За последние пару лет ареал сотрудничества России и Японии стремительно расширился. В основу лег «План из восьми пунктов», разработанный японской стороной и представленный еще в мае 2016 года премьером Синдзо Абэ. Энергетическое сотрудничество, развитие промышленности на Дальнем Востоке, медицина — пункты вполне традиционные, привычно индустриальные. Российско-японская повестка могла бы выиграть еще больше, если бы в нее был включен один из главных трендов XXI века — сотрудничество в сфере креативной экономики.
Гигабайты и мхи
В зависимости от страновых условий термин «креативная экономика» наполняется разным содержанием. Известно, что в основной перечень креативных индустрий сегодня включают архитектуру, ремесла, дизайн, моду, интерактивные развлекательные программы, музыку и другие исполнительские искусства, ИT и контент (кинематограф, пресса, реклама и т. п.). Каждая страна может сосредоточиться на наиболее сильных для нее направлениях креативной экономики.
Благодаря разработанной в 2010 году концепции Cool Japan, которую реализует министерство экономики, торговли и промышленности (METI), Япония за несколько лет вдвое увеличила свой культурный и креативный экспорт. Помимо основных секторов Япония включила в перечень национального креативного экспорта ни много ни мало «стиль жизни». Кто сомневается в том, что его можно экспортировать, посетите летний праздник Бон-одори в Парке Горького, где с энтузиазмом отплясывают русские девушки в юкатах (хлопковых кимоно).
Насколько глубокий государственный характер носит концепция креативной экономики в Японии, можно понять по ее тесным пересечениям с программой «абэномики». Сам премьер Абэ не стесняется быть олицетворением анимешного персонажа слесаря Марио на международных мероприятиях. Серьезность намерений в развитии креативных индустрий демонстрирует и солидный баланс соответствующего фонда Cool Japan Fund, созданного для обслуживания концепции: около 70 млн иен (40 млн рублей) в год.
Россия же до настоящего времени не определилась ни со списком национальных креативных индустрий (КИ), ни с соответствующей концепцией их поддержки и развития. Вице-президент фонда «Сколково» Елена Зеленцова справедливо отмечала, что «отсутствуют полные и актуальные статистические данные о секторе и его вкладе в развитие городов, регионов и страны в целом».
Ядром российского креатива сегодня считается ИT и software — туда направляется основная поддержка, и, кстати, уже существует японо-российская программа сотрудничества в сфере цифровизации. Антивирус Касперского присутствует на японском рынке, хоть и не имеет здесь национальной идентификации с Россией. Пара-тройка российских цифровых стартапов уже преодолели японские входные барьеры и нашли местных инвесторов. Актуально, да. Но даже в XXI веке ограничивать спрос на креатив сектором ИT было бы недальновидно. И в цифровой реальности традиционные (читай: вечные) вещи и занятия при умелом креативе имеют высокий рыночный шанс.
