Совокупный объем переводов с карты карту в 2018 году достиг 19,2 трлн рублей, из них 12,7 трлн прошли через Сбербанк. Достаточно сравнить эту цифру с объемом денежной массы М2 (47,1 трлн рублей), чтобы понять, что денежные переводы имеют огромное значение для финансовой системы. Только на переводах физлиц за девять месяцев 2018 года Сбербанк заработал 34 млрд рублей — это более 50% всех комиссий, которые получают за переводы все российские банки. Таким образом, получается, что в качестве комиссий с переводов Сбербанк берет лишь около 0,35% от проходящих через него сумм. Вроде бы немного? Но тут есть одна хитрость: значительная часть переводов проходит внутри госбанка с нулевой комиссией. Всем известно: не хочешь платить комиссию — переводи деньги внутри одного и того же банка. А значит, держи в нем деньги. Так и поддерживается доминирующее положение Сбербанка.
Объявив во всеуслышание, что один игрок не должен быть равен всему государству (впрочем, не факт, что эта фраза именно про Сбербанк, через который так или иначе проходит 94% всех платежей и переводов в стране), ЦБ запустил реформу ядра финансовой системы — платежей и переводов. И эффект этой реформы может стать действительно значимым в макроэкономическом смысле. Сейчас каждый банк держится за деньги, которые лежат на его счетах, но основная стратегия у всех — «не пускать» деньги в другие банки. Снижение комиссии за межбанковский перевод даже в два раза откроет совсем другую страницу: конкурировать придется, предлагая что-то клиентам. Например, долю от размещения их денег на денежном рынке. И предлагать ее по-настоящему, а не в формате «держите у нас неснижаемый остаток не менее 100 тысяч рублей». Или устанавливать справедливые комиссии по платежам за ЖКХ, а не 1% от суммы, как будто банк и правда несет существенные расходы на перевод.
Просматриваются и более серьезные последствия. Возьмем эквайринг — сегодня его стоимость может доходить до 5%. Точных данных по 2018 году пока нет, но есть прогнозы: россияне оплатили картами товаров и услуг на 21–22 трлн рублей. Как минимум 300 млрд рублей из этих средств забрали банки за эквайринг. Эта комиссия фактически тоже включается в цену денег для предпринимателей. Представьте себе, что стоимость эквайринга снизилась в 2–10 раз, хотя бы до 0,5% от транзакций. Это прямое снижение стоимости денег. Плюс рост скорости обращения: деньги продавец будет получать на свой счет мгновенно, а не через несколько дней, которые сегодня занимает банковский перевод.
В условиях, когда экономика не растет, оживить товарооборот и облегчить положение бизнеса можно и так — оставив ему часть комиссий, которые забирают сейчас банки. Это, кстати, не только российская тенденция: совсем недавно, в январе, Еврокомиссия оштрафовала MasterCard на 570 млн евро за нарушение конкурентного законодательства путем завышения межбанковских комиссий. Иными словами, никому больше не нравится статус-кво, который десятилетиями удерживали банки и платежные системы. Убеждаете нас, что ваши услуги действительно столько стоят? Что ж, можно просто на уровне регулятора сделать другую систему, и она будет дешевле.
Конечно, создаваемая на базе Национальной системы платежных карт система быстрых платежей (СБП) ЦБ тоже имеет все шансы скоро стать монополией. В таком случае это будет инфраструктурная монополия на финансовом рынке — и опыт Мосбиржи, которая таковой является уже пять лет, тут может пригодиться. Напомним, Мосбиржа регулярно поднимает тарифы, но в то же время работает над своей инфраструктурой, чтобы помогать участникам торгов снижать издержки (в качестве примера можно привести единый пул обеспечения). И роль СБП должна быть прежде всего в том, чтобы балансировать позицию Сбербанка и стимулировать банковскую индустрию делиться доходами со своими клиентами (на деньгах которых эти доходы и зарабатываются). Если СБП удастся избежать соблазна заработать не меньше «Сбера», можно будет счесть затею ЦБ весьма успешной.
