами. В соответствии с законодательством о выборах движение оформится в качестве федеральной политической партии и будет участвовать в парламентских выборах 2021 года.
Вне зависимости от того, кто победит в спарринге — «Единая Россия» или движение (партия), прецедент конкурентных выборов, по итогам которых российский парламент сформирует правительство, будет иметь историческое значение. При этом реальная острая конкуренция двух системных партий не только поднимет явку на парламентских выборах, но и минимизирует риски левопопулистского поворота, угроза которого по-прежнему актуальна, а в условиях падения популярности кабинета «Единой России» может и значительно вырасти.
Конституционная реформа
Важной частью переформатирования политической системы программы станут предложения по проведению конституционного референдума. На референдум должны быть вынесены два вопроса: 1) о конституционном закреплении ответственности правительства перед Государственной думой; 2) об отмене правила «не более двух сроков подряд» применительно к должности президента Российской Федерации.
Смысл предлагаемой конституционной реформы в том, чтобы за счет минимальных изменений в Конституции сбалансировать отечественную политическую систему, имплементируя проверенный веками принцип сдержек и противовесов. В результате конституционной реформы закрепляется следующий порядок:
— определившееся по результатам выборов парламентское большинство формирует правительство и отвечает за результаты его деятельности;
— президент остается главой государства, избираемым на прямых всенародных выборах. За президентом должны оставаться назначение судей, министра обороны и руководителей других силовых ведомств, министра иностранных дел, право отрешать от должности глав регионов и назначать временно исполняющих их обязанности (назначение председателя Счетной палаты целесообразно сделать прерогативой самой крупной оппозиционной фракции парламента);
— поскольку президент де-юре и де-факто перестает быть главой исполнительной власти и не формирует правительство, отпадает необходимость в конституционном ограничении возможности для одного лица исполнять обязанности президента более двух раз подряд. Поэтому такое ограничение устраняется.
Сценарии-2024
Рассмотрим возможные сценарии прохождения политической развилки 2024 года.
Предполагается, что президент Владимир Путин назовет преемника накануне следующих президентских выборов — фактически передаст ему власть в стране. Этот сценарий сопряжен с максимально высокими рисками — лично для президента, для его ближайших соратников и, что еще важнее, для всего российского общества. Парадокс нашей политической системы в том, что самый легитимный сценарий транзита власти является и самым опасным.
Снижение рисков требует ограничения власти будущего президента — в этом плане наиболее актуальна институционализация ответственного правительства парламентского большинства. Институциональная оптимизация политической системы востребована развитием страны, а в случае передачи власти из рук действующего президента в руки преемника актуальность такой оптимизации возрастает многократно.
Нужно иметь в виду, что переход к политической системе с сильным главой государства и самостоятельным руководителем правительства потребует времени на адаптацию политического класса, внедрение и наладку новой институциональной модели. К тому же такая наладка (как, впрочем, и любой иной вариант развития страны) будет проходить в крайне неблагоприятных внешнеполитических условиях. Поэтому объективно общественный интерес состоит в том, чтобы переход к новой политической модели прошел под руководством проверенного и авторитетного национального лидера. Предлагаемое переформатирование политической системы как раз и обеспечивает такую возможность.
Для сравнения рассмотрим также другие сценарии сохранения за ныне действующим президентом лидерских позиций после 2024 года.
Сценарий, при котором конституционная реформа сводится только к отмене правила «не более двух сроков подряд», представляется неприемлемым в силу его сомнительной легитимности и неизбежных репутационных потерь.
Теоретически возможна конституционная реформа с переходом к парламентской форме правления, когда исполнительная власть концентрируется у премьер-министра, а президент становится церемониальной фигурой. Этот сценарий предполагает существенную переделку Конституции с отказом от сложившейся политической традиции. Кроме того, при парламентской форме правления основой организации государственной власти выступает не столько сам парламент, сколько система чередующихся у власти партий либо одна государствообразующая партия, как сейчас в КНР или раньше в СССР. Между тем «Единая Россия» отнюдь не государствообразующая партия, то есть относительно слабый политический институт. А системы конкурентных, чередующихся у власти партий у нас нет. Более того, парламентская форма с существенным ослаблением роли президента несет в себе системные риски для страны с учетом многих факторов ее исторического, политического, культурного, национального, территориального аспектов. В таких условиях переход к парламентской форме правления представляется радикальным шагом, долгосрочные последствия которого несут системные риски и возможные негативные последствия.
Сценарий с сохранением позиции национального лидера не на посту президента или премьер-министра, а во главе какого-либо иного органа (Госсовет, Совет Федерации, Совет безопасности) будет сугубо символическим и декоративным, если не будет обеспечен конституционным ограничением власти будущего президента. Следовательно, необходимым условием действенности такого сценария выступает опять-таки предложенное выше переформатирование политической системы.
Открывающиеся возможности
Ситуационный и сценарный анализ подтверждает актуальность и целесообразность оптимизации политической системы посредством создания сначала второй системной партии — конкурента «Единой России», а затем института ответственного правительства парламентского большинства. Такое переформатирование политической системы дает следующие возможности.
С возникновением реального конкурента и угрозы политической ответственности правительственный кабинет «Единой России» может повысить эффективность своей деятельности.
Движение предложит альтернативную программу мер по обеспечению опережающего роста российской экономики и развитию бизнеса в стране. Это интенсифицирует общественную дискуссию, позволит институциализировать содержательные предложения делового и экспертного сообщества. Отечественный бизнес получит возможность адекватного политического представительства своих законных деловых интересов.
Возникнет политическая конкуренция нового типа, основанная не на жонглировании идеологическими клише, а на соревновании альтернативных программ. «Путинское большинство» получит возможность реального политического выбора в рамках патриотического консенсуса, что значительно повысит явку на парламентских выборах.
В 2021 году, за два с половиной года до президентских выборов, в России будет создан исторический прецедент формирования правительства по результатам конкурентных парламентских выборов. В результате страна получит более сбалансированную политическую систему, при которой президент остается верховным арбитром и гарантом государственного порядка, а партийная система становится механизмом конкурентного отбора и смены правительственных команд, отвечающих за реализацию стратегий развития. При этом риски транзита власти в 2024 году существенно снизятся.
Проведенный одновременно с конкурентными парламентскими выборами конституционный референдум открывает для действующего сегодня президента возможность легитимно баллотироваться на президентских выборах 2024 года. За оставшееся до президентских выборов время может быть принято решение об участии в выборах либо ином варианте сохранения позиции национального лидера.
